Минский процесс под угрозой срыва?

На Юго-Востоке Украины очередная эскалация боевых действий.

Министр иностранных дел Украины Павел Климкин считает, что минский процесс находится под угрозой срыва. В частности 12 ноября в эфире телеканала Ukraine today он заявил, что «весь минский процесс, особенно отказ от вооружений несомненно под угрозой, и мы должны прямо об этом говорить».

Пресс-служба штаба АТО также выступила с заявлением о том, что с целью отвлечения внимания россиян от трагических событий в Сирии, где зафиксированы многочисленные случаи гибели мирного населения от действий ВС РФ, «руководство России готовит провокацию международного масштаба против Украины для выхода из «Минского процесса».

А 14 ноября руководитель Луганской военно-гражданской администрации Георгий Тука заявил, что, по его мнению, из-за эскалации конфликта на Донбассе, дипломатический проект Минск будет закрыт.

Вопреки официально продолжающемуся перемирию и  отвода вооружений от  линии соприкосновения, «трендом» последних дней стала активизация обстрелов и боевых столкновений в зоне АТО.

Обострение на фронте началось в преддверии встречи политической и «безопасностной» подгрупп (и практически во время переговоров министров иностранных дел стран «Нормандского формата», которые прошли в Берлине 6 ноября). Минские переговоры, прошедшие 10-го, особых результатов не принесли. Следующая встреча контактной группы по Украине намечена в Минске на 17 ноября. Скорее всего главной темой обсуждения будет  эскалация ситуация на Донбассе и обсуждение вопросов, связанных с  продлением действий пакета Минских соглашений, срок действия которых заканчивается в конце этого года.  Не исключено, что эскалация конфликта в зоне АТО объясняется попыткой России и подконтрольных ей ДНР/ЛНР «поиграть мышцами» перед возможной пролонгацией Минских соглашений.

А между тем, так называемые «Вторые Минские соглашения», заключенные в феврале 2015 г. при посредничестве президента Франции Франсуа Олланда и федерального канцлера Германии Ангелы Меркель, вполне могли послужить основой для мирного процесса.

Принятый в Минске документ показал: ни одной стороне не удалось достичь решающего преимущества в переговорах. Тем не менее Россия сумела «продавить»  целый ряд позиций, касающихся особого статуса некоторых районов Юго-Востока Украины в рамках возможной автономизации региона. Однако Москве не удалось закрепить тезис о федерализации Украины, а также обеспечить закрепление особого статуса за всей территорией Донецкой и Луганской областей. Это свидетельствует о вынужденности отказа от «новороссийской идеи». В Комплексе мер по выполнению Минских соглашений, принятом в феврале 2015 г., речь идет о выведении с территории Украины всех иностранных вооруженных сил и разоружении ополченцев. Однако Москва трактует эти требования по-своему, продолжая рассматривать конфликт в Донбассе как внутриукраинскую гражданскую войну и отрицая присутствие российских военных на Украине. С такой трактовкой категорически не согласен ни Запад, ни тем более Киев.

Также Россия добилась принципиально важных уступок. Так, восстановление контроля украинского правительства над границей возможно при условии выполнения пункта 11 Комплекса мер (проведение конституционной реформы) в консультациях и по согласованию с представителями отдельных районов Донецкой и Луганской областей в рамках Трехсторонней контактной группы ОБСЕ – Россия – Украина. Следовательно, в лучшем случае Украина сможет вернуть себе контроль над границей только  при условии завершения конституционной реформы, устраивающей самопровозглашенные республики. Более того, на Киев возлагается обязательство поддерживать социально-экономическое развитие отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Фактически Украине предлагается снять экономическую блокаду, возобновить выплату пенсий своим же гражданам в регионах Юго-Востока. Реализация этих положений на практике (принятие Верховной радой законодательства об «особом статусе» ряда территорий Донбасса) показала, что у Киева есть свои внутренние ограничители для продвижения компромиссов.

Теоретически Россия сохраняет за собой возможность прямого взаимодействия с руководством ЛНР и ДНР, но в реальности Киев будет всеми силами этому препятствовать. Присутствие пророссийских военных сил может быть легитимировано путем придания им статуса отрядов народной милиции. Такая возможность прописана в примечаниях к Комплексу мер для «отдельных территорий» Донецкой и Луганской областей.  Однако нет сомнений в том, что украинские власти будут всячески стремиться к собственным интерпретациям данного пункта, ссылаясь на необходимость минимизации сепаратистской угрозы и реального (а не формального) восстановления целостности страны.

Важен и вопрос о выборах. Сам по себе он не ставится под сомнение ни Киевом, ни самопровозглашенными республиками. Однако серьезные разночтения связаны с проблемами организации волеизъявления, касающимися правовой базы, контроля над ходом кампании и голосованием.

Кроме того, назначенные ранее выборы в ДНР и ЛНР, против которых выступал Киев, сепаратисты не отменили, а «отложили». При этом, ранее украинская сторона, сделала крупную публичную уступку «народным республикам» и Москве: из официальных заявлений исчезло требование разоружения боевиков как условие проведения выборов.

