Великая Победа и Большая Политика

Великую Победу нельзя превращать в политическую игру. 

Меня возмущают искажения правды о Великой Победе в интересах политики. Приведу лишь один пример.

До середины 1950-х годов западные оценки понесенных СССР человеческих потерь варьировались весьма существенно. Грегори Фрумкин определял потери СССР в 7 млн., Шарль Мерль - в 18 млн., Гельмут Арнтц - в 20 млн., а Энгус Мэддисон - в 25 млн.

В 1949 г. в Западный Берлин бежал полковник Кирилл Калинов. Он располагал достоверными документами, определявшими размеры потерь СССР в 13,6 млн. человек. Правда, в эту цифру из потери гражданского населения учитывались лишь приблизительно, подсчетов ЦСУ при Госплане погибших от рук немцев на оккупированной территории у Калинова не было. Зато ему было известно число умерших в Германии из числа угнанных на работу.

В СССР официальная оценка числа потерь в Великой Отечественной войне изменялась трижды: сразу после победы, после т.н. "разоблачения культа личности" и в перестроечную эпоху. Всякий раз высшее руководство обращалось за справкой в компетентные учреждения, создавались комиссии, итоги их работы утверждались в узком кругу для того, чтобы прозвучать в речи лидера. Члены комиссий решали сложные задачи. Нельзя было  погрешить против истины - обнаруженная фальсификация могла стать аргументом в руках идейных противников и поэтому влекла за собой  суровое наказание. В то же время публикуемые цифры должны были подтверждать проповедуемую идеологическим отделом ЦК картину событий. Последняя же изменялась.

В конце 40-х годов проповедовалась непобедимость Красной Армии, ее превосходство над германской, неудачи начала войны объяснялись коварством гитлеровцев, вероломно нарушивших договор о ненападении. "Но благодаря мудрому руководству И.В.Сталина  удалось переломить ход событий и Красная Армия стала стремительно приближаться к логову врага, одерживая  одну  блистательную  победу  за другой". Ясно, что в этом случае оценка потерь должна быть  минимальной. Поэтому многие серьезные авторы предпочитали не называть числа людских жертв, как поступил, например,  Н.А.Вознесенский  в книге "Военная экономика СССР в период Отечественной войны", где, казалось бы, без этой цифры обойтись было невозможно. Между тем он располагал составленной в начале февраля 1946 г. по горячим следам справкой ЦСУ при Госплане, где все потери оценивались в 15 млн. чел. Из них 8 млн. приходилось на армию, а 7 млн. – на гражданское население. Цифра эта была засекречена. 9 февраля Сталин привел из этой справки число гражданских потерь. И хотя в этой цифре не были учтены армейские потери, никто до его смерти эту цифру не комментировал и не уточнял. Так появилась первая официальная оценка потерь.

После критики «культа личности» Сталина неудачи начала войны стали объяснять "преступлениями" и "грубыми ошибками" "вождя народов", истребившего накануне войны "великих полководцев", верившего Гитлеру больше, чем Рихарду Зорге, и "руководившего армиями по школьному глобусу". Но благодаря "мужеству рядовых коммунистов, организовавших  и возглавивших борьбу советского народа" с фашистскими захватчиками, ценой неисчислимых жертв война была выиграна. В этом случае оценка числа жертв должна быть максимальной. В результате работы специальной комиссии под руководством Понамарева оценка людских потерь была натянута до 20 млн. человек (из них 11 млн. - потери армии и флота). Правда, в 60-х - 70-х годах не все поверили этой цифре и в ряде ответственных изданий потери точно не определялись, а говорилось, что "страна потеряла многие миллионы людей на фронте и в районах, подвергшихся временной оккупации".

 Наконец, "в условиях перестройки Коммунистическая партия в лице ее ленинского Политбюро нашла в себе силы и мужество сказать народу правду". Из-за отсутствия "демократизации и гласности" руководство партии не видело реальной обстановки и поэтому допустило ряд военно-стратегических ошибок. Оно считало, что нападение Гитлера на СССР вызовет восстание пролетариата и потому было поражено "синдромом наступательной войны", пренебрегало обороной. Из-за сталинских репрессий армией руководили "психически изломанные и неопытные командиры", которые вели солдат на бессмысленную смерть. И если война была выиграна, то только благодаря "патриотическому и религиозному подъему масс", который коллективный разум парии направил в нужное русло.

Для доказательства такой картины официальная оценка числа жертв должна значительно превосходить предыдущие. Но откуда взять дополнительные потери? Тут на помощь официальной науке пришли перестроечные авторы, искавшие дешевой популярности. Так некто Борис Соколов «подсчитал», что потери СССР составили не менее 50 млн. человек. И хотя это была абсурдная, взятая с потолка цифра, немедленно раскритикованная в печати, она долгое время фигурировала в перестроечной прессе.

