"России достаточно продолжать бездействовать"

Черногория теперь не только популярный среди россиян безвизовый средиземноморский курорт, но и государство, столицу которого сотрясают многотысячные митинги. Прежде спокойную Подгорицу за последние пару месяцев уже несколько раз охватывали массовые беспорядки и жестокие столкновения с полицией.

Протесты продолжаются и сегодня. Оппозиция говорит, что она недовольна коррупцией, несменяемостью власти, а часть протестующих возмущают планы правительства присоединить страну к НАТО. Сами же черногорские власти, со своей стороны, в организации демонстраций обвиняют Москву и «великосербских националистов». «Русский репортер» решил на месте разобраться, что же происходит в балканской республике.

Броневики спецназа на улицах, разгон демонстрантов с помощью слезоточивого газа и светошумовых гранат, снос бульдозерами палаточного городка оппозиции перед парламентом, затем попытка прорыва полицейского оцепления вокруг него, а в итоге десятки раненых и избитых, среди которых журналисты и депутаты —  в общем, острый политический кризис в Черногории налицо. Некоторые журналисты и блоггеры опрометчиво поспешили сравнить все это с украинским майданом. В действительности же ситуация намного сложнее. Однако, обо всем по порядку.

Антиправительственные митинги были анонсированы еще в 2014-м — но протест буксовал из-за раздробленности оппозиции. Впрочем, склоки в её среде не прекращаются и по сей день. Только 27 сентября блок «Демократический фронт» начал первые серьезные акции с требованием к премьеру Мило Джукановичу сформировать временное правительство, которое в кратчайший срок обеспечило бы первые честные и демократические выборы. Один из лидеров «Демфронта», председатель партии «Новая сербская демократия» и действующий депутат парламента Андрея Мандич объясняет:

— Мы решились на подобные ненасильственные протесты, увидев, какой сильный эффект протесты производят в некоторых других государствах. Но в отличие от них, организаторы у нас местные, а не ввезены из-за границы и не финансируются извне. Мы подсмотрели рецепт, который там использовался, и применили его.

По инициативе «Фронта» перед зданием Скупштины (парламента) в конце сентября был разбит палаточный городок, который символически назвали «свободной зоной». Власть поначалу пыталась игнорировать его и через подконтрольные СМИ заявляла о бессмысленности подобных мероприятий.

Однако постепенно протест начал набирать популярность, а вскоре к нему подключилось движение за мир «Нет войне, нет НАТО», организовав выступление против визита в Подгорицу генерального секретаря Североатлантического альянса Йенса Столтенберга. А уже через три дня, рано утром 17 октября, с помощью бульдозера коммунальных служб правительственные силовики начали снос палаточного городка. Были избиты депутаты, журналисты и участники митинга, некоторые из них в результате оказались в больнице.

— Это применение силы стало той точкой невозврата, которая пробудила в народе желание действовать «назло» власти, сказать ей: «Так дальше нельзя», — подчеркивает Мандич.

В ответ оппозиция тем же вечером устроила протестный марш. Демонстранты попытались прорваться через кордон к зданию парламента (где утром был снесен их палаточный городок), но полиция применила слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Тогда лидеры «Демократического фронта» назначили новый митинг на 24 октября (через неделю), на который пришло более 15 тысяч граждан. Для многих стимулом стали как раз несоразмерно жесткие действия стражей порядка. Это был самый массовый протест со времен референдума о независимости, вся центральная площадь Подгорицы была забита людьми. Вначале все проходило довольно мирно, атмосфера почти праздничная.

—  Я пошел на демонстрации не из-за этих политиков – поясняет молодой черногорец Йован, —  Я бы за них не проголосовал… Не думайте, что все, кто тогда вышли, поддерживают «Демократический фронт». Это просто шанс высказать протест и выразить недовольство ситуацией в стране.

Основатель движения «Нет войне, нет НАТО», журналист и главред портала IN4S Гойко Раичевич был удивлен трактовкой событий, данной его российскими коллегами:

— СМИ в России охарактеризовали этот бунт как антинатовский, а на самом деле это социально-экономический бунт, который имел своей целью смену режима и демократизацию Черногории.

Я предполагаю, что основанием для подобной антинатовской характеристики послужила иконография протеста: многие вышли в футболках с портретом Путина (я был одним из них), можно было увидеть российские флаги  как имперские, так и современные; и, вероятно, для российских медиа это было достаточным сигналом, чтобы истолковать происходящее как протесты против НАТО. При этом остается фактом и то, что подавляющее большинство митингующих были антинатовски настроены.

