Может, в самих евреях есть нечто, вызывающее антисемитизм?

Об антисемитизме сказано и написано более чем достаточно, но если вдуматься, то это справедливо осуждаемое явление все еще остается загадочным. А сейчас, когда усиленно навязывается представление об антисемитизме как одном из видов ксенофобии (т.е. органического неприятия «чужих»), дело запутывается окончательно. Туда же, кстати, относят и расизм. Небольшая подмена понятий  и беспокоящие проблемы из социально-экономической плоскости переносятся в плоскость нравственного и культурного уровня. А дальше яснее ясного: повышайте этот уровень, и проблемы решатся. К сожалению, все не так просто.

Сначала несколько слов о расизме, одним из видов которого также нередко считают антисемитизм. Расизм  вовсе не форма ксенофобии. Неприятие «чужих» имеет давние корни, оно идет еще от родового общества, которое без четкого разделения на «своих» и «чужих» просто не выжило бы. Ксенофобия фактически является пережитком древнейшего трайбализма (племенной идеологии), сохранению которого способствовал, конечно, и расизм. Но сам по себе расизм  штука сравнительно новая, возник он одновременно с возникновением буржуазного общества и является его неизбежным порождением.

Классический марксизм, наиболее четко из существующих общесоциологических теорий определяющий закономерности общественного развития, считал возникновение капитализма следствием внутренних процессов в позднефеодальном обществе Западной Европы. Но к началу XVI века феодализм был развит во многих регионах мира, причем в некоторых гораздо сильнее. А капитализм все же появился именно в Западной Европе. Причиной тому стали как раз внешние факторы, явившиеся следствием так называемых Великих географических открытий. Как писал Энгельс, в их результате «мир сразу сделался почти в десять раз больше, вместо четверти одного полушария перед взором западноевропейцев теперь предстал весь земной шар, и они спешили завладеть остальными семью четвертями». Эти «семь четвертей» и дали материальную основу развитию капитализма  понятно, не сразу, постепенно. Только сейчас разделение приняло воистину глобальный характер. Но уже само становление капиталистического общества в принципе поделило мир на две неравные половины – грабящее меньшинство и ограбляемое большинство. Создавшееся положение, естественно, нуждалось также в идеологическом оправдании. Таким «оправданием» и стал расизм  поначалу в своем наиболее примитивном виде.

Еще с первобытных времен имевшее место деление на «мы» и «они» по этническим критериям, с распадом родового строя, а тем более со становлением классового общества все больше заменялось делением по критериям социальным, пока при феодализме последние не стали доминирующими. Для «благородного» феодала другой «благородный» феодал любой этнической принадлежности был гораздо ближе простолюдина-соплеменника. А тут произошел резкий откат «назад» – но теперь не на этнической, а вроде бы на расовой основе. «Белые» западноевропейцы вдруг ощутили себя неизмеримо выше всяких там «цветных».

Но собственно расовые отличия стали только первым признаком, позволяющим западноевропейцам (или «европейцам», как они сами себя называют) не только достаточно четко самоидентифицироваться, отделив себя от тех народов, за счет которых они систематически наживались на протяжении веков, но и идеологически оправдать это многовековое господство «естественным» неравенством. Со временем форма менялась, принимая вид религиозных, региональных, культурных, национальных, политических и т.п. отличий. Но не менялась суть: отношение современных «культуртрегеров» к «отсталым» и сейчас насквозь пропитано точно таким же (хотя все более тщательно маскируемым) «цивилизационным» высокомерием. Устарели идеологемы о «бремени белого человека» – появилась новые: о миссии (и праве!) насаждать «свободу», «демократию» и «права человека», бороться с «терроризмом» в «нецивилизованных» (в том числе и относящихся к древнейшим цивилизациям) странах. И не суть важно, как именно выполняется эта «миссия» – крестом и мечом или ковровыми бомбежками и экономическими санкциями вкупе с «гуманитарной помощью». Главное, что без нее западный мир («ядро» капиталистической системы) как и раньше попросту не может существовать экономически.