В декабре 1988 г. министр обороны СССР Д.Т.Язов, выведенный из себя нападками демократизированной прессы на Красную армию, обратился в ЦК КПСС с предложением опубликовать действительные данные о потерях вооруженных сил СССР и его противников в 1941 - 1945 гг. В подготовленной сотрудниками Язова справке приводились данные о 1836 тыс. вернувшихся из плена после войны, что уменьшало безвозвратные потери до 8668,4 тыс. Безвозвратные же потери нацистской Германии и ее сателлитов были исчислены в размере 6719 тыс. человек, включая 5112 тыс. на советско-германском фронте. Это наносило удар внедряемому перестроечной прессой в сознание людей мифу о гигантском превосходстве немецких войск над советской армией.

Однако при обсуждении на Политбюро предложение Язова было атаковано А.Н. Яковлевым, Э.А. Шеварнадзе, В.А. Медведевым и примкнувшим к ним Н.И. Рыжковым. "Поскольку в широких кругах  общественности  вполне определенно сформировалось мнение, что потери советского народа в Великой Отечественной войне составили 20 млн. человек, публикация отдельно данных о потерях только личного состава Советских Вооруженных Сил (8,7 млн человек) может вызвать недоумение и противоречивые суждения", - кричал Шеварнадзе.

Так «гласность» вступила в противоречие с исторической правдой. Ведь важно было убедить "широкие круги общественности" в том, что коммунисты преуменьшили реальные масштабы потерь. Поэтому в целях расширения гласности и плюрализма собранные сотрудниками Язова статистические данные были засекречены. А Госкомстату СССР, Министерству обороны СССР и Академии наук СССР поручалось сформировать научный коллектив для "уточнения" потерь личного состава Советских Вооруженных Сил и гражданского населения СССР в Великой Отечественной войне. Кроме того по предложению М.С.Горбачева над работой этого "научного коллектива" устанавливались жесткий партийный  контроль и предварительная цензура: "По завершении этой работы доложить ЦК КПСС данные о потерях личного состава Советских Вооруженных Сил и гражданского населения СССР в Великой Отечественной войне 1941  - 1945 годов и предложения о публикации этих материалов".

Вторая комиссия имела в своем распоряжении тот же статистический материал, что и первая: оперативные донесения о списочной численности военнослужащих Красной Армии, учет людских потерь штабами всех инстанций и военно-медицинскими учреждениями, данные Управления по персональному учету потерь Наркомата обороны СССР и обследования ЦСУ потерь гражданского населения, производившиеся всякий раз, когда освобождалась очередная территория.

Отдельные цифры уточнялись в ходе дополнительных архивных поисков. В частности изучались книги военкоматов по учету извещений, поступивших из войск или НКО. Но это не изменило общей картины. В частности, выявленное по книгам военкоматов расхождение с цифрами Управления по персональному учету потерь в 956,8 тыс. человек в значительной мере объяснялось, во-первых, дублированием (в связи с переменой места жительства родственников извещения на одного и того же человека посылались в разные военкоматы и регистрировались в нескольких книгах), а во-вторых, тем, что из книг учета извещений не исключались оказавшиеся в живых военнослужащие, объявленные ранее убитыми или пропавшими без вести).

После многомесячных манипуляций комиссия вымучила следующую цифру: 26,6 млн. человек. Горбачев, Шеварнадзе и некоторые другие партийные бонзы были разочарованы. Как же эта оценка была получена? Сформированная  в 1989 г. комиссия попыталась определить число жертв  учетно-статистическим способом, но быстро зашла в тупик  из-за  недостатка  источников.

Тогда был избран "балансовый метод", дополненный гадательными предположениями о том, какими были бы рождаемость и смертность, если бы войны не было. Методом передвижки возрастных групп статистики пересчитали данные переписи 17 января 1939 г. на 2,5 года вперед, а переписи 15  января 1959 г. - на 13 лет назад. В  составе  населения  на  начало 1946 г. было исчислено число тех, кто родился до 22 июня 1941  г. Разница между численностью населения на 22 июня 1941 г. и теми из них, кто дожил до послевоенного времени дала оценку смертности  в военные годы. Она была уменьшена на смертность мирного времени, исходя из уровня 1940 г.

Даже если не принимать во внимание, что рождаемость и смертность весьма неустойчивы, варьируются из года в год, полученные таким способом данные несопоставимы с мировой статистикой, где не родившиеся и умершие по естественным причинам никогда не вносились в число потерь.

8 мая 1990 г. на торжественном заседании Верховного Совета СССР, посвященном 45-летию Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне, Горбачев обнародовал третью официальную оценку потерь: "почти 27 млн. человек".

Никто из членов комиссии, производившей расчеты, не стал уточнять, что означает "почти" и вплоть до краха КПСС и  разрушения СССР во всех учебниках и монографиях третья  официальная  оценка  жертв войны была принята равной 27000000. По последним данным, людские потери СССР во второй мировой войне составили 26—27 млн чел., в том числе около 11 млн чел. погибших на советско-германском фронте.

