Жизнь и смерть Степана.

Жизнь  и смерть Степана



" Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки! Фу ты, пропасть, какие смушки! сизые с морозом! Я ставлю бог знает что, если у кого-либо найдутся такие! Взгляните, ради бога, на них, -- особенно если он станет с кем-нибудь говорить, - взгляните сбоку: что это за объядение! Описать нельзя: бархат! серебро! огонь! Господи боже мой! Николай Чудотворец, угодник божий! отчего же у меня нет такой бекеши! Он сшил ее тогда еще, когда Агафия Федосеевна не ездила в Киев. Вы знаете Агафию Федосеевну? та самая, что откусила ухо у заседателя.   Прекрасный человек Иван Иванович!"

Н.В. Гоголь 



 

Широка   страна моя родная. И есть места такие, где родившись, так и не поймешь до конца:  русский ли  ты, украинец  ли, белорус  ли,   или  заносчивый, гордый,   оборотистый  русофоб  поляк.

Так до сих пор не  могут определить на Украине, Польше  и в России:  русская ли земля  Львовская область или польская, или украинская, или австрийская это территория. Н.В. Гоголь точно обозначил эту землю, как  русскую, где воевал славный Тарас Бульба  против ляхов,  басурманов всяких за Русь и за веру православную.

Степан родился в каком-то селе  рядом с городом Львовом. Слово «поляница» (рolanica)  он произносил безукоризненно, бандеровцы в лихие времена его бы никогда не пристрелили.

Львовский мединститут , санитарно-гигиенический факультет.  Сплошные тройки.  И через два года после выпуска, поработав «на гражданке»,   захотел Степан служить в славной советской армии.

Служил, крутился, воровал, но не много. Всегда помнил, сто со склада при проверке или со столовой больше 500-700  грамм мяса и 300-400 грамм сливочного  масла  брать не следует.  Будет день — будет пища.  Техника безопасности.

И решил Степан поступить  в военную медицинскую академию,  стать  одним из офицеров  гигиенистом  руководящего состава славной советской армии.  Нашел он тех, кому можно и нужно  было дать взятку за поступление.   Сдал вступительные экзамены так, как и было запланировано,  и стал учиться,  как все.  Учился, в основном, на тройки, редко ему ставили четверки за усердие и особый подобострастный подход к преподавателям.

Однажды увидел его  в новом полушубке генерал  -  начальник  факультета.  Стал расхваливать этот полушубок генерал, поинтересовался,   есть  ли  такая вторая  армейская  дубленка  у Степана.  – Есть, не  беспокойтесь, - заверил генерала Степан.

Договорились, , что Степан привезет полушубок генералу домой. Привез.

-  Сколько я вам должен?

-  спросил генерал.

- Ничего не нужно, я Вам его просто так даю, дарю,   у меня же  еще один есть.

Два года учебы. Степан вертится, суетится, то в особый отдел на кого-нибудь донос  пишет, то начальнику курса  докладывает о проделках своих сокурсников.

Окончил он учебу  на  тройки. И послали его  – представить трудно и страшно – преподавателем в военный вуз.  Туда преподавать посылали  только отличников или тех,  у кого на выходе была уже кандидатская диссертация.

Поехал Степан к месту службы   с женой, он ее выбрал среди выпускниц  стоматологического училища.  Прохаживался в конце их занятий, выбрал, на его взгляд, одну из самых симпатичных девушек.

 Подарил ей перед свадьбой приемник «Сокол».  Подумал так:  пусть эта вещь будет наша общая. Жена вечерами  делала золотые зубы.  Степа  угождал начальству, не забывал своевременно сливать всю, на его взгляд,  важную информацию особисту,  плюгавенькому  маленькому капитану  из КГБ.  А времена были «андроповские».   В КГБ  ценилась любая политическая информация:  от анекдотов,  информации о прослушивании вражеских радиостанций, до желания развестись с женой.

Несмотря на все лихие  телодвижения Степана, ежедневные его доклады  кому надо (тогда уже начиналась  борьба с алкоголизмом) по  важному государственному вопросу:  от кого с утра пахло перегаром, мелкие подлости конкурентам, не смог он стать старшим преподавателем и решил уволиться из армии.

Купил себе место районного санитарного врача. 

И тут случилась неприятность.  Попросил его кто-то из кавказцев  выделить место для частной  типографии.  Степан носил деньги регулярно  наверх начальнику. И  тут  решил себе взять всего три тысячи рублей (такая мелочь, по тем временам,  а начальнику отдать пять).  А слежка уже велась и за Степаном, и за его начальником.  Милиция зорко следила за ситуацией.    В момент передачи взятки Степана взяли с поличным. Он горько  зарыдал. Бросил деньги  на пол.   Неделя  в  СИЗО была для него адом. Стал сотрудничать со следствием и слил всю информацию на своего начальника. Начальника посадили, отбили ему почки и выпустили почти калекой. Уж очень насолил этот начальник, еженедельно любивший играть в казино,   местному губернатору.  Помог не сесть ему  в тюрьму  его сын, который был  юристом.

А Степан не пропал, он устроился за активное сотрудничество со следствием начальником одно их мелких подразделений санитарно-эпидемиологического  отдела.

Масса тела  Степана утроилась. По вечерам он много  пил, ходил  с трудом.  Продолжал давать и брать взятки.

Но не выдержало его бычье сердце жестокой жизни при развитом  социализме. Остановилось оно.

Умер Степан.  Кто-то его вспоминает хорошо, а кто-то совсем не вспоминает.

"De mortuis aut bene, aut nihil"