Исход русских с Кавказа - угроза для целостности России

Россия в Императорский и советский периоды с огромным трудом и неимоверными усилиями добилась политического и экономического господства над этим стратегически важнейшим районом мира, а сегодня его катастрофически теряет.

«Вытеснение» русских с Кавказа началось уже в советское время. С конца 70-х гг. в ряде регионов Северного Кавказа и Закавказья численность русских пошла на убыль. По официальным данным, в период с 1979 по 1989 гг. численность русского населения Закавказья уменьшилась на 187 тыс. человек, примерно одна пятая исходной численности русских в регионе (см. Белозеров В.С. Русские на Кавказе: эволюция расселения// Русские на Северном Кавказе: вызовы ХХI века. Сборник научных статей. Изд. 2-е, дополненное. Южнороссийское обозрение. № 10, 2002, с. 61). Однако действительно переломной ситуация стала после распада СССР.

Наиболее катастрофическим был исход русских с территории бывшей Чечено-Ингушской АССР. В итоге двух чеченских войн обе республики превратились в этнически гомогенные регионы – их покинули 293,8 тыс. человек. По сути, то же самое – без всякой войны – происходит и в других республиках. Так, по данным Госкомстата, Карачаево-Черкесскую республику во второй половине 90-х годов покинуло не менее 20 тыс. человек (10,7% от общего числа русских в КЧР). Более 22 тыс. чел. (около 9% от общего числа русского населения) выехало из относительно спокойной Кабардино-Балкарии в 2005-2007 гг.

Миграционные процессы на Северном Кавказе носят ярко выраженный этнический характер. Начиная с 1989 г. происходит безвозвратный выезд русского населения практически из всех республик, входящих в состав Северо-Кавказского экономического района, за исключением Республики Адыгея. Наибольший выход русских (кроме Чечни) за период 1989-1999 гг. наблюдался из Республики Дагестан, откуда выехал каждый пятый русский житель. В остальных – от 3,9 до 5,7%. В то же время по всем республикам Северного Кавказа было положительное сальдо миграции титульных этносов данных республик. К 2000 г. более половины всех иммигрантов титульных этносов, прибывших в Россию из зарубежных стран, выбрали новым местом жительства свои национальные республики.

Русские являются тем народом, чья миграция с Северного Кавказа наиболее велика. Русские преобладают в этническом составе вынужденных переселенцев и беженцев (58,7% на Северном Кавказе и 69,9% по России в целом). В то же время значительную часть составляют лица титульных этносов: осетины – 15,9%, ингуши – 14,6% (по России доля этих этносов в общем числе вынужденных переселенцев и беженцев составляет по 3-3,5%).

Социологические опросы показывают, что русское население все более склонно к отъезду из республик Северного Кавказа: около одной трети опрошенных (аналогичное намерение высказывает лишь одна десятая «титульного» населения). Так, 31% русских жителей Нальчика (Кабардино-Балкария) хотят уехать в другой российский регион, а среди кабардинцев и балкарцев таких только 9%. Во Владикавказе о желании покинуть Северную Осетию заявили 17% русских и 9% осетин, в Майкопе – 28% русских и 1% адыгейцев. Значительная часть русских считает складывающиеся в регионе межэтнические отношения плохими. В Ингушетии так считает половина русских и только 9% ингушей. В Карачаево-Черкесии – четверть русских, 8% карачаевцев и 11% черкесов.