Теперь все говорят лишь о «выводе российских войск», что ничего принципиально не меняет. По остальным пунктам, касающимся выборов, стороны позиций менять не хотят. Так, представители ДНР и ЛНР  настаивают на ограничениях прав украинских политических сил, СМИ и наблюдателей, на собственных правилах формирования избиркомов и выдвижения кандидатов. Все это  «подается» европейским посредникам как необходимость «учитывать интересы населения». Однако Киев пока отвергает эти требования, и на последней встрече, 10 ноября, изменений, насколько удалось выяснить, не произошло.

Москва продолжает настаивать на внутриукраинском диалоге между властями в Киеве и нынешними лидерами ДНР и ЛНР, т.е. пытается легитимизировать руководство самопровозглашенных республик, которое избрано с нарушением соответствующего пункта Минского соглашения. Но даже в случае предоставления автономного статуса районам Донбасса Киев будет стремиться к тому, чтобы руководство Юго-Востока не могло влиять на внутриполитическую ситуацию и внешнюю политику страны.

При этом возможности влияния Москвы на Украину, в большой степени  благодаря консолидированной позиции Запада (прежде всего Германии, Франции и США),  становятся все более ограниченными и фактически сводятся к военно-политическому давлению. Что мы собственно и наблюдаем сейчас на Донбассе. 

На сегодняшний день  украинский кризис далек от своего разрешения – возможности для полномасштабного компромисса невелики, а ставки в вооруженном конфликте на Юго-Востоке высоки как никогда.

Тем не менее, скорее всего «большой войны» на Донбассе не будет и наиболее вероятным представляется сценарий «замораживания конфликта».  Об этом еще в сентябре на Форуме YES-2015 заявил экс-президент Украины, представитель украинской стороны на переговорах в Минске Леонид Кучма: «Ситуация идет к тому, что конфликт будет заморожен. Ни войны, ни мира. Это выгодно, в первую очередь, нашему соседу — России». Такой сценарий возможен в условиях, когда ни одна из сторон не заинтересована в серьезных уступках и компромиссах, но в то же время не в состоянии реализовать свою максималистскую программу.

Ресурсы Украины для победы над сепаратистами без риска эскалации напряженности в отношениях с Россией (включая прямое военное вовлечение Москвы) ограничены. Россия в случае наращивания поддержки самопровозглашенных республик Донбасса рискует вступить в новую холодную войну. Запад же, заинтересованный в сотрудничестве с Россией по проблемам Ирана, Афганистана, противодействия «Исламскому государству» (особенно этот вопрос актуален после трактов в Париже), опасается одностороннего усиления Москвы в ее «ближнем зарубежье» и превращения российской внешней политики в евразийский аналог «доктрины Монро». В этом случае опасность взвинчивания ставок может сыграть роль сдерживающего фактора.

Опасаясь идти на компромисс по вопросам о статусе районов Донбасса, конституционной реформе и обеспечении безопасности российско-украинской границы, все стороны могут согласиться на следующий набор решений:

• «подвешивание» статусных проблем на неопределенный срок (при этом Киев не откажется от территориальной целостности Украины, но фактически не будет обеспечивать социальные гарантии своим гражданам на Юго-Востоке страны, а самопровозглашенные республики на уровне риторики будут «строить Новороссию»);

• минимизация военного противостояния (это не исключает периодических перестрелок и нарушений режима прекращения огня, которые станут преимущественно «окопными» и «позиционными», а не наступательными);

• продолжение переговорного процесса без видимого результата с критикой противоположной стороны за недостаточную эффективность.

В рамках этого сценария Россия попытается сформировать властную вертикаль в непризнанных республиках и продолжит оказывать большое влияние на их внутриполитическую жизнь. Она станет донором этих республик, гарантируя выживание населения, и во многом возьмет на себя задачи по восстановлению инфраструктуры. Поддержка ДНР и ЛНР будет для Москвы не просто элементом давления на Киев, но и попыткой выстроить политическую систему по приднестровскому образцу с постепенным снижением роли полевых командиров.

Украина в таком случае не пойдет на официальные переговоры с властями ДНР и ЛНР, а сосредоточится на выстраивании оборонительной линии, накапливании войск и военной реформе. Особое внимание будет уделено восточным регионам страны, в том числе украинским частям Донецкой и Луганской областей, с точки зрения оказания экономической помощи и децентрализации. Во многом это будет соревнование между Украиной (при поддержке Запада) и непризнанными республиками (при поддержке Москвы) в эффективности управления и восстановления инфраструктуры.

Таково текущее положение «Минского процесса», который зашел в очередной тупик как раз тогда, когда на фронте опять загремело. Развитие ситуации на фронте в ближайшие дни покажет, что тут причина, а что - следствие. Новые встречи в Минске запланированы на 17 - 18 ноября…