Самоубивец

Несмотря на раннее утро, июльское солнце уже заметно припекала, но духота пока не наступила. Легкий ветерок нес освежающую прохладу со стороны недалекой речки на окраине небольшого подмосковного городка, откуда бодро шагал по узкой дорожке не совсем старый мужчина в тонком джинсовом костюме и сандалиях на босу ногу. Он шел в прекрасном настроении, с удовольствием вдыхая полной грудью лесные ароматы и слушая пение скрывающихся в густой листве птиц. Путник явно наслаждался голубым небом над плешивой головой, пышной зеленью вокруг и жизнью в целом. Наверное, он никогда не был так доволен собой, ситуацией и окружающим миром, как сейчас. И у него имелись на то веские основания. Ведь пять минут назад он умер.

Харитон Евгеньевич Редькин прожил вполне заурядную трудовую жизнь самого обычного советского служащего, выучившись, женившись и народив троих детей, пока не наступили неспокойные 90е годы. Тогда он потерял хорошо насиженное место в своем многолюдном, но мало кому нужном учреждении и долго перебивался случайными заработками по перепродаже зонтиков, ботинок, сумок и иного китайского барахла, которое поставляли более оборотистые знакомые. Это позволило прокормить детей, но не принесло особого достатка и, в конце концов, Редькин пристроился в маленькую торговую контору, часто менявшую юридические лица, но платившую довольно стабильную, хоть и не самую большую зарплату в конвертах.

Супруга преуспела в условиях рынка гораздо больше него, сделав неплохие деньги на чулках-носках и открыв пару магазинов, купила себе джип и завела молодого любовника-тренера по теннису, а потом выселила обременительного неудачника-супруга. Тогда он перебрался на съемную квартиру и попытался устроить свою жизнь через сайты знакомств. Никому из нравящихся страдальцу женщин на самом деле совершенно не приглянулись ум, юмор, эрудиция и потенция, которыми он всегда гордился. Гораздо важнее оказалось наличие машины и дачи, а так же отсутствие жилищных и материальных проблем, то есть, возможность поселить и содержать у себя  не только даму сердца, но и ее наследников, не считая престарелых родителей.

Определив для себя, что лучшая половина человечества делится на унылых теток за 50, жирных нимфоманок за 40 и алчных стерв за 30, Редькин изрядно приуныл. Увы, выдававшие себя за более молодых персонажи на поверку оказывались банальными профессионалками, а любивший регулярную семейную жизнь Харитон Евгеньевич отнюдь не стремился к приключениям на свою пятую точку. Но жизнь заставила. Выросшие дети не беспокоили отца частыми визитами, отделываясь звонками на Новый год и день Рождения, а то и вообще смс-ками. На службу можно было ездить по необходимости, работая на удаленном доступе, и потому он иногда целыми днями не слышал человеческого голоса, выходя из дому лишь в магазин и бассейн.

Единственным окном в мир стал телевизор, но и он быстро надоел, пребывая включенным с утра и до вечера. И тогда Редькин завел блог в сети и попробовал там писать, открыв в себе ранее глубоко спрятанные таланты. Сначала - о том, что видел и слышал по чудо-ящику, про экономику и политику, потом перешел на философию и мораль, найдя себя в текстах, открывающих накопленную им мудрость миру. Такие послания требовали высокого стиля во всем, но для этого имеющееся ФИО им соответствовало слабо. Он сменил паспорт на звучавшего гораздо солиднее Модеста Аристарховича Гореславского и перестал бриться. Великие русские писатели носили, обычно, изрядную бороду и требовалось поменять имидж.

Это дало некоторые результаты, и новоиспеченный МАГ организовал на одном из сайтов небольшое, но лояльное сообщество, авторитетом и славой в коем он наслаждался несколько месяцев, но  скоро ее стало недостаточно. Публикации на других ресурсах мало кто замечал, кроме древних старушек за 60, чьи дежурные комплименты наскучили и утомили, заставив подумывать, а не  бросить ли свое занятие.

