Кладбище для инноваторов

Есть такая хорошая и не слишком известная книга "The Last Landscape" (1968), написанная американским урбанистом William H. Whyte Jr. Поскольку прожектерство городов будущего и городское планирование в целом сейчас вызывают большой интерес у российской бюрократии, книга может оказаться как никогда актуальной и поучительной. Она рассказывает о том, как выглядели на тот момент современные города и как они могли бы выглядеть в лучшем будущем.

Идеи городского планирования, популярные в послевоенном западном мире, во многом проистекали из движения социалистов-утопистов XIX века. Архитекторы и планировщики городской среды должны были создать четко продуманное пространство, заполненное бюрократами и управляемыми ими городскими жителями. В этом пространстве не должно было остаться социальных болезней современного города, пробок, трущоб и прочих недостатков, а редкие блага использовались бы наиболее эффективным образом. Урбанисты считали, что город можно спланировать вплоть до мельчайших деталей таким образом, что повседневные ошибки, совершаемые людьми, будут вовсе исключены, или подвергнуты быстрой и безболезненной корректировке. Совершенный город будущего наводил на мысли об "умной" (smart) среде, в которой трудно понять, кто кого создает, - горожане - среду или среда - горожан. Словом, город будущего представлял собой один большой коллективный разум, состоящий из симбиоза людей, "умных" дорог, "умных" коллекторов и канализационных стоков, социального жилья, в котором, естественно, есть все необходимое, самых "умных" социальных служб и т.д.

Автор "The Last Landscape" разобрал тысячи планов новых прекрасных городов будущего, которые, по мысли их создателей, должны были бы воплотиться в реальности.

Он приходит к неожиданному выводу. Единственная вещь, которая удивительным образом отсутствовала во всех этих проектах, - кладбище. Любой разумный человек, не урбанист и не городской менеджер, поймет, что люди умирают даже в самом лучшем месте на свете и что хотя бы из соображений не то что гуманности, а городской гигиены следует локализовать пространство, где бы человеческая смерть смогла найти свое географическое пристанище. Тем не менее, планировщики городов посчитали человеческую смерть слишком несовершенной вещью, чтобы ей нашлось место в совершенном городе будущего. Приходится допускать, что они либо про нее забыли, отдаваясь полностью - и абсолютно искренне - стремлению к совершенству, либо "упустили" факт смертности человека специально. Совершенный город спланирован настолько хорошо, что человек в нем просто не может умереть.

Но дело не в том, что смерть есть нечто такое, что нельзя предвидеть, если на все смотреть с точки зрения совершенства. Любопытную ошибку американских урбанистов 50-60-х гг. можно объяснить интеллектуальными истоками их профессии. Социальная утопия - пятно которой несет на себе современная урбанистка, - стремится остановить историю в некотором максимально совершенном состоянии. В этом состоянии у человека есть полный набор благ, и смерть, перед которой, как известно, все равны – в том смысле, что блага оказываются ненужными, - не вписывается ни в какие планы. Смерть здесь нельзя оправдать, а поэтому утопия должна ее либо победить, либо о ней таким полукомическим образом "забыть".

А теперь одновременно мораль и риторический вопрос: интересно, а в Сколково кладбище для инноваторов будет? Или про него тоже "забыли"?