Мои любимые поляки о фильме Спилберга «Шпионский мост»

Я посмотрел «Шпионский мост» Стивена Спилберга! 

Я, однако, разочарован последним произведением моего любимого (хотя, скорее, левого) дуэта Спилберг-Хэнкс. Правда, Спилберг – как всегда – верен и точен в деталях, если говорить о моде, манерах, стиле высказываний, музыке, городских пейзажах и интерьерах, но в случае со «Шпионским мостом» он предложил нам демо-либеральную агитку, в которой КГБ столь же хорошее (и плохое), как ЦРУ. Прекрасное визуальное решение, но полное отсутствие динамики и напряжения, которое должно присутствовать в шпионском фильме, о чём справедливо написал уже Лукаш Адамский.

Последний фильм Спилберга – это рассказ о полковнике советских секретных служб Вильяме Августе Фишере (1903 – 1971), который после долгих лет службы в Коминтерне, ГПУ, ОГПУ, ГРУ, НКВД и КГБ, где специализировался на нелегальной разведке, присваивал украденные личности, чтобы стать одним из самых известных «нелегалов» КГБ. После сложных поисков «легенды» личности Фишер, в конце концов, вошёл в образ «Рудольфа Абеля» (пенсионера НКВД, который умер в 1955 году) и в 1948 году – что интересно – через Варшаву, а потом Чехословакию, Австрию, Швейцарию и Францию был переброшен в Соединённые Штаты, где принял «легенду» художника и втайне воссоздавал нелегальную резидентуру советской разведки, а также руководил сетью агентов, ослабленных начавшейся в 1945 году решительной операцией, направленной против советских кротов (впоследствии продолженной замечательным сенатором Джо Маккарти). Действуя в особо трудных условиях и временах, «Абель» не слишком многого добился в Штатах… Он, впрочем, не хотел с этим смириться, поэтому в 1955 году «Абель» не выполнил инструкции об эвакуации, после чего был деконспирирован «нелегалом» по кличке «Вик», Рейно Хейханеном, в конечном счёте сбежавшем из КГБ и в 1957 году арестованном ФБР. В 1962 году полковник Фишер был обменян на пилота американского шпионского самолёта Гэри Пауэрса на мосту в Берлине.

Однако в фильме Спилберга персонаж «Абеля» вызывает симпатию зрителя, потому что в нём нет ничего на тему длинного пути Фишера как опасного функционера советских секретных служб. Это спокойный, выдержанный и красноречивый человек (он таким и вправду был), вдобавок в фильме он лишён семитских черт лица, художник «Абель» становится жертвой заражённых «зоологическим антикоммунизмом» агентов из ФБР и ЦРУ и судей, нарушающих букву закона и конституцию. Защитники Америки от коммунизма – простаки и дурачки, которые требуют смертной казни для советского крота и клеймят назначенного «Абелю» адвоката Джеймса Б. Донована (Хэнкс).

Между прочим, адвокат «Абеля» становится первостепенным героем фильма как защитник законности и советского шпиона, но исключительно «как обычного человека», который, соблюдая все принципы и правовые нормы, успешно добивается того, что его клиента не приговаривают к смертной казни, чтобы впоследствии обменять на двух американцев, содержащихся у советов и немцев из ГДР.

Если бы всё ещё существовал Советский Союз и КГБ, то в Кремле искренне хохотали бы над новейшим произведением Стивена Спилберга. Ибо создан очередной (после «Незнакомцев на мосту») фильм, который показывает профессионального КГБ-шника, а вместе с тем чувствительного к искусству и красоте художника, да вдобавок жертву банды американских кретинов, плюющих на закон и конституцию, которые провозгласили, что «Абель» был величайшим советским шпионом в истории Америки!

А текст, появляющийся в конце фильма, - это верх невежества или пропаганды! Итак, Спилберг сообщил нам, что Советы никогда не признали, что «Рудольф Абель» был шпионом! Это неправда! Мало того, что похоронили его среди заслуженных КГБ-шников, так ещё на его могиле изобразили меч и щит КГБ, а в 1990 году в серии «sowieckij razwiedczik» выпустили почтовую марку…

«Абеля» многократно описывали в специальной литературе. В самой известной книге на тему КГБ – «Архив Митрохина» - в числе прочего читаем:

«Рудольф Абель» 15 ноября 1957 года был приговорён к 15 годам тюрьмы. Ему было пятьдесят пять лет, и его американский адвокат Джеймс Донован был потрясён «необычайным спокойствием», с которым он принял приговор, означавший в его возрасте практически пожизненное заключение. «Эта холодная, профессиональная выдержка сбила меня с ног», - вспоминал он.