Русское население Северного Кавказа открыто говорит об ограничении своих прав. В Ингушетии об этом говорят 57% русских и 25% ингушей; в Чечне – 40% русских и 21% чеченцев; в Кабардино-Балкарии – 29% русских, 9% кабардинцев и 21% балкарцев; в Дагестане – 17% русских и 13% дагестанцев. Во Владикавказе о неравенстве для представителей разных этносов возможности получения высшего образования заявили 54% опрошенных русских и 25% осетин; в Грозном – 40% русских и 17% чеченцев; в Назрани – 43% русских и 16% ингушей; в Нальчике – 54% русских, 56% балкарцев и 25% кабардинцев. Об этническом неравенстве при трудоустройстве заявляют 56% русских в Карачаево-Черкессии; в Чечне – 79%; в Кабардино-Балкарии – 73%; в Адыгее – 68%. О связи своего происхождения с тяжелым материально-экономическим положением заявляют 18% русских Карачаево-Черкессии, 20% русских Дагестана. Две третьих русских Северного Кавказа заявили о неравенстве по этническому признаку в вопросе о возможности быть избранным или назначенным на руководящие посты, а более 13% назвали себя жертвами унижения или оскорбления на основании своей русской идентичности или православной религии.

В целом население кавказских регионов России после распада СССР подвержено тем же процессам депопуляции, экономического и демографического спада, что и страна в целом. Это хорошо видно на примере, скажем, Северной Осетии. Так, с 1990 по 2006 гг. основные показатели, характеризующие демографические процессы в республике, изменились следующим образом:

– коэффициент рождаемости сократился более, чем в 1,4 раза: с 17,1 до 12,0 чел. на 1000 чел. населения;

– коэффициент смертности вырос почти в 1,2 раза – с 9,6 до 11,5 чел.;

– коэффициент естественного прироста сократился в 15 раз – с 7,5 до 0,5 чел.

Более, чем в 1,5 раза сократился в республике за период с 1990 по 2005 гг. и суммарный коэффициент рождаемости – с 2,32 до 1,52 (при необходимом для простого воспроизводства населения показателе в 2,15-2,17 ребенка на одну женщину).

В целом по РФ этот коэффициент сократился с 1,89 в 1990 г. до 1,32 в 2006 г.

Конечно, все это «бьет» как по русскому населению Кавказа, так и по «титульным» этносам. Однако именно «русский вопрос» становится обоюдоострым: он находит свое, очень часть неожиданное, продолжение, уже в «Большой России». Вытеснение русских с Кавказа оборачивается массовым притоком кавказского населения в другие российские регионы, вызывающего огромную межэтническую напряженность.

Так, острейшей проблемой Северного Кавказа является безработица. Вот, например, данные по безработице, опубликованные на сайте «Перспективы» (за 1-е полугодие 2006 г.).

Количество безработных составило:

– в Республике Адыгея – 32 тыс. чел.; зарегистрировано на 01.07.2006 г. – 9,5 тыс. чел.

– в республике Дагестан – 267 тыс. чел.; зарегистрировано на 0.1.07.2006 – 55,9 тыс. чел.

– в Республике Ингушетия – 111 тыс. чел.; зарегистрировано безработных на 01.07.2006 г. – 38,6 тыс. чел.

– в Кабардино-Балкарской Республике – 86 тыс. чел.; зарегистрировано на 01.07.2006 – 41,4 тыс. чел.

– в Карачаево-Черкесской Республике – 43 тыс. чел.; зарегистрировано безработных на 01.07.2006 – 71 тыс. чел.

– в Республике Северная Осетия-Алания – 26 тыс. чел.; зарегистрировано на 01.07.2006 – 15,4 тыс. чел.

– в Чеченской Республике 317 тыс. чел.; зарегистрировано на 01.07.2006 – 322,3 тыс. чел.

А вот статистика месячных денежных доходов населения за 2006 г. по Северному Кавказу и прилегающим областям.

Республика Адыгея – 4036,2 руб.

Республика Дагестан – 5629,9 руб.

Республика Ингушетия – 2197,6 руб.

Кабардино-Балкарская Республика – 4075,7 руб.

Карачаево-Черкесская Республика – 4997,2 руб.

Республика Северная Осетия-Алания – 5439,4 руб.

Чеченская Республика – нет данных.

Ставропольский край – 6013,9 руб.

