Разворот направо

«Товарищи, происходит настоящая революция! И не надо бояться революционной одержимости. Иначе мы ничего не достигнем. Будут поражения, будут отступления, но победу мы одержим только на революционных путях. А мы все еще никак себя не настроили на революционные методы работы.

Мы с вами те еще революционеры! Все чего-то боимся. Мы не должны бояться. И перед всем миром нам пристало выглядеть людьми, которые готовы пойти до конца в своей революционной перестройке».

М. Горбачев, 1987 г. Из дневника А. Черняева.

Тридцать лет назад «культ личности» Сталина как это называют был растоптан так как даже Хрущеву не снилось.

Хотя в начале, в 1985 году ничего не говорило о том что будет скоро, наоборот—Горбачев вел себя чуть ли не как сталинист!

 .....

"Обличители советской истории не с воздуха материализовались, они дети государственной политики.

До тех пор, пока М.С. Горбачёв не провозгласил курс на радикальное обновление советской экономики и политической системы, до тех пор, пока не была взята на вооружение идея «нового мышления», он демонстрировал верность старым идеологическим догмам.

Один из помощников К.У. Черненко вспоминает, как осенью 1984 г.

«Лукьянов подготовил проект указа о переименовании города Волгограда в Сталинград», причём «дал ему команду на это непосредственно М. Горбачёв»

9 мая 1985 г. генсеку удалось сорвать «продолжительные аплодисменты» ветеранов, когда он высоко оценил роль И.В. Сталина в Великой Отечественной войне^.

Горбачев в 1985 году вынашивал идею переименования Волгограда в Сталинград

Через полгода, 4 февраля 1986 г., в уже упоминавшемся интервью газете «Юманите» на вопрос об отношении к сталинизму М.С. Горбачёв заявил:

«Сталинизм — это понятие, придуманное на Западе противниками коммунизма и широко использующееся для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом»

А вот выступление Михаила Сергеевича на заседании Политбюро 27 октября 1986 г., через две недели после возвращения из Рейкьявика:

«Если всё затеять, как это было на XX съезде партии, начать самим себя разоблачать, уличать в ошибках, то это был бы самый дорогой, самый желанный подарок нашему врагу».

И далее:

«Возьмём, например, такого писателя, как Можаев. Он требует, чтобы мы издали продолжение его романа «Мужики и бабы». А в этом романе практически под сомнение ставится всё, что было сделано в период индустриализации и коллективизации.

По Можаеву, выходит, что и кулака — то у нас не было. А мы теперь знаем, что если бы не было коллективизации и индустриализации, то не было бы сейчас и нас, страну просто раздавил фашистский сапог».

Обращая внимание на повесть В. Быкова «Знак беды», М.С. Горбачёв отмечал: «А в кинофильме по этому роману кое — кто попытался сравнить коллективизацию с действиями фашистов».

Касаясь далее некоторых телепередач, Михаил Сергеевич в сердцах воскликнул:

«3ачем нам предоставлять трибуну всякой падали»

Прошло совсем немного времени, и в начале 1987 г. грянул такой антисталинский идеологический залп, перед которым очень быстро померкло всё то, что говорил Н.С. Хрущёв на XX съезде партии.

Еще в 1985-86 годах Горбачев вынашивал идею переименования Волгограда в Сталинград, ругал 20 съезд КПСС, Хрущева и называл тех кто ругал коллективезацию "падалью"

Он вел себя как сталинист, но в начале 1987 года от этого "сталиниста" не осталось и следа. Неужели за два — три последних месяца 1986 г. М.С. Горбачёва посетило «прозрение»?

Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо принять во внимание, что антисталинский идеологический залп А.Н. Яковлев готовил в то самое время, когда генсек произносил на заседании Политбюро приведённые выше слова о «всякой падали».

Вскоре после XXVII съезда состоялась встреча генсека с представителями советской культуры. Вспоминая о ней, возглавлявший тогда АПН В.М. Фалин пишет:

«В июне 1986 года на встрече, проводившейся М. Горбачёвым, в присутствии всей идеологической элиты я заявил, что социализма в Советском Союзе не существует, что его ростки подмяла и извела военно — феодальная диктатура сталинизма»

Неужели Валентин Михайлович не читал интервью генсека газете «Юманите», в котором прямо было сказано, что «сталинизм» придумали «противники коммунизма»?