Интересно, что свое неприятие подобного подхода Гойко объясняет довольно прагматично:

—  Чтобы остановить беспредел Джукановича и обеспечить честное волеизъявление, нам нужна поддержка в том числе и Брюсселя, и Вашингтона. А когда нас пытаются представить как чисто пророссийское движение, это значит, что Запад будет поддерживать подавление демонстраций.

К слову, заметим: даже в оппозиционный блок «Демократический фронт» входят среди прочих и пронатовские партии —  например, «Движение за перемены» Небойши Медоевича.

Радость народного единения длилась недолго. Примерно через три часа после начала акции протеста в полицию полетели камни и файеры. Вновь повторилась ситуация 17 октября: слезоточивый газ, светошумовые гранаты, потасовки…

Один из активных участников митингов, член оргкомитета культурного общества «Матица Сербская», профессор Владимир Божович полностью согласен с версией «Демфронта», заявившего, что зачинщики беспорядков засланы властью:

—  Внедренные в толпу службисты в балаклавах начали бросать в бутылки и файеры в полицию, разрушать защитное ограждение, чтобы создать полицейским повод для начала массового использования слезоточивого газа и интервенции… На видеозаписи видно, как они выходят из офиса ДПС (правящая партия, возглавляемая премьером Мило Джукановичем – прим. РР).

По словам очевидцев, люди в форме нападали не только на митингующих, но и на случайных прохожих. Десятки граждан пострадали. Был жестоко избит председатель Федерации профессионального бокса Черногории Милорад Мартинович — он припарковал машину недалеко от центра, и на него внезапно налетели около тридцати спецназовцев из антитеррористического подразделения, разбив машину, сломав ему руку, ногу, тазобедренную кость. Он получил сотрясение мозга и многочисленные гематомы на спине от ударов дубинками.

Андрея Мандич на вопрос, чем же закончится это противостояние с властью и стоит ли ждать новых демонстраций, уверенно и несколько пафосно отвечает:

—  Свобода или ничего! Никакого стояния на месте! Мы продолжим протесты. Сначала объедем Черногорию и в разных городах покажем гражданам свидетельства о всех жестокостях, которые совершила полиция, а потом выступим с конкретным планом большого протеста, который приведет к реализации наших целей.

Главным виновником кризиса и мишенью протестов оппозиция считает действующего премьера а, обвиняя его в узурпации власти, коррумпированности и регулярных фальсификациях выборов. Он у власти уже почти 25 лет, и чтобы взойти, а затем удержаться столько лет на политическом олимпе, Джуканович проявлял невероятную гибкость взглядов: в молодости был активистом Союза коммунистов Югославии и в возрасте 26 лет (в 1989 году) добился избрания в состав ЦК.

Затем, заручившись поддержкой президента Сербии Милошевича, взялся проводить «антибюрократическую революцию», с помощью которой оттеснил «старую гвардию», став в 1991 году премьером и переформатировав Союз коммунистов Черногории в Демократическую партию социалистов, которую и возглавил. Но когда Милошевич стал неугоден Западу — Мило начал дрейф в сторону ЕС и НАТО, став ярым сторонником идеи черногорской независимости.

С обретением независимости началось форсированное культурное разграничение с северным соседом и строительство новой черногорской идентичности, нередко на грани абсурда. Страна перешла на исторически чуждую ей латиницу, а официальным языком стал неведомый ранее лингвистам «черногорский» (иекавская форма сербского языка, распространенная в Черногории, Боснии и на части территории Сербии; только для большей «самостоятельности» придумали две новых буквы алфавита, которые так и не прижились в народе). Ироничная формула про отличие черногорцев от сербов —  «черногорец может назваться сербом, но серб не может назвать себя черногорцем», стала постепенно изживаться под напором нацбилдинга.

Несмотря на рокировки — Мило переходил с президентского поста на премьерский, занимал несколько месяцев пост министра обороны (2006) или даже как бы уходил в тень (2010— 2012) – он всегда был ключевой фигурой в государстве, в чем ему помогала партия ДПС, председателем которой он всегда оставался. Ведь Черногория это парламентская республика, а именно партия Джукановича, имея наибольшее количество мандатов, решает, как и с кем формировать предвыборные блоки, а затем и правящую коалицию. И еще один интересный факт: Джуканович, на какой бы должности он не находился, почти всегда окружен двадцатью телохранителями, а его ставленника, президента Филипа Вуяновича, можно нередко встретить на улицах Подгорицы без охраны.