Оно отнимало много времени и не приносило ни весьма желательного материального удовлетворения, ни популярности у дам товарного вида и фертильного возраста. Он стал раздражителен, ворчлив и придирчив, выискивая в чужих текстах нестыковки, глупости и опечатки, постоянно сорясь, наживая врагов, поучая и наставляя всех подряд.

Аудитория стала незаметно таять, грозя исчезнуть вовсе, когда родилась гениальная идея. Прочитав книжку Акунина про суициды его великих предшественников, Модест уяснил, что настоящую мировую славу обретают литераторы, как правило, лишь умершие, а еще лучше - покончившие с собой. Затея представлялась любопытной, перспективной и несложной, да и мудрить особо он не собирался. Экс-Редькин принялся публиковать все более мрачные тексты, в которых отчетливо просматривалась разочарование жизнью, пессимизм и влечение к смерти, которые активно обсуждал в своем узком кругу интернет-знакомых. Однако, к немалому удивлению, никто из них не обратил на это никакого внимания и не поспешил уберечь от рокового замысла.

Тем временем он снял новую квартиру в соседнем городишке и перевез туда все относительно ценное. Потом написал прощальное письмо, где просил никого не винить, кроме так несправедливого к нему мира, людского равнодушия, неблагодарных детей и бездарных издателей, не заметивших его глубоких мыслей и высокого дарования. Свои сочинения Гореславский завещал главной государственной библиотеке, а гонорары за будущие издания просил перечислять на счет предъявителя. Приготовившись таким образом, он и отправился топиться ранним утром, надеясь не встретить знакомых. Там самоубивец аккуратно сложил на берегу старый костюм и обувь, вложив внутрь лист с завещанием и дешевый телефон с заведенными номерами детей и друзей.

Но в этом-то и случился прокол. Когда новопреставленный уже достиг лесными тропками своего нового земного пристанища, на брег песчаный и пустой вышла парочка бомжей, которые с интересом обследовали оставленные кем-то вещи, использовали листок по назначению, поржав предварительно над содержанием, старые тряпки выкинули в кусты, а телефон прихватили ради продажи в скупке на станции. Живой труп с того дня стал тщательно искать в сети, на ТВ и по радио сообщений о найденных вещах и добровольном уходе из жизни талантливого, но малоизвестного писателя. Однако выяснилось, что никого в сети не озаботило его исчезновение, а миру и в самом деле нет никакого дела до жизни и смерти несчастного литератора.

Это было обидно, но поправимо. Обзаведясь заранее запасным аккаунтом в своей сети, покойник принялся ненавязчиво задавать наводящие вопросы своим бывшим знакомым и друзьям, узнав о себе попутно много нового и не слишком приятного. Шли недели и месяцы, но они не проявляли никакого реального интереса ни к пропавшему с портала известному автору, ни к его здоровью, ни к сочинениям. Изменив голос, он позвонил своей бывшей квартирной хозяйке и своим детям, спрашивая о себе, но те, не мудрствуя лукаво, послали туда, куда чуть позже он послал их. Играть в прятки уже расхотелось, поскольку, не являясь мастером детектива, бывший Редькин упустил старое правило - нет тела, нет дела. А без этого, как оказалось, нет и славы.

Реально вешаться, почему-то все еще совсем не хотелось, и пришлось как-то жить дальше. Продолжать творческую стезю желание пропало, да и резко менять амплуа было трудно, поскольку петь и танцевать не любил, а рисовать и лепить - не умел. Модест Аристархович сходил даже на выставку авангардистов – абстракционистов, но быстро уяснил, что после Малевича там ловить нечего. Пробную инсталляцию из пивных банок новая хозяйка выкинула, приняв за мусор, а фотоснимки окрестностей в Инстаграмме заслужили лишь пару лайков. Тогда он, наконец, решился в самом деле радикально покончить со своей жизнью - занялся политикой и выдвинулся кандидатом на пост мэра своего городка от оппозиционной партии.