Конечно, читал. И наверное, с карандашом. Но тогда получается, что, становясь под знамёна «противников коммунизма», В.М. Фалин понимал, что для лидера его партии это не является криминалом.

И действительно В.А. Медведев признался, что вопрос о необходимости подготовки борьбы со сталинизмом М.С. Горбачёв обсуждал в «узком кругу» соратников ещё накануне XXVII съезда КПСС, т. е. в то самое время, когда появилось упомянутое интервью газете «Юманите»

В. Медведев (справа) признался что Горбачевв узком  кругу вел разговоры о борьбе с Сталиным....в эоже время в широком кругу он всячески хвалил Сталина и его достижения

Неслучайно, едва только закончился партийный съезд, как был дан «зелёный свет» для подготовки идеологической операции по дискредитации И.В. Сталина^.

Лётом — осенью 1986 г. подготовка антисталинской кампании под руководством А.Н. Яковлева шла уже полным ходом. Начало этой кампании положил фильм «Покаяние», созданный грузинским режиссёром Тенгизом Абуладзе в 1981–1984 гг.

В центре фильма история женщины, которая не даёт похоронить и забыть главного героя Варлаама Аравидзе. Что движет ею?

Оказывается, когда — то Варлаам, напоминающий не то Берию, не то Муссолини, не то «крёстного отца», был инициатором и руководителем массовых репрессий. Не давая его похоронить, героиня фильма хочет, чтобы люди не забывали то мрачное время.

Заканчивается фильм следующим символическим эпизодом. Незнакомка показывает на дорогу, по которой когда — то ходил Варлаам, и спрашивает:

«Эта дорога ведёт к Храму?» — «Нет, — отвечает ей главная героиня. — Эта дорога не ведёт к Храму».

Иначе говоря, путь насилия не ведёт к счастью.

5 сентября 1986 г. «Покаяние» было представлено в ЦК КПСС. В этот день Э. Климов встретился с А.Н. Яковлевым и «передал ему две видеокассеты с фильмом».

Фильм стал своего рода экзаменом горбачевского режима на десталинизацию

Яковлев писал:

«Я, понимал, что выпуск фильма будет подобен сигнальной ракете, которая ознаменует поворот политического курса», «с выхода этой картины у нас меняется строй»

9 сентября Т. Абуладзе принял Б.Н. Ельцин: обсуждался вопрос о выпуске фильма в прокат. 26 сентября Госкино СССР уведомило Кинокомитет Грузии о готовности принять картину, 23 октября выдало на неё «разрешительное удостоверение». Во всём этом Т. Абуладзе и Э. Климову помогал А.Н. Яковлев.

Сначала фильм появился на экранах Москвы в Доме кинематографистов и в ЦК КПСС. К 4 ноября здесь состоялось уже несколько показов картины.

Но первоначально они имели закрытый характер. Один из таких просмотров 14 ноября нашёл отражение в дневнике Льва Остермана. Подобный же характер имела демонстрация фильма и в здании ЦК КПСС на Старой площади

Как явствует из воспоминаний В.М. Фалина, после возвращения генсека из Индии, т. ею не ранее 28 ноября, он позвонил в АПН и сказал, что «неплохо было бы получить письменные соображения по десталинизации»

Подобная записка была составлена и передана М.С. Горбачёву. Тогда же, «в конце 1986 г.», ему были представлены «материалы комиссии по реабилитации репрессированных в сталинский период».

А затем началась массовая антисталинская кампания.

Первый открытый показ «Покаяния» состоялся в Москве 26 января 1987 г. С него началась неделя грузинского кино в кинотеатре «Тбилиси», после чего фильм появился на экранах других кинотеатров столицы, а затем пошёл по всей стране.

Фильму была сделана широкая реклама. Уже 17–23 января 1987 г. о нём сообщили «Аргументы и факты»^.

 21 января на него откликнулась «Литературная газета». За ними последовали «Труд», «Правда», «Литературная Россия», «Неделя»^. К этому хору присоединилась эмигрантская пресса.

Почти одновременно с этим антисталинская кампания началась в литературе.

«Пробным камнем, — пишет М.С. Горбачёв, — стали, пожалуй, романы Рыбакова «Дети Арбата», Дудинцева «Белые одежды», Бека «Новое назначение».

Роман В. Дудинцева «Белые одежды» увидел свет в январе — апреле 1987 г.. Он был посвящён борьбе, которая развернулась в советской биологии 1940 — х гг. вокруг генетики и которая впервые была представлена на страницах нашей печати как борьба между наукой и мракобесием, олицетворяемым КПСС и МГБ.