А что же антисемитизм? Здесь ведь также имеют место признаки и ксенофобии (неприятия людей, живущих иначе), и классического расизма (отторжение тех, кто имеет какие-то внешние отличительные особенности)? Несомненно. Евреи, веками существовавшие, по выражению Маркса, «в порах общества», по своему образу жизни достаточно сильно отличались от окружающих, да и внешние отличия нередко имели место. Это вполне могло вызывать определенное неприятие со стороны окружающих. То же самое существование «в порах» приводило к отличиям еще и по роду деятельности, т.е. в конечном счете экономическим, что также способствовало формированию особых отношений.

Но ведь сказанное касается не одних евреев, а всех тех случаев, когда история сводит на общей территории два народа с разными этническими корнями, играющие в этом «симбиозе» различную роль. Что иногда вообще приводило к поистине трагическим событиям, как, например, в начале прошлого века в Турции, где осуществлялся самый настоящий геноцид армянского населения. Но то были локальные явления, вызванные конкретными местными условиями. Другие народы ничего против армян не имели. Немало армян также разбросано по всему свету, да и в торговой деятельности они евреям не уступают. Однако о таком явлении, как «антиармянизм», что-то не слыхать…

Возьмем Украину. Как и во многих других странах, здесь существовал (и существует) еще один, куда более отличный, чем евреи, по образу жизни народ  цыгане. Нельзя сказать, что его сосуществование с «коренными» было безоблачным. Если конкретный цыган попадался на краже основного средства производства украинского крестьянина  коня, его били всем миром. Но в целом отношение к цыганам было скорее романтическим. И уж, конечно, ни о каком «антицыганизме» (или «антиромизме») никогда и речи не было.

Естественно, свою роль сыграли исторические факторы. С самого начала формирования украинской нации на Украине существовало «слоеное» общество: наверху польские магнаты, дальше арендаторы  мелкая польская же шляхта и евреи, и в самом низу украинские крестьяне. Все «верхние» нещадно эксплуатировали крестьян (еще и презирая их при этом), что, разумеется, не добавляло им любви последних. При периодических восстаниях доведенные до отчаяния крестьяне нещадно резали «ляхов», а вместе с ними и «жидов». Да, историческая память сильна, подобные события не скоро забываются. Но почему-то «антиполонизма» на Украине нет, а антисемитизм  все еще случается.

В России таких процессов из-за «черты оседлости» вообще не было; откуда же там-то мог взяться антисемитизм? (А откуда, кстати, он мог взяться в США, где тем более ничего подобного и быть не могло? А антисемитизм там процветает, да еще и как! Правда, там существует еще и обыкновенный расизм, в том числе в своей самой «первобытной» форме). А ведь Россию всегда обвиняли в антисемитизме. И не напрасно: антисемитов в ней хватало. Даже великий писатель Ф.М. Достоевский был самым натуральным антисемитом. О «черной сотне» или власть предержащих и говорить нечего. Почему? Стандартный ответ, конечно, общеизвестен: на кого, как не на «чужых», свалить вину за всевозможные беды, куда канализировать недовольство? Но почему именно на евреев (которых, кстати, в России за «чертой оседлости» было совсем немного, гораздо меньше некоторых других «инородцев»)? И при чем здесь Достоевский?

Антисемитизм «высокого уровня» был изжит только при советской власти (бытовой, правда, оставался, но постепенно затухал). Советской властью взят был курс на ассимиляцию евреев. Причем, как то и положено при интернационализме, речь при этом шла не о ликвидации культурного наследия еврейского народа, а об обогащении им общей советской культуры. В те времена Ильф и Петров писали: в стране евреи есть, а «еврейского вопроса» нет.