Жена «Абеля», Илиа, не скрывала своих чувств. В последний раз она видела своего мужа во время отпуска в Москве летом 1955 года и сейчас прислала горькое письмо в Центральное Управление, подчёркивая, что для неё важно не то, будет ли она ждать мужа двадцать пять или тридцать лет. «Я не знаю, увижу ли его вообще», - писала она. Она к тому времени семь лет играла на арфе в цирковом оркестре. Когда она покритиковала КГБ после ареста мужа, её уволили под тем предлогом, что цирку арфистка не нужна. Центральное Управление отвергло просьбу Илии найти ей работу, но дало ей пенсию в размере пятидесяти одного рубля в месяц.

В тюрьме штата Джорджия в Атланте «Рудольф Абель» подружился с двумя отсиживающими там свой срок советскими шпионами. Он играл в шахматы с Мортоном Собеллом, жена которого не получила пять тысяч долларов, украденных Хейханеном. Ему иногда помогал Курт Понгер, американец родом из Австрии, работавший в тюремном зубоврачебном кабинете, приговорённый в 1953 году к пятнадцати годам тюрьмы за организацию шпионской сети в частях американской армии, расположенных в Австрии. Из досье Понгера в архивах КГБ следовало, что он был советским агентом с 1936 года, но после ареста Центральное Управление ошибочно пришло к выводу, что он работал на обе стороны, а его задержание было сфабриковано американцами, чтобы дискредитировать Советский Союз в глазах австрийского общественного мнения. «Абель» не сомневался, что Понгер был верным агентом, и пытался впоследствии уговорить КГБ оказать ему финансовую поддержку после его выхода на свободу в сентябре 1962 года.

«Абель» отсидел только четыре года. Его обменяли 10 февраля 1962 года на мосту Глиникер по пути из Западного Берлина в Потсдам. С другой стороны моста был освобождён Гэри Пауэрс, пилот сбитого над Советским Союзом американского шпионского самолёта У-268. В КГБ сочли обмен очень серьёзной операцией, которой дали криптоним ЛЮТЕНЦИЯ. Руководил ею Владимир Павлович Бурдин, бывший резидент в Оттаве. По этому случаю в Западный Берлин послали секретную оперативную группу КГБ, которая должна была наблюдать, не готовят ли американцы вооружённых действий в окрестностях моста. У самого моста, в офисе таможенной службы ГДР, была спрятана вооружённая оперативная группа КГБ.

В запасе, но вне зоны наблюдения, с западной стороны моста разместили вооружённый отряд, который сопровождал Пауэрса из Потсдама до места обмена. На советском посту пограничного контроля укрыли специально обученного офицера из 105 полка, а также группу автоматчиков. Из восточногерманских войск был создан запасной отряд поддержки силою до двадцати человек, вооружённых автоматами и гранатами.

Центральное Управление с одобрением подчёркивало в отчёте об операции, что обширные военные приготовления не были обнаружены противником. На адвоката «Абеля» куда большее впечатление произвёл американский часовой, который должен был привести его клиента на мост. Это был «один из самых могучих людей, каких я видел в жизни. Ростом более двух метров и весом каких-нибудь сто пятьдесят килограмм». После обмена «Абеля» на Пауэрса мост Глиникер получил в эпоху холодной войны славу «шпионского моста». В документах операции ЛЮТЕНЦИЯ упоминается, что гражданские расходы на неё (питание, железнодорожные билеты, гостиничные счета, подарки для «Абеля», его жены и дочери, а также приветственный банкет) составили в итоге пять тысяч триста восемьдесят марок и девяносто пфеннигов.

Лидер ГДР Вальтер Ульбрихт не был однако доволен оперативным успехом Центрального Управления. 15 февраля он пожаловался советскому послу Первухину на то, что власти ГДР не были соответствующим образом информированы, а не принятие во внимание сотрудников восточно-немецкой полиции в эскорте Пауэрса свидетельствовало о неуважении к суверенитету Германской Демократической Республики. Вербальный протест Ульбрихт поддержал в дипломатической ноте, упомянув также и другие советские промахи.