Ещё более необычным было то, что автор рисовал руководство КПСС и КГБ чёрными красками и приветствовал борьбу с ним.

Первоначально роман предполагалось напечатать в «Новом мире», потом в «Нашем современнике», велись переговоры с другими журналами. Однако преодолеть сопротивление его публикации в Москве не удалось. 25 августа был сдан в набор 37 — й номер журнала «Огонёк», на страницах которого увидели свет фрагменты из романа.

Здесь же появилось сообщение, что полностью он будет опубликован в ленинградском журнале «Нева». 26 сентября роман, наконец, сдали в набор. По слухам, которые тогда циркулировали в Ленинграде, Смольный пытался остановить его публикацию, но не сумел. 31 декабря журнал с первыми главами романа был подписан к печати.

В апреле — июне 1987 г. на страницах журнала «Дружба народов» появился роман А. Рыбакова «Дети Арбата».

Он был написан во время «хрущёвской оттепели» и почти двадцать лет лежал в столе автора. Вскоре после смерти К.У. Черненко А. Рыбаков направил рукопись М.С. Горбачёву.

«В художественном отношении, — пишет Михаил Сергеевич, — она не производила впечатления, но в ней воспроизводилась атмосфера времён сталинизма».

Это было важнее художественных достоинств. Поэтому А.С. Черняев передал роман А.Н. Яковлеву. Однако дело снова застопорилось, т. к. до XXVII съезда М.С. Горбачёв предпочитал не раскрывать свои карты. Лишь после съезда Александр Николаевич принял А. Рыбакова и дал роману «зелёный свет». 9 сентября редколлегия журнала «Дружба народов» рекомендовала его к печати.

Незадолго до смерти С.П. Залыгин опубликовал воспоминания, в которых заявил, что согласился возглавить редакцию «Нового мира» только затем, чтобы напечатать А.Д. Сахарова и А.И. Солженицына, и живописал ту героическую схватку, которую ему пришлось выдержать в борьбе за это^.

В 1987 году Горбачев уже не скрывал что он антисталинист

Однако подобные «откровения» писателя вызывают сомнения, т. к.

в брежневские времена Сергей Павлович поставил свою подпись под обращением, которое было опубликовано на страницах «Правды». В этом обращении он и ещё тридцать советских писателей заявляли, что деятельность А.Д. Сахарова и А.И. Солженицына, «клевещущих на наш государственный и общественный строй», «не может не вызвать никаких других чувств, кроме глубокого презрения и осуждения».

Так было в 1973 г. А в начале 1987 г. С.П. Залыгин действительно заявил одному датскому журналисту, что собирается опубликовать в своём журнале «Раковый корпус» А.И. Солженицына.

5 марта советский МИД опроверг это заявление. Но когда известный диссидент А. Подрабинек обратился к советскому правительству с открытым письмом, призывая его реабилитировать А.И. Солженицына, ему сообщили, что вопрос о А.И. Солженицыне рассматривается в ЦК КПСС.

По всей видимости, в руководстве партии по этому вопросу не было единства. И СП. Залыгин озвучил мнение лишь одной стороны. А поскольку, по его собственному признанию, наиболее близкие отношения в ЦК у него были с А.Н. Яковлевым, можно предполагать, что руководитель Агитпропа уже в начале 1987 г. готов был дать произведениям А.И. Солженицына «зелёный свет», но встретил сопротивление, которое тогда ему не удалось преодолеть.

В январском номере «Нового мира» за тот же год увидела свет повесть Даниила Гранина «Зубр», посвящённая судьбе советского генетика Н.В. Тимофеева — Ресовского.

Используя его биографию, автор поставил другую важную проблему. Дело в том, что находившийся в 30 — е годы за границей учёный отказался вернуться домой и остался в фашистской Германии. Своей повестью автор ставил вопрос: как оценивать Н.В. Тимофеева — Ресовского? Сам автор не осуждал его за это.

В том же году увидели свет поэма А.Т. Твардовского «По праву памяти», повесть А. Приставкина «Ночевала тучка золотая», повесть А. Платонова «Котлован», роман М.А. Булгакова «Собачье сердце», третья часть романа В. Белова «Кануны»

19 февраля 1987 г. Союз писателей СССР отменил постановление об исключении Б.Л. Пастернака из своей организации, что позволило «Новому миру» начать подготовку к печати его романа «Доктор Живаго»

11 января 1987 г. «Московские новости» опубликовали статью историка Ю.Н. Афанасьева «Энергия исторического знания», в которой автор характеризовал созданное И.В. Сталиным общество как «казарменный социализм» и ставил вопрос о необходимости пересмотра всей советской истории.