«Приведенные цифры, – пишет доктор философских наук, доцент Южного федерального университета (г.Ростов-на-Дону) Э.А.Попов, – достаточно красноречиво объясняет причины массовой миграции «титульного» населения северокавказских республик в русские регионы РФ. Этот процесс мы считаем правомочным назвать внутренней колонизацией России Северным Кавказом по аналогии с предшествующей русской колонизацией Большого Кавказа. Параллельно продолжается экономическое, а порой и политическое выдавливание русского населения из «титульных» республик, вопреки специально принятым в ряде регионов (Республика Ингушетия, Республика Дагестан) государственным программам. Внутренняя колонизация России является логичным продолжением процесса, вызванного оттоком русских с Северного Кавказа» Значение этого процесса нельзя преуменьшать: «Массовый исход русского населения угрожает существованию самой Российской Федерации. Русский народ является государствообразующим народом Российской Федерации, один из главных скреп, на которых держится российская государственность. К сожалению, этот факт все еще не нашел должного понимания у российского руководства и «элиты»»(там же).

А ситуация становится поистине катастрофической и напряженность растет. На 2007 год число нелегальных мигрантов, по данным Главы Федеральной миграционной службы (ФМС) России К.Ромодановского, составило уже около 10 млн. чел., из которых, по мнению ряда экспертов, от 1 до 1,5 млн. чел. уже незаконно проживают в Москве. В Ставрополе и Краснодарском крае, по оценкам частным социологических организаций, на десять коренных жителей уже приходится 3-4 мигранта с Северного Кавказа и Средней Азии. Через несколько лет в этих областях число коренных жителей должно вообще сравняться с числом пришельцев. А в годы после 2006-2007 поток мигрантов в значительной степени переориентировался на Сибирь, Урал и Поволжье. Количество только официальных мигрантов, то есть, лиц, получивших вид на жительство, а с ним и право на устройство на работу и военную службу за последние 10 лет составили следующие цифры: Уфа – 500 тыс. чел., Оренбург и Екатеринбург – по 300 тыс. чел., Новосибирск – 200 тыс. чел., Казань – 170 тыс. чел., Иркутск – 150 тыс. чел., Кемерово – 80 тыс. чел., Тюмень – 50 тыс. чел. Всего только по этим городам – 1 750 тыс. чел. Эта цифра, взятая по данным местных ГУВД, значительно превосходит данные главы ФМС.

Ситуация в Чеченской республике является, пожалуй, самым сложным вопросом. С одной стороны, новое руководство ЧР во главе с Рамзаном Кадыровым выступает за единство Российской Федерации едва ли не более прямо, чем это делает Москва, особенно в последнее время, когда все большую силу в столице приобретают либерально-прозападные тенденции.

Рамзан Кадыров прямо и недвусмысленно противопоставляет себя московским либералам. Его лозунги - «Наш выбор – навеки с Россией», «Мы отстояли целостность России». Это последнее особенно важно. Кадыров считает, что именно чеченцы являются сегодня главной силой, способной противостоять попыткам Запада развалить Россию, поскольку русские теряют собственную веру и идентичность, не способны сопротивляться алкоголизму и разврату (к сожалению, он констатирует очевидные вещи). Рамзан Кадыров высказывается за укрепление вертикали власти и державности России, равноправность ЧР с другими субъектами РФ и нецелесообразность подписания договора о разграничении полномочий между Федеральным Центром и Чеченской республикой.