Представители «Демфронта» объясняют победы ДПС и ее кандидатов грубыми фальсификациями и подкупом избирателей. Вот вкратце основные методы, к которым, по версии оппозиции, прибегает власть. Первый вариант: гражданам перед выборами предлагается за 50-70 евро (в последний день даже за 150 евро) временно передать удостоверение личности представителю ДПС, затем в полиции на основе его личных данных выпускается аналогичный фальшивый документ, но с фотографией лояльного власти человека, который идет вместо него на избирательный участок и «правильно» голосует.

По оценкам оппозиции, так удавалось выкупить до 20 тысяч удостоверений личности (то есть, 6% от числа голосующих избирателей). Второй вариант: выделение бюджетной социальной помощи неимущим категориям населения при условии проголосовать за ДПС. Третий вариант: помощь с трудоустройством в обмен на голоса всей семьи (в качестве доказательства необходимо предоставить фото бюллетеней, сделанные на мобильный телефон).

Среди сторонников премьера на подобные обвинения смотрят скептически. Бизнесмен А. (пожелавший остаться неназванным), друг Мило со школьной скамьи и все еще поддерживающий с ним связь, списывает это на человеческую слабость:

— Все это преувеличение. Любой, кто приходит к власти, использует свое положение, чтобы увеличить рейтинг… Но у Джукановича действительно большой уровень поддержки. Он хорошо держится, не верю, что у «Демократического фронта» получится его свергнуть. А если он и прибавляет себе голосов — то 5-10% процентов, чтобы иметь большинство и формировать коалицию, а не наоборот — имея, например, 10% накручивает еще 30%…

Впрочем, подобные махинации отчасти нашли свое документальное подтверждение благодаря скандальному разоблачению ведущей черногорской газеты «Дан» («День» —  прим. РР), опубликовавшей в 2013-2013 годы дюжину различных аудио- и видеозаписей, которые получили название «Афера “Снимак”» («Запись» —  прим. РР). Кроме того, согласно последним социологическим исследованиям, 43% граждан подозревают, что на выборах имеют место процедурные нарушения (и только 36% считают их свободными и демократическими, остальные 21% —  не определились).

Фальсификации – не единственное, что инкриминируют Джукановичу. На последних митингах была очень популярна кричалка «Мило, лопове!» («Мило, ты вор!») – что не удивительно, учитывая его дурную славу главного контрабандиста сигарет на Балканах со времен девяностых.

Согласно исследованию британской газеты The Independent (от 2011 года), черногорский премьер занимает двадцатое место среди богатейших политических лидеров мира, обладая состоянием в 10 миллионов фунтов стерлингов. А его родной брат Ацо Джуканович — владелец крупнейшего в стране «Первого Банка Черногории». В этой связи можно вспомнить заявление Ратко Кнежевича, бывшего соратника Мило, возглавлявшего в девяностых черногорскую торговую миссию в Вашингтоне, о том, что богатство семьи Джукановича «исчисляется в сотнях миллионов евро».

— Этот человек подмял под себя все государственные институции! Это последний диктатор Европы! – кричит в мегафон предводитель протестного шествия черногорец Иван, а затем заводит идущий за ним по улицам Подгорицы народ лозунгом «Мило, лопове!» («Мило, ты вор!»), который через пару минут сменяется еще более резким: «Мило, убицо!» («Мило, ты убийца!»). Стихийный марш против жестокости силовиков и в поддержку «главного боксера» Черногории Милорада Мартиновича прошел независимо от «Демократического фронта». Но, не имея информационной и партийной поддержки, это народное выступление собрало лишь около 500 человек.

Сам Мартинович в это время находился в неотложном клиническом центре, где перенес операцию на ноге и проходил курс посттравматической реабилитации. Несмотря на строгий больничный режим, он, узнав о желании российских журналистов с ним пообщаться, с радостью согласился, причем разговор вел на русском языке, подчеркивая, что Россия — это его «вторая родина».

— Люди, которые сейчас у власти – они пришли без трусов, пустые люди, ничего у них не было, они ограбили наше государство…

И напоминая о том, как он, будучи со-основателем союза либералов Черногории, всегда выступал за ее независимость и многократно подвергался за это репрессиям, Мартинович разочаровано продолжает:

— Они начали строить свое маленькое, частное, беспредельное государство, с которым я не согласен. —– И громко повторяет с упором: —   Я НЕ СОГЛАСЕН с государством, в котором нет прав, где я —  гражданин второго сорта, как и девяносто процентов граждан!