Статья Ю.Н. Афанасьева, опубликованная АПН, положила начало обсуждению проблемы сталинизма в научной и публицистической литературе.

Направление этой дискуссии определил М.С. Горбачёв, который в феврале 1987 г. заявил:

 «Всё, что после Ленина, подлежит пересмотру».

22 апреля 1987 г. в Институте истории АН СССР прошла дискуссия по докладу академика М.П. Кима, в котором был сделан вывод, что о завершении строительства социализма в нашей стране можно говорить только с начала перестройки. В том же году подобная дискуссия была проведена в редакции журнала «Коммунист»

Весной 1987 г. по решению Политбюро была создана Межведомственная комиссия, которая начала ликвидацию библиотечных спецхранов. Это означало возвращение к массовому читателю запрещённых до этого книг.

Тогда же намечается изменение отношения к Церкви. В качестве лакмусовой бумажки можно рассматривать приближавшееся 1000 — летие крещения Руси.

Решение о подготовке к этой дате церковь приняла ещё в 1981 г., когда под руководством патриарха Пимена была создана Юбилейная Комиссия. Вскоре после этого ЦК КПСС заявил о неучастии в этой подготовке.

Но уже к 1984 г., когда председателем Совета по делам религий был назначен К.М. Харчев, секретарь ЦК КПСС Л.М. Зимянин дал ему напутствие: не ссорить партию с Церковью.

К.М. Харчев сразу же сделал соответствующие выводы и вместо того, чтобы, как это было заведено ранее, пригласить для знакомства патриарха к себе, отправился к нему сам, а затем через некоторое время выхлопотал ему персональный ЗИЛ, на котором тогда ездили только члены Политбюро

Это, видимо, произошло после того, как М.С. Горбачёв стал Генеральным секретарём и «отношение к Церкви начало потихоньку меняться»

Правда, 10 сентября 1985 г. возглавляемый Е.К. Лигачёвым Секретариат ЦК КПСС принял решение о противодействии клерикальной пропаганде в связи с подготовкой Церкви к 1000 — летию крещения Руси. 13 марта 1986 г. ЦК продублировал это решение^.

Но прошло совсем немного времени, и, то ли почувствовав, что пришла пора радикальных идеологических перемен, то ли получив на этот счёт чьи — то рекомендации, в июне 1986 г. на встрече М.С. Горбачёва с главными редакторами средств массовой информации В.М. Фалин предложил отметить 1000 — летие крещения Руси как национальный праздник. Его поддержал только В. Коротич^.

Вскоре после упомянутого совещания В.М. Фалин направил в ЦК КПСС специальную записку по поводу приближающегося 1000 — летия крещения Руси, а главный редактор журнала «Коммунист» И.Т. Фролов «выступил с инициативой издания трудов религиозных философов конца XIX — начала XX вв.»

Поскольку непосредственным начальником и одного, и другого был А.Н. Яковлев, вряд ли они решились бы на такой шаг, не согласовав его с ним. Это даёт основание думать, что во второй половине 1986 г. Александр Николаевич сделал попытку пересмотреть отношение партии к Церкви, но натолкнулся на сопротивление.

Через несколько месяцев В.М. Фалин снова поднял тот же вопрос и на этот раз получил поддержку со стороны генсека. По свидетельству А.С. Черняева, в 1987 г. М.С. Горбачёв «дважды» публично заявлял, что мы

«будем отмечать 1000 — летие крещения Руси!»

Советское государство было светским, а его идеология — атеистической. Поэтому празднование 1000 — летия крещения Руси на официальном уровне могло означать только одно — отказ от атеизма как официальной идеологии.

19 июля на страницах «Московских новостей» появилась публикация «Земли родной минувшая судьба», представлявшая собою диалог историка В.Л. Янина со священником И. Белевцевым по поводу приближающегося 1000 — летия крещения Руси. 26 июля обсуждение этой же темы продолжили К. Харчев и X. Кокс^.