Такая позиция Рамзана Кадырова действительно опирается на поддержку большинства чеченцев, поскольку сторонники сепаратизма и т.н. «Чеченской Республики Ичкерия» уже давно встали на позиции жесткого исламизма ваххабитско-саудовского типа. Чеченцы, оставаясь мусульманами, отдают предпочтение адату (местным обычаям) перед шариатом, не приемлют исламистского правления. Такова позиция и Рамзана Кадырова. Россия при всех конфликтах ближе чеченцам, чем, скажем, Саудовская Аравия или Пакистан. Другое дело, каким они видят свое собственное положение в рамках Российской Федерации и положение русского народа. Лозунг «Аллах над нами, Россия под нами!», безусловно, популярен среди чеченцев, в том числе поддерживающих Рамзана Кадырова. События в Кондопоге показали, что стремление к насилию над русскими вне Чечни может опираться на поддержку изнутри этой республики. Возникает страх: что будет, если сторонники Кадырова займут более значимые посты уже в Москве? На этом спекулируют сторонники «русского сепаратизма» и «регионализма», изобретшие словечко «кадыровщина» и именующие им любое, в том числе русское, стремление к централизации власти и «наведению порядка».

Ситуация в Чеченской республике действительно очень сложна. Сегодня в республике русское гражданское население составляет менее 1%, в парламенте ЧР из 58 депутатов русских трое. В состав правительства входят руководители 15 министерств и 15 комитетов и управлений, из них всего один – русский.

«Сейчас, когда все государственные структуры отдали чеченским силовикам, русские там могут работать только дворниками, – говорит уроженка Чечни нынешний мэр города Коврова (Владимирская область) Ирина Табацкова. В Шелковском и Наурском районе, откуда она родом, ранее чеченцев, как и в Ставропольском крае, было крайне мало. Из пяти тысяч дворов все были русские. Сегодня картина изменилась полностью. «Мою тетю убили в собственной квартире в 1996 году в Грозном после того, как генерал Лебедь подписал так называемый “Хасавюртовский мир” <…>, – рассказывает Ирина Табацкова. – К ней в квартиру вошли вооруженные люди и расстреляли в нее два автоматных рожка. Потом завернули тело в ковер и выкинули со второго этажа на улицу». Все русские дворы теперь скуплены чеченцами: там живут в основном женщины. Практически все чеченцы (за исключением тех, кто работает в силовых структурах) работают на Урале, в Сибири, в Норильске, Тюменской области. Чем они там занимаются, я не знаю. В самой Червлёной (родная станица Ирины Табацковой – В.К. ) фактически живут одни женщины и дети».

Здесь нужно заметить следующее. На отношения чеченцев к русским сильно влияет самоощущение и самосознание самих русских: чем оно выше, тем выше «степень уважения» чеченцев – это важный фактор этно-психологии. Так, большинство чеченцев негативно воспринимают российский либерализм, начиная с «демократического социализма» эпохи перестройки (не случайно во времена Джохара Дудаева они называли себя «последним оплотом СССР», как, впрочем, и сегодня – «последним оплотом единства России»). Негативно они воспринимают также проамериканские тенденции в российской внешней политике, царящую в российских городах «свободу нравов». Автору этих строк довелось беседовать с группой чеченских студентов, причем, принадлежащих к сегодняшней чеченской «элите», близкой к Рамзану Кадырову. Было очень удивительно услышать и такие слова (причем, после всех «сталинских депортаций»): «Коммунисты были лучше, чем нынешние, Романовы лучше, чем коммунисты, ну, а что там было раньше, мы не знаем». Это явно указание: мы должны обратить взгляд, прежде всего, на самих себя.

Обращает на себя внимание результат опросов родителей в связи с введением в школах курсов основ религиозной культуры или «светской этики». В русских областях РФ за курс ОПК высказались всего 20 процентов родителей, а в Чеченской республике за «Основы ислама» - 99 процентов. Так что во многом наша слабость перед лицом чеченского национализма - в нас самих.

В связи с этим надо обратить внимание и на демографический фактор. «Титульные народы» Кавказа в вопросах брака и деторождения ведут себя так, как предписывает религиозная мораль ислама: вне зависимости от материального положения семей – а для сегодняшних русских в вопросах деторождения фактор обеспеченности играет определяющую роль. Принятие РФ «Европейской социальной хартии» и предполагаемое введение ювенальной юстиции еще более заведет эту проблему в тупик. Приходится со скорбью констатировать: для большинства русских императивы Православия в этой области императивами не являются. Причем, чем больше будет стремление церковных иерархов «вписаться в европейское христианство» и «осудить советские времена», тем меньшим авторитетом они будут пользоваться среди русских Кавказа, да и других «проблемных» в этническом отношении регионов, поскольку именно в них русское население на себе испытало все последствия «антисоветизма в действии».