Но то мнение классиков. А вообще-то по вопросу «евреи и советская власть», особенно среди противников последней, существовали и существуют совсем иные, причем диаметрально противоположные мнения. Одни обвиняют советскую власть в том, что она вообще еврейская, приводя цифры количества евреев в ее органах, всюду выискивая «скрытых евреев» и т.п. (даже Ленину пытались приписать еврейские корни, но, увы, его дедом оказался «не тот» Бланк). Другие ставят ей в вину «государственный антисемитизм», притеснения евреев, особенно препятствия в устройстве на работу и в получении образования (первые же, наоборот, возмущаются, что при всего 3% евреев среди населения 25% ученых со степенями  самое престижное и обеспеченное положение в обществе в то время  были евреями). Но ни первые, ни вторые почему-то не задаются вопросом: а почему, собственно, у советской власти должно было быть какое-то особое отношение именно к евреям?

Словом, вопрос стоит так: почему из всех видов «ксенофобии» именно антисемитизм находится на особом положении? Почему именно на нем, а не на каком-либо другом ее виде (скажем, на любви к анекдотам о чукчах, как у ведущего «Джентльмен-шоу») проверяется интеллигентность? Почему именно он получил всемирное распространение? Зачем кому-то понадобилась фальсификация «Протоколов сионских мудрецов», почему возникли вымыслы о «жидомасонах» и «всемирном еврейском заговоре»? И т.д. и т.п. Вот все эти «зачем» и «почему» логически приводят к крамольному, категорически недопустимому с точки зрения «истинной интеллигентности» и «европейских демократических ценностей», но настоятельно напрашивающемуся вопросу: а может действительно в самих евреях есть нечто, вызывающее антисемитизм?

Ну, против особого статуса евреев никто, в общем-то, и не возражает. Христианская традиция говорит о «богоизбранном народе» (кондовые антисемиты, правда, при этом вопят, что именно «жиды Христа распяли»). Сами евреи со своей «богоизбранностью» тоже скромно соглашаются (почитайте хотя бы выходящие у нас еврейские издания). Как и с тем, что в самых различных областях человеческой деятельности количество выдающихся личностей «еврейской национальности» по сравнению с их общей численностью непропорционально большое (в том числе, что весьма существенно, и в сфере финансового капитала).

Это что же, также результат «богоизбранности»? Или особой гениальности? (Такой «расизм наоборот» также встречается не так уж редко, хотя проявляться эта «гениальность»  кроме ростовщичества  почему-то стала только начиная с XIX века).

А вы почитайте Шолом-Алейхема, описывающего жизнь дореволюционных еврейских местечек. Его герои  трудяги и лодыри, простодушные и хитрецы, умные и не очень, добрые и жестокие, бедняки и богачи… Словом, если не считать свойственных каждому народу особенностей, воспринимаемых другими в качестве экзотики,  самые обычные люди, такие же, как и все остальные. Так в чем же дело?

Нет, «извне» эти вопросы явно не решаемы. Я лично редко над ними задумывался, хватало других проблем. Но чувство определенной неясности все же имело место. Ситуация стала проясняться только после того, как прочел книгу честного ученого и мужественного человека Исраэля Шахака, анализирующего ее «изнутри». Книга называется «Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысячелетий». Она вышла на английском языке еще в 1994 году, но на русском, к сожалению, до сих пор не издана. Зато в Интернете (Left.Ru) имеется ее перевод, из которого и взяты последующие ссылки.

И.Шахак, родившийся в Варшаве в ортодоксальной иудаистской и сионистской семье, где детям даже на идиш было запрещено разговаривать, прошел трудный жизненный путь  от малолетнего узника лагеря смерти через увлечение сионизмом до осознания расистской сущности последнего. Но ни вылитые на него потоки ненависти, ни угрозы его жизни не сломили этого профессора химии, по зову сердца ставшего политиком и публицистом, который любовь к своему народу выражал прежде всего разоблачением  «как по еврейским, так и общечеловеческим причинам»  тех, кто пытался и пытается противопоставить его остальному человечеству. Он четко показал истоки негативных явлений, которые, как это не покажется невероятным в наше время, составляют коренные основы иудаизма.