Милорад считает, что было ошибкой выходить из машины, когда рядом бушевали беспорядки — вероятно, кто-то из правоохранителей его узнал и решил выслужится перед властью, известным противником которой он является. Действительно, ярое неспровоцированное нападение трех десятков спецназовцев на случайного прохожего тяжело поддается логике.

— Все эти переломы я получил то, что должен был получить весь народ Черногории! Дай Бог, чтобы это был последний подобный случай, дай Бог, чтоб я принял на себя всю эту боль… — говорит Мартинович, лежа на больничной койке и тяжело вздыхая.

Как ни странно, но вину за кризис в стране премьер-министр Черногории возложил на «великосербские националистические круги» и Россию, заявив, что она «играла и продолжает играть активную роль в организации протестов против власти в Подгорице».

Подобные обвинения удивили не только российских дипломатов, но и лидеров оппозиции. Андрея Мандич даже с некоторым сожалением констатирует:

—  Во всей этой истории Россия никак не замешана. У нас нет никаких контактов с российским посольством, с российским государством. Вы вообще первые российские журналисты, которые со мной связались.

Антироссийские выпады премьера Мандич комментирует с особенной резкостью и негодованием:

—  Эти заявления политически безответственны. А исторически — тем более! Джуканович, как всякий черногорец, должен чувствовать по отношению к России благодарность за то, что наше государство сохранялось в течение 300 лет преимущественно при ее поддержке — и военной, и политической. На Берлинском конгрессе 1878 года именно Россия добилась международного признания Черногории. Все наши короли, наши митрополиты — все ощущали эту благодарность по отношению к России.

Сегодня всякий черногорец должен учить на память и повторять завет величайшего черногорского правителя Петра Цетиньского: «Да будет проклят и тот, кто бы покусился отвратить вас от верности благочестивой и христолюбивой России, и всякому, кто бы из вас, черногорцев, пошел против единоплеменной и единоверной нам России, дай Бог, чтобы у него у живого отпало мясо от костей, и не было бы ему добра в этой жизни и в будущей».

Риторика Джукановича о попытках России с помощью дестабилизации Черногории остановить ее на пути в НАТО и ЕС не выдерживает столкновения с реальностью. Самые серьезные пророссийски настроенные организации «Нет войне, нет НАТО» или «Матица Сербская» за это время не получили ни единого рубля и существуют на волонтерской основе, имея, мягко говоря, скромный бюджет, причем офис первой находится в подсобном помещении (20 кв. м) книжного магазина «Матицы». При мне в этом скромно оборудованном кабинете состоялся занимательный диалог между моим коллегой Николаем Долгачевым и ранее упомянутым профессором Владимиром Божовичем:

—  Власти Черногории говорят, что оппозицию финансирует Москва. Вы видели московские деньги?

— Скажу вам искренне. К сожалению, нет. — Владимир горько смеется и через миг серьезно продолжает: — Мы бы хотели — ведь американцы на этом пространстве абсолютно легитимно действуют через неправительственные организации, реализовывая свои интересы — мы хотели бы, чтобы и Россия через свои организации действовала здесь, но не существует ни единого следа более или менее значительной российской деятельности в Черногории.

Еще пару десятков лет назад Черногория могла по праву считаться самой русофильской страной в мире (даже немного обходя в этом Сербию). Каждому черногорцу известны слова митрополита и владыки Петра I Петровича — Негоша, сказанные в предсмертном наставлении юному племяннику: «Молись Богу и держись России».

— Народ Черногории, так сложилось исторически, любит русских больше, чем они себя сами — отмечает Гойко Раичевич, лидер движения «Нет войне, нет НАТО». Но при этом он указывает и на опасную, с его точки зрения, тенденцию:

— Российская «мягкая сила», которая свелась к пропаганде классиков русской литературы, не смогла дать отпор агрессивной голливудской Coca-Cola-культуре, и сейчас мы имеем серьезный процент русофобов, который поддерживает вступление в НАТО и введение санкций против России.

Единственное, что подняло авторитет Российской Федерации в черногорском обществе — это начало военной операции в Сирии, которое было воспринято многими как возвращение ею статуса сверхдержавы. Это дает значительной части черногорцев надежду на возвращение российского влияния на Балканы, которое бы создало альтернативу «западному курсу» Черногории.