И это при всем том, что оно точно так же испытывает на себе и все негативные последствия советской политики, прежде всего, т.н. «ленинской национальной политики». Так, в значительной степени положение русских в республиках Кавказа объясняется тем, что они там находятся в положении «второстепенного народа» как бы дважды: статус русского народа юридически не закреплен на федеральном уровне, а в национальных республиках русские являются «нетитульной нацией», приравниваются к «национальным меньшинствам». И это несмотря на то, что в законопроекте «Об основах государственной политики в сфере межэтнических отношений в Российской Федерации» (закон так и не принят) четко сказано, что «представители русского народа не могут рассматриваться как «национальные меньшинства» на территории России» (см. Сайгуллаев А. Единство и многообразие// Новое дело. 2008. №15, 11 апреля, с. 4). С другой стороны, некоторые круги, связанные с «местными элитами», хотя и говорят о «равноправии русских», по сути, ведут дело к их ассимиляции. «Дагестанцы – это не только коренные народы, но и постоянно проживающие здесь представители других этносов. Проживая на территории Дагестана, они многое вносят в традиции, которые мы конвертируем в нашу общую культуру. Взять тех же русских. В политическом плане и мы считаем, и они сами считают себя дагестанцами, то есть, имеют место многоуровневая идентификация» (Шахбанов М. Насколько мы дагенстанцы? // Черновик, 2008, № 15, 11 апреля, с. 26).

Совершенно утопической в связи со всем сказанным – и не только с этим – представляется идея т.н. «российской гражданской нации», выдвигаемой В.А.Тишковым и его коллегами по Институту этиологии и антропологии РАН (см. в т.ч. Тишков В.А. Формула и динамика национальной идентичности в сб. Этнополитическая ситуация в России и сопредельных государствах в 2008 г., М., 2009, сс. 5-10). Эта, по сути, либеральная версия старой коммунистической теории «советского народа как новой исторической общности» ведет к уничтожению исторической России и возникновению на ее месте некоего совершенно иного территориального образования, население которого управляемо только экономическими интересами и экономическим механизмам. К тому же ее осуществление не закрывает пути к господству тех этносов, которые находятся на подъеме, и угнетению приходящих в упадок. Реально она ведет к уничтожению русских как таковых.

«Современное российское руководство, – пишет Эдуард Попов, – в целом продолжает советскую национальную политику, отличительной особенностью которой являлось перераспределение ресурсов в пользу национальных образований за счет “коренных” русских территорий». Фактически ассиметричная система российского федерализма и такое перераспределение, по мнению многих специалистов, приведет к тому, что «современное российское государство, если не будет кардинально изменена внутренняя и внешняя политика, скорее всего, повторит судьбу СССР» (см. Иванников И.А. Проблемы государства и права России начала ХХI века. Ростов н/Д. Изд-во Ростовского университета, 2003, с. 137-138). В связи с этим тот же Э.А.Попов прямо говорит о «противоречии между принципами федеративного российского государства и положением русского народа, лишенного своей правосубъектности, усугубляемом неадекватной бюджетной политикой федерального центра и растущей угрозой неконтролируемой внешней и внутренней миграции» (там же). Выход – «начать необходимо с восстановления исторической справедливости – внести в действующую конституцию положение о государствообразующей роли русского народа и других коренных народов России».

Утрата Кавказа, если она все же произойдет, будет только началом. За ней последует и распад всей страны. Если Кремль срочно не повернется лицом к этой ситуации, то можно будет считать, что он проиграл всё.