Вспомним еще раз Шолом-Алейхема. Среди других персонажей у него периодически возникает полукомическая фигура этакого религиозного философа, знатока и толкователя Талмуда. Читателем она воспринимается как еще одно проявление безобидной экзотики. Но это только на непросвещенный взгляд. Шахак же считает, что «поскольку талмудическое право в огромной степени определяет отношения между евреями и неевреями, ни сионизм, включая его вроде бы светское крыло, ни израильская политика с момента основания Израиля, ни, в особенности, политика евреев-сторонников Израиля за рубежом, не могут быть поняты без учета глубокого влияния этого права и мировоззрения, которое оно создало и выражает».

Все религиозные моральные и правовые предписания евреям касаются только евреев же (в том числе, кстати, и пресловутые «Десять заповедей»). Совсем иное отношение к неевреям. «Талмуд формулирует его так: "Не сталкивай нееврея в яму и не вытаскивай его оттуда"». Именно благодаря изучению Талмуда «ортодоксальный еврей выучивает с самых ранних лет, что неевреи подобны собакам, что хвалить их – грех, и т.д.». С точки зрения хасидизма  одного из влиятельных современных течений иудаизма  вообще «неевреи созданы исключительно ради евреев – чтобы служить им». Такое отношение к неевреям возникло намного раньше антисемитизма, так что «антигуманные предписания Талмуда и его толкований не являются простой реакцией на антисемитизм и преследование евреев  это избыточное варварство, направленное против всех человеческих существ».

Евреи единственный народ в мире, давно имеющий общее обозначение для всех остальных, к нему не относящихся, т.е. неевреев,  «гой». (В позднейшей истории был, пожалуй, только один, и то весьма приблизительный и несравненно более мягкий аналог  понятие «иностранец» для британцев). Для идеологов сионизма в этом отношении до сих пор ничего не изменилось. Хотя подобные притязания на исключительность сегодня были бы просто смешными, если бы не подкреплялись огромной финансовой мощью верхушки «диаспоры» (в основном в США). Только она, обеспечивая для этого материальные и политические условия, позволяет Израилю вести расистскую политику, в том числе игнорируя решения Генеральной ассамблеи ООН, осуждающие сионизм как проявление расизма.

В противоположность распространенному мнению, во времена средневековья «евреи, несмотря на притеснения [в основном по религиозным соображениям], которым они подвергались, принадлежали к привилегированным классам», и в период крепостничества «их главная социальная роль состояла в экономическом посредничестве, иными словами – в участии в угнетении крепостных крестьян дворянами и короной». И только в дальнейшем «появление больших еврейских общин вызвало глубокое расслоение между высшим классом евреев (раввинами и богачами) и еврейскими массами». Кстати, знаменитые гетто были созданы не «гоями» для евреев, а самими евреями (точнее, «верхушкой» общины для обеспечения безраздельной власти над ней). Развитие капитализма разрушило еврейскую общину, поставив под вопрос власть «высших классов» над соплеменниками, в качестве реакции вызвав к жизни сионизм.

И.Шахак считает сионизм самой важной из попыток восстановить распадающуюся «еврейскую тоталитарную общину». При этом «все сионисты  и особенно "левые" сионисты  разделяют глубокие предубеждения против неевреев, усердно раздуваемые ортодоксальным иудаизмом». Тем не менее, лидеры сионистов «заявили, что, поскольку все неевреи вечно ненавидят и преследуют евреев, единственный выход из этого исторического тупика  увезти всех евреев из Европы и собрать их в Палестине, Уганде или где-нибудь еще – там, где они больше не будут меньшинством». Соответственно «с исторической точки зрения сионизм одновременно и реакция на антисемитизм, и плод консервативного союза с ним». «Между сионистами и антисемитами всегда существовали довольно тесные отношения: так же, как и многие европейские консерваторы, сионисты полагали, что могут не обращать внимания на "дьявольский" характер антисемитизма и использовать его в своих целях. Такого рода союзы хорошо известны. … Вероятно, самый потрясающий пример такого рода – удовлетворение, с которым некоторые лидеры германского сионизма приветствовали приход Гитлера к власти: они разделяли как его веру в первичность "расы", так и его неприятие ассимиляции евреев среди "арийцев"».

