ПЕПЕЛ ЭЙЯФЬЯТОЛАЙОКУДЛЯ СТУЧИТ В МОЁ СЕРДЦЕ

Ни секунды б не вспомнила, кабы не нарвалась в новостях о том, что наши писатели не доехали до книжной ярмарки в Лондоне. Честно говоря, меня тоже просили там выступить, но не как писательницу, приехавшую за госсчет - для этого надо входить в тусовку, озвучивать её мнение и суетится под теми, кто его заказывает. Ведь по логике «списка рассылки» нынешняя литературная шобла ничуть не отличается от Союза Советских Социалистических Писателей, и привычка говорить, что думаю, стоила мне и нынче счастья быть заранее вычеркнутой из всех будущих книжных ярмарок планет солнечной системы.

Особенно рассмешило, когда не позвали на ярмарку в Индию, и индийский бомонд завалил почтовый ящик недоуменными письмами. Всё-таки, за последние 100 лет ничья книга об Индии не выходила в России таким тиражом.

Однако, быть Гераклом, очищающим авгиевы литературные конюшни, мне некогда. Так же как некогда изумляться тому, что моя книга «Кино, вино и домино» номинированная на премию «Большая книга» не вошла в длинный список, в отличие от толпы безнадежнейших графоманов типа Дениса Драгунского.
За то вместо этого её номинировали на премию «Абзац», как наиболее небрежное издание года. Правда, наградить побоялись, услышав, что я подам в суд. А я бы судилась, ибо выпустившая её редактор Ольга Михайловна Тучина, одна из лучших редакторов российских издательств страшно расстроилась, перечитала текст и нашла примерно по одной ошибке или описке на 40 страниц. Короче, в литтусовке никого не волнуют тексты, но если не ходишь строем, то для тебя закрыты международные ярмарки и премии. Естественно, кроме дискредитирующих.

Да и бог с ними. Страна все равно никогда не прочитает ни прозы Быкова, ни прозы Юзефовича. Парни могут высидеть и организовать себе хоть десять премий, но добровольно читать это невозможно. При всём человеческом отвращении к Быкову, я считаю его талантливым поэтом, но бабки-то он срубил как прозаик. Точнее, как литературный делец.

Впрочем, сбившись на вечную тему, описанную Войновичем в «Шапке», возвращаюсь к вулкану. И заговорила о Лондонской ярмарке по той причине, что должна была сейчас читать лекцию или что-то в этом роде в Оксфорде. А там уж на автобусе до ярмарки. Я равнодушна к Лондону, и согласилась ехать потому, что хочется навестить 89-летнюю тетушку в графстве Кент. Однако, хороша бы я была сейчас, не послушавшись своего астролога Наталью Мельник, объявившую месяца три тому назад, что ни одной поездки в сторону Европы в течение апреля у членов моей семьи не сложится. И надо затаиться до июня-июля, когда они выстроятся без всякого приложения усилий. Так что, не послушавшись астролога, сидела бы я сейчас как дура в Лондоне у камина, слушала в восьмисотый раз байки тетушки о том, что у неё лучшие розы на Праори Клоуз, что в нашем роду Айзенштатов рождаются только гениальные люди, и что моей маме повезло больше, чем ей потому, что мама видит внуков каждый день, а тетушка только два раза в год, как принято на унылой лондонщине…

Другой вопрос, уймется Эйяфьятлайокудль до июня, на который я перенесла поездку?

И останется ли к этому моменту Европа на карте земли, решив его зацементировать?
Логика постиндустриального общества, в котором извержение вулкана рассматривается как пятно дискомфорта в области товаров и услуг, естественно, получит со стороны геомагнитного поля земли убедительный ответ. Все помнят, чем кончилось похищение Европы быком, и понятно, что бы с ней было, соберись она сопротивляться.

Отвратительно, что все новости начинаются с транспортного кризиса, при том, что, вулкан, тфу, тфу, тфу, не погубил ни одного человека. А в этом время в мире случились землетрясения, теракты, политические перевороты, сползшие вниз индекса цитирования. Конечно, там ведь всего лишь трупы людей из третьего мира, а здесь аж дискомфорт золотого миллиарда! Это напоминает шведскую волну самоубийств в период стагнации экономики, тогда одна вполне вменяемая с виду шведка плакалась : - Вы не представляете, как у нас изменилась жизнь! Даже кофе сократилось до десяти сортов!

Нет во мне пафоса «всё взять и поделить», но есть естественный, для индийской жены, протест против евро-американо-центризма. Потому, что к странам-ворам, сделавшим экономику на ограблении других, отношусь ровно также как к людям-ворам, хвастающимся своим уровнем жизни. По-хорошему, идиотам-европейцам сейчас бы пасть на колени вокруг вулкана, с мольбами : - Не губи, Эйяфьятлайокудль-батющка! Впредь будем жить по совести!

Помнится, в Помпеях, точно такие же даже не успели встать из-за стола. Так и замерли в пепле, празднично дожирая и допивая. Экскурсия в Помпеи сильно оздоровила бы картину мира цементных лоббистов, уверенных, что в мире нет ни одной проблемы, не решаемой с помощью бойкого бизнес-плана. Насыплем в Байкал бабла, и вода очистится; раскидаем по ледникам, и они перестанут таять; закопаем в землю, и вернутся исчезнувшие виды животных. То есть, перенос собственной глубинной баблофилии на законы природы. И отмолить-то их некому, главный молильщик только и делает, что оправдывается за педофилию своего войска христова.

Короче, друзья, если вас толком не информируют вулканологи и метеорологи, пользуйтесь, хотя бы услугами астрологов. Или иными, веками заточенными компасами. Вот евреи, не полетели с Качинским по причине Шабата, и теперь посыпают голову пеплом по Качинскому. А Эйяфьятлайокудль посыпает голову Европы пеплом по всем остальным.