Вспоминает К.М. Харчев:

«…как только в Политбюро возобладала позиция М.С. Горбачёва,  тут же исчезли не только враждебность или насторожённость, но возникло даже некоторое благоговение к Церкви». «Можно было бы привести не одно имя известнейших в то время партийных деятелей, членов ЦК, которых я по их просьбе знакомил с высшими иерархами».

«Ещё в январе 1987 года» в руководстве партии был поднят вопрос о подготовке к 70 — летию Великой Октябрьской социалистической революции^].

«В марте — апреле» М.С. Горбачёв поручил главному редактору журнала «Коммунист» И.Т. Фролову подготовить «концепцию его доклада» к этому юбилею.

Константин Харчев дал старт распространению влияния православной церкви, которое идет до сих пор, наглым и жестким образом

Тогда же народ с воодушевлением встретил возрождение церкви, только мало кто догадывался что все руководство церкви были агентами КГБ

По свидетельству И.Т. Фролова, представленный им вариант настолько понравился М.С. Горбачёву, что «в конце апреля» он предложил ему перейти к нему на должность помощника по вопросам идеологии, науки, образования и культуры.

28 апреля И.Т. Фролов был освобождён от должности главного редактора журнала «Коммунист», 21 мая его преемником стал однокурсник P.M. Горбачёвой Наиль Бариевич Биккенин. К тому времени в состав редколлегии журнала были включены «рыночники» Е.Т. Гайдар и О.Р. Лацис, причём О.Р. Лацис стал первым заместителем главного редактора.

Горбачев пишет^.

«Работа над докладом к 70 — летию Октябрьской революции,  началась с совещания в узком кругу 29 апреля 1987 г… Разговор был откровенным. Высказывались самые смелые для той поры мнения, и если не все из них попали в доклад, то не из — за несогласия с ними, а только из соображения, что не пришло время»

Так вспоминал И.Т. Фролов

«Затем,  группа моих бывших сотрудников по «Коммунисту» (О Лацис, И. Дедков, С. Колёсников и др.) во главе со мной уединились в Волынском (рядом со сталинской «ближней» дачей)…

Работа… продолжалась всё лето… Многое в этом докладе было сформулировано по — новому, включая новое понимание нашей истории. Я постарался, чтобы в докладе был хотя бы упомянут в положительном смысле Н.И. Бухарин»

В 1987 году был дан первый толчек к реабелитации Бухарина

Его реабелитация означала что--все что было после Бухарина в СССР было неправильно, а его НЭП(т.е. капитализм) верная политика

28 сентября состоялось обсуждение основных идей доклада на заседании Политбюро. Выступая на этом заседании, М.С. Горбачёв заявил:

 «Мы вступили в критический этап», «мы в Политбюро — на огромном переломе».

Завершился первый этап перестройки, начинается второй — «трансформация политики, идей первого этапа в практическую жизнь. Это будет протяжённый этап, не менее 1–1,5 лет», то есть до осени 1988 — весны 1989 г.

.......

Вместе с десталинезацией Горбачев все больше переставал считаться даже с ближайшими соратниками.

Виталий Воротников пишет:

«Нa первых порaх М. С. Горбaчев создaвaл нa Политбюро весьмa демокрaтическую, товaрищескую обстaновку.

Был внимaтелен, приветлив, общителен. Позже стaл более вaльяжен, рaздумчив, говорил не торопясь, с пaузaми. Мог позволить себе резко оборвaть выступaвшего, меньше вслушивaлся в суть скaзaнного.

Со временем в нем все больше укреплялись позерство, сaмолюбовaние, склонность к громкой фрaзе. Он стaновился все более и более многословным. Ему льстило внимaние, нaрaстaвшaя нa первых порaх популярность. Прaвдa, нa зaседaниях дaвaл возможность выскaзaться всем желaющим.

Чем дaльше, тем больше все это предстaвлялось кaк псевдодемокрaтия. Говори, мол, говори, все рaвно толку мaло. Многие пожелaния тaк и повисaли в воздухе. Он вроде бы их и не зaмечaл. В ходе дискуссии были споры, иногдa резкие.»

Горбачев менялся на глазах, он чувствовал себя все более неувязвимым.

......

Надо отчетливо понимать что эти "обличители" били несколько по Сталину, они были по всему советскому строю, а бив по советскому строю они били по СССР, по России.

Начав с обличения Сталина, они перешли на "обличение" советского строя. а затем они начали поливать грязью историю войны, РККА и её воинов. Все что происходит сейчас начиналось тогда.