Если верить независимым социологическим исследованиям, проведенным в августе этого года, то идею вступления страны в Североатлантический альянс поддерживает лишь 31%, а решение властей ввести санкции против России еще меньше — 9% (против —  69%). Но при этом и черногорцев, желающих интеграции в ЕС, на данный момент большинство — 62%.

Именно этой «европейской наживкой» и пользуются действующие власти, настаивая: путь в Евросоюз лежит через НАТО, присоединение к альянсу обеспечит хороший инвестиционный климат. «За уверенное будущее» —  таков основной лозунг, который бросается в глаза на бигбордах Подгорицы, а для Балкан, прозванных «пороховой бочкой Европы», это немало значит.

Вот, к примеру, типичная аргументация к которой прибегают сами черногорцы. В данном случае это мнение таксиста, с которым мы обсуждали положение дел в стране.

—Я за то, чтобы Черногория вошла в НАТО, — начал он, — это принесет нам западные инвестиции и обеспечит безопасность. Мы ведь маленькая страна, а в соседней Албании в школах детям показывают карты, в которую входит восточная часть Черногории. Нам сложно будет защититься, если на нас вдруг нападет Албания или Сербия.

— А как вступление в НАТО связано с инвестициями?

—  Да откуда я знаю. Нам просто так говорят и все… Вообще, НАТО я не люблю, оно нас бомбило, но нужно же что-то выбрать, сами мы не сможем.

И как бы извиняясь, водитель добавил:

— Мы любим Россию, для нас это очень тяжелая дилемма…

Впрочем, для нынешнего правительства Черногории никакой дилеммы нет — вопрос интеграции в Североатлантический альянс уже одобрен парламентом и его заключительное голосование после получения официального приглашения от Брюсселя (которое ожидается до конца декабря) решит судьбу страны. О всенародном референдуме и речи не идет. А всех, кто его требует, власть отсылает к конституции, позволяющей Скупштине принимать подобные решения.

—  Все указывает на то, что РФ не имеет интересов в Черногории. Что невероятно, с учетом того, что Черногория — единственное место на Средиземноморье, кроме Сирии, которая не находится под непосредственным контролем НАТО, — обреченным тоном говорит Гойко Раичевич.

В Подгорице (да и в Белграде) нередко можно услышать, как щедро финансируются проекты США и ЕС: множество неправительственных организаций получают гранты от международных фондов и посольств Запада. А российской стороне нечего противопоставить этому, кроме слов о былом братстве, превратившемся в некую абстракцию. В итоге представители черногорской интеллигенции, с поправкой на непростую экономическую ситуацию в стране, не выдерживают «искушения» и постепенно переходят в стан евроатлантистов, обеспечивая себе лично более комфортную жизнь.

Особенно странно пассивность Москвы выглядит на фоне значительных деловых инвестиций из России. К примеру, 32% иностранных предприятий в стране принадлежат российским бизнесменам, более 50 тысяч единиц недвижимости было приобретено гражданами России (которых в самой 620-тысячной Черногории проживает от 5 до 15 тысяч). Ведь действительно существует риск, что после вступления в НАТО российские активы будут национализированы под различными предлогами, а нелояльным россиянам откажут в продлении вида на жительства.

Гойко считает, что России не обязательно брать пример с Запада и сорить деньгами, но как минимум следует усилить медийное присутствие в регионе (которое и вправду является чрезвычайно слабым).

 — Стоит вспомнить слова Эдмонда Бёрка: «Для торжества зла необходимо только одно условие —  чтобы хорошие люди сидели сложа руки». Чтобы зло в Черногории победило, официальной России достаточно просто продолжать бездействовать. Наступило время Россия заинтересоваться этим пространством, если она не хочет потерять серьезного союзника и друга, – подытоживает он.

В этот поистине исторический момент черногорским русофилам остается только лелеять надежду, как это некоторые и делают, что еще не все потеряно и у Кремля есть мудрый план, который просто держится в тайне от общественности.

А если подобные надежды не оправдаются, то официальной Москве вместо того, чтобы винить Подгорицу в предательстве многовековой дружбы, придется наконец осознать, что излюбленная формула российских дипломатов (высказанная насчет уступчивости Сербии в косовском вопросе) «русские не могут быть большими сербами, чем сами сербы» — имеет и обратный ход: «сербы и черногорцы не могут быть большими русскими, чем сами русские».