В Соединённых Штатах цены на картины и литографии «Абеля», разыскиваемые коллекционерами, быстро пошли вверх. Генеральный прокурор Роберт Кеннеди даже обратился в советское посольство с вопросом, не желает ли «Абель» подарить ему написанный в тюрьме в Атланте портрет президента Джона Кеннеди, чтобы повесить его в Белом Доме. Центральное Управление учуяло в этом хитрость. По его мнению, предложение повесить портрет кисти «Абеля» в Белом Доме было провокацией. Только не объяснили, что это предложение должно было спровоцировать. На просьбу Роберта Кеннеди ответили отказом.

В Москве «Абеля» встретили без всякого шума, но как вернувшегося с фронта героя. Его по очереди приняли: председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный, начальник Первого Главного Управления КГБ (внешняя разведка) Александр Михайлович Сахаровский, а также начальник ГРУ генерал Пётр Ивашутин. Семичастный убедил «Абеля» написать письмо Хрущёву, благодаря его за ту роль, которую тот якобы сыграл в освобождении «Абеля» из тюрьмы: «(…) я особенно тронут тем фактом, что среди разнообразных партийных и государственных обязанностей вы нашли время, чтобы подумать также и обо мне».

Центральному Управлению было важно заработать хорошую репутацию у партийной верхушки, и оно хотело представить миссию «Абеля» в Соединённых Штатах как оперативные достижения преданного чекиста, преждевременно прерванные предательством, за которое никто не мог нести ответственности. В Центральном Управлении, однако, знали, что, в сущности, миссия не принесла никаких серьёзных результатов. Знали, что Фишера арестовали в 1957 году только потому, что он не выполнил инструкцию и не выехал из Соединённых Штатов, как только получил информацию, что Хейханен не появился в Москве.

Центральное Управление хорошо использовало тот факт, что «Абеля» в американских СМИ представляли как героического чемпиона шпионского ремесла. Это впечатление укрепил симпатичный образ «Абеля» в фильме «Незнакомцы на мосту», основанном на изданных в 1954 году (так в тексте – прим. перев.) воспоминаниях его адвоката о процессе, пребывании «Абеля» в тюрьме и обмене на Пауэрса. 

Донован не скрывал своей симпатии. «Я восхищаюсь Рудольфом как человеком», - писал он и цитировал Директора ЦРУ в 1953-1963 годах, Аллена Даллеса, который сказал: 

 «Хотел бы я иметь сейчас в Москве трёх или четырёх таких, как он (…)». 

В конце книги Донован поместил письмо, которое прислал ему из Москвы «Абель» вместе с двумя томами латинских комментариев к кодексу Юстиниана, изданных в XVI веке на прекрасном пергаменте. «Прошу принять их как выражение моей благодарности за всё, что Вы для меня сделали», - писал «Абель».

Такие высказывания, как Донована, были бальзамом, льющимся на сердце Центрального Управления. 

Миф супер-шпиона «Рудольфа Абеля» заменял бульварную реальность шляющегося по Нью-Йорку нелегального резидента Фишера. Неприятное отсутствие героических успехов, которые можно было бы шумно праздновать, удалось подменить инсинуацией, что таких, как «Абель», было много, но это дела слишком секретные, чтобы громко говорить о них. 

Настоящий «Вили» Фишер был, однако, всё больше озлоблен. Вернувшись в Москву, он получил стул в углу кабинета в Управлении по делам нелегалов в ПГУ, но ему даже не дали собственного письменного стола. 

Когда один из друзей спросил его, что он делает, он ответил грустно:

 «Я тут музейный экспонат».

PS

Ещё раз на тему «Шпионского моста»… 

Текст, который появляется в конце фильма, - это верх невежества или пропаганды! Итак, Спилберг сообщил нам, что Советы никогда не признали, что «Рудольф Абель» был шпионом! 

Это неправда! 

Мало того, что они похоронили его среди заслуженных КГБ-шников, так ещё на его могиле изобразили меч и щит КГБ, а в 1990 году в серии «sowieckij razwiedczik» выпустили почтовую марку, причём с его личностью «нелегала»… 

Посмотрите…

оригинал

Оригинал перевода

Бонус:

После такой рецензии от брата поляка, - обязательно посмотрю этот фильм!