Приказано: любить евреев до последней капли крови!

Мое “инакомыслие” было, вероятно, унаследовано мной впридачу к национальности: для еврея оно так же естественно, как для иноходца иноходь. Мое отношение к нынешней ситуации в Германии – один из примеров

Бабушка всегда всего боялась. Мы были тоже заражены ее страхами. Политические новости обсуждались тоже только шепотом и только в тех комнатах, где не стоял телефон, и боже упаси было громко рассказать анекдот или сказать что-нибудь попахивающее неблагонадежностью! Да это и понятно: многие родственники сидели при Сталине. Бабушка хорошо помнила, как ее близкая родственница после ареста мужа и сына ждала с узелком в руке ночи напролет, когда придут и за ней. Деда судьба миловала: у него, профессора, живущего с семьей в одной полуподвальной комнате на Малой Пироговке, взять было действительно нечего, и никто на него так и не донес. Но его легкомыслие всегда пугало бабушку. Она не могла понять - как он только смел так безответственно рисковать? К примеру, послать ей через день после известия о смерти Вождя ту ужасающую телеграмму из Албании, где он был на очередных съемках: «Поздравляю праздником»! Дед же только лукаво ухмылялся, уверяя, что поздравлял бабушку с 8-ым марта...

Дома о «евреях» говорили очень абстрактно, часто понижали голос и переходили на какой-то шпионский язык, говоря «и что, неужели он тоже – exnostris?» Люди же на улице говорили громко и открыто: жид. Лет до шести я и не подозревал, что "эти", всеми презираемые и оскорбляемые чужаки – это мы и есть! Когда я это понял, то, как это ни странно, почувствовал себя изгнанным из рая, навсегда лишенным блаженства быть “как все”. Это клеймо – избранности ли, изгнанности ли – на всю жизнь, как хвост: прячь ни прячь, а волочить придется...

* * *

Для немцев национальности «еврей» нынче не существует — есть понятия «гражданства» и «конфессии». Евреи - это не те, кого некогда уничтожали за их еврейскую кровь. Это просто верующие иудеи – сами видите, ничего страшного! Ну, а «русскоговорящий православный еврей из Азербайджана» – такие сложности самоидентификации немцам не по силам. Любые запутанные объяснения таких казусов они пресекают на корню. В прогрессивной Германии, прошедшей чрез горнило всеобщего покаяния, с ее поневоле приобретенным комплексом вины, о крови стараются не вспоминать.

Как-то в музыкальной гимназии, где учится моя дочь, ее подруга должна была сыграть знаменитую фортепианную пьеску Клода Дебюсси «Le petit nègre» (Маленький негр). Класс возмутился: как посмел Дебюсси оскорбить целую расу? Он должен был выражаться корректно: «Маленький»... нет, лучше так: «Небольшой афро-американец»! В другой гимназии, также на уроке музыки, класс запротестовал против «Цыганских песен» Брамса: слово «цыган» для них то же самое, что для нас «жид». В то же время, с мясом, поджаренным в строго отведенных для гриля местах, они с удовольствием уплетают «Цыганский соус» фирмы Kraft. Видимо, музыка настраивает немцев на возвышенно-политкорректный лад, тогда как атавистическое разведение огня и вид сырого мяса политической грамотности не способствует.

* * *

А несколько лет назад здесь разразился примечательный скандал: один из лидеров популистской ФДП Юрген Мёллеман, давненько замеченный в заигрывании с правыми экстремистами, погорячился и заявил, что в росте антисемитизма виноваты никто иные, как президент Израиля и зампред Центрального Совета евреев Германии Мишель Фридман. Что касается Фридмана, то я и сам чуть не стал ярым антисемитом, увидев на экране телевизора его холеное лицо с глазами осьминога и то, в какой высокомерной и абсолютно хамской манере он прерывал всех своих собеседников.

Но что началось в Германии после заявления Мёллемана! Все друзья по партии, публично отрекаясь от него, клялись евреям в вечной любви. Моя старенькая родственница, известный искусствовед кино, в ответ на мое замечание, что, мол — увы, но большинство немцев несомненно думают так же, как Мёллеманн — ответила: хуже то, что и большинство здешних евреев думают точно так же!

В дальнейшем скандал затих, но дружки Мёллемана его, видимо, «сдали», всплыли его финансовые операции, им заинтересовалась прокуратура - и тут он, будучи спортсменом с изрядным стажем, прыгнул с парашютом, даже не пытаясь его раскрыть. Потом и Фридману пришлось несладко: его поймали не только на хранении кокаина, но и на участии в торговле украинскими проститутками. Однако ни с парашютом, ни без он прыгать не стал — через несколько лет его снова можно было увидеть на телеэкране...

* * *

Курьезная ситуация сложилась и с идеей официального издания гитлеровского манифеста «Mein Kampf»: несмотря на то, что Центральный Совет евреев Германии высказался за такое издание — строго научное, с развернутыми комментариями, которые позволили бы развеять многие мифы| избежать привычной демонизации и пресечь нездоровый интерес к "запретному плоду", — министерство Финансов Баварии (которому союзники передали издательские права на книгу в 45-ом) заявило, что даже после истечения своих прав в 2015-ом будет всячески препятствовать этому уголовно наказуемому деянию. Ибо за евреев они теперь стоят насмерть!

Гитлер и Ганди в Индии - на одном прилавке

Многие, ох, многие немцы проливают горькие, невидимые миру слезы! Об их былом величии, о том, что не дают им больше спеть их коронное «Deutschland, Deutschland über alles» - ведь эта безобидная строфа Гимна теперь под запретом| Они чувствуют себя ущемленными, ибо национальная гордость вызывает теперь подозрение. Их детей принуждают посещать бывшие концлагеря — к примеру, школьники Баварии в обязательном порядке наносят уважительный визит Дахау, содержащемуся в таком образцовом порядке, что производит нынче вполне безобидное впечатление и наводит на мысль, что все здесь готово к принятию новых гостей. Нередко посетители становятся даже свидетелями учений немецкой полиции прямо тут же, на территории лагеря...

Но от Японии Германия пока слегка отстает. Там всех школьников в одном из залов музея Хиросимы развлекают мультфильмом в стиле бездарных комиксов Манга - с карикатурно кричащими, прикольно во все стороны летящими и корчащимися в атомном огне детьми...

Но вернемся с Германию. Как-то журнал Die Zeit опубликовал письмо одного еврея. Тот писал о ненормальности здешней ситуации — ведь если спросить немца, что ассоциируется у него со словом «еврей», каждый ответит — Холокост. И никто не скажет - «наши сограждане». Телевидение может себе позволить смеяться над турками, которых в Германии 4 миллиона (а смеются над ними прежде всего турки-кабаретисты) — но малейшая ирония по отношению к евреям исключена. А что такое евреи, над которыми нельзя шутить? Которым не дают публично шутить над самими собой? Да ведь и само руководство еврейских организаций способствует развитию этого печального процесса: превращения евреев в Касту Неприкасаемых...

Вряд ли это должно нас радовать.

Ибо «политкорректность» — палка о двух концах, один из которых чрезвычайно остёр.