Точность этих расчетов весьма не высока. Они  обладают  всеми недостатками расчетов Фрумкина, которые я перечислил выше.  Более того, советская демографическая статистика была гораздо менее качественной, чем западная. Перепись 1939 г.  завышала  численность населения, как полагают, на 2,8 миллиона человек. Кроме того, после проведения переписи 1939 г. в состав СССР вошли территории со значительным населением, численность и возрастной состав которого точно не определяются. Передвижка данных переписи 1959 г. на 1945 г. возможна только с очень грубыми ошибками, действующими в  направлении занижения численности населения на 31.12.1945 г. В частности она автоматически вобрала в себя последствия голода 1946/47 г.,  значительное снижение рождаемости в 1948, 1950 и 1953  гг.,  рост  детской смертности в 1951 г., потери в борьбе с украинскими националистами и "лесными братьями" в послевоенные годы и др. Кроме того, передвижка затрудняется явлением возрастной аккумуляции - преувеличением численности возрастных групп, оканчивающихся на 0 и на 5, из-за того, что не все точно помнили свой год рождения или возраст.

По некоторым расчетам численность населения СССР  на  начало 1946 г. составляла не менее 172 млн.  человек. Это ставит  под сомнение точность расчета числа родившихся до 22 июня 1941  г. и тех из них, кто дожил до 31 декабря  1946  г.  Наконец,  вызывают сомнения расчеты "обычной для мирного времени" смертности и роста детской смертности в военные годы. Цифры довоенной смертности существенно варьируются, а для определения роста детской смертности в военные годы нет точных данных.

Помимо всего прочего, такой подсчет несопоставим  с  данными  западной статистики, так как объединяет прямые  потери  (погибшие  в  ходе сражений, обстрелов и бомбардировок, умершие в госпиталях от ран) с косвенными (снижение рождаемости и рост смертности в результате ухудшения условий жизни). В западной статистике косвенные  потери в оценку жертв второй мировой войны не включаются.

В середине 90-х годов была завершена работа по оценке  жертв гражданского  населения  с  использованием учетно-статистических сведений. Они составили 13,2 млн. человек. Однако сюда вошли 4,1 млн. погибших из-за «плохих условий» (голод, холод, плохая медицина). Если уж включать эту цифру, то с учетом того, сколько в СССР умирало от голода, холода и плохой медицины в мирное время. А она была не ниже, а в отдельные годы даже выше военной. Таким образом без этих сомнительных потерь потери гражданского населения составили 9,1 млн. чел.

Если эту цифру прибавить к числу демографических потерь военнослужащих, то получим 17,7 млн. человек. Этим можно было бы ограничиться. Однако есть основания считать завышенной и эту цифру. Сомнения вызывают данные о «преднамеренно истребленных немцами гражданских лиц». Они лишь отчасти основаны на учетно-статистических  данных. В основном они определялись экспертным способом.

По подсчетам Госплана в середине 1941 г. на территории, оказавшейся в ходе войны временно оккупированной немецкими,  румынскими, венгерскими и финскими войсками, проживало 88 млн. человек. Исходя из коэффициентов естественного прироста населения  в  1940 г. можно допустить, что без войны оно увеличилось бы  к  середине 1945 г. на 4,8 млн. человек. На самом деле по современным оценкам там проживали в это время 66 млн. человек, т.е. дефицит  составил 26,8 млн. человек. Из этого числа следует вычесть 10,2 млн. эвакуированных или бежавших на восток, 5,3 млн. в силу разных причин оказавшихся на западе, 4,8 млн. призванных в  армию  и  0,6  млн. "переселенных" народов, всего 20,9 млн. человек. Если прибавить к этой сумме 13,2 млн. исчисленных статистиками жертв оккупации, то получим 34,1 млн. Отрицательный баланс в 7,3 млн. человек показывает, что оценка потерь завышена. Жертвами оккупационного  режима могли стать не более 5,9 млн. человек.

Однако жертвы оккупации - это только часть потерь  гражданского населения. 641 тыс. мирных граждан стали жертвами нацистских обстрелов и голода в блокированном Ленинграде, 40 тыс. погибли от бомбежек во время битвы за Сталинград и т.д. Потери понесли  многие гражданские ведомства: наркоматы путей сообщения, связи, морского и речного флотов, гражданской  авиации,  рабочие  оборонных предприятий, формирования народного ополчения, истребительных отрядов и др. В сумме прямые потери гражданского населения на неоккупированной территории составили около 1,9 млн. человек. Всего же получается, что СССР потерял 7,8 млн. гражданского населения.

Из числа потерь советской армии и флота следует вычесть  180 тыс. военнопленных, оставшихся жить на Западе. Следовательно, всего погибло военнослужащих 8488,4 тыс. человек. Однако есть сведения о том, что в действительности осталось жить на Западе гораздо больше военнопленных - до 0,5 млн. человек. Если это так, то число погибших среди военнослужащих было еще меньше.

Таким образом, людские потери СССР в результате Великой Отечественной войны составили примерно 16,3 млн. человек. Безусловно, это огромная цифра. Тем более нет нужды преувеличивать потери. Это значит не уважать память погибших, манипулируя числом тех, кто отдал жизнь за Родину во имя политики.