И все это, по мнению Шахака, вызвано, в конечном счете, многовековым воздействием иудаистской идеологии. А потому, считает он, «как ни плачевна израильская имперская политика с моральной точки зрения, я считаю политику, основанную на "еврейской идеологии" в ее различных вариантах, еще худшей». Тем более, что и сегодня именно «"еврейская идеология" более, чем что-либо другое, определяет реальную политику Израиля».

Непонимание указанных обстоятельств нередко вызывает в обществе неадекватную реакцию. «Очень многие неевреи,  пишет Шахак,  придерживаются странного мнения, что можно искупить прошлые преследования евреев, мирясь со злом, совершаемым сегодня самими евреями, участвуя, таким образом, во "лжи во спасение". Каждого, кто протестует против дискриминации палестинцев или указывает на бесчеловечный характер еврейской религии или еврейского прошлого, немедленно обвиняют в "антисемитизме"». В результате «в борьбе против расизма и фанатизма еврейской религии нашими противниками оказываются не только еврейские расисты и те, кто пользуются плодами расизма, но и многочисленные неевреи, которых часто (и, на мой взгляд, напрасно) считают "прогрессивными"». А ведь «в последние 40 лет число неевреев, убитых евреями, гораздо больше числа евреев, убитых неевреями. Масштабы дискриминации и преследования неевреев "еврейским государством" при поддержке организованной диаспоры сегодня также неизмеримо шире, чем масштабы преследования евреев враждебными властями». Это мнение Исраэля Шахака, по-видимому, следовало бы учитывать при обсуждении вопросов, связанных с антисемитизмом.

Итак, антисемитизм, существующий всюду, где есть евреи, вовсе не является простым проявлением по отношению к ним какой-то «всемирной ксенофобии». Он представляет собой сложное общественное явление, существующее только как диалектическое взаимодействие последней с противопоставлением иудаистской идеологической верхушкой евреев всему остальному человечеству  как всего лишь их «среде существования». Это же противопоставление является (хоть и в неявном виде, но в конечном счете) идеологической основой сионизма. Оно же постоянно подпитывает антисемитизм  мерзкое явление, борьба с которым, безусловно, необходима. Но окончательно оно исчезнет (причем непременно вкупе с сионизмом как своей «легальной» «оборотной стороной медали») только тогда, когда не только «гои», но и прежде всего сами евреи осознают (вплоть до уровня подсознания), что они просто люди  так же, как и все остальные.

Пока этого нет. Но если антисемитизм с полным на то основанием широко осуждается, то явления, описанные Шахаком, не только не нашли еще столь же справедливого осуждения, но и вообще малоизвестны, а любые попытки вытащить их на всеобщее обозрение «заинтересованными лицами» весьма предусмотрительно третируются как антисемитизм. А ведь, по словам ученого, «расизм, дискриминация и ксенофобия, поддерживаемые религиозными догматами, насаждаемые евреями и направленные против неевреев, ничем не отличаются от своей противоположности  антисемитизма». «Это особенно верно сейчас, когда, в отличие от ситуации, сложившейся 50 или 60 лет назад, политическое влияние еврейского шовинизма и религиозного фанатизма гораздо сильнее, чем влияние антисемитизма». «Однако сегодня, когда антисемитизм активно обсуждается, само существование еврейской ксенофобии как правило игнорируется» – заключает Шахак.

Отражается эта самая «еврейская ксенофобия» разве что на уровне «народного творчества». Простые люди, не стесненные предрассудками тех, кто, по мнению Шахака, напрасно считаются в этом отношении «прогрессивными», нередко четко отражают в нем создавшуюся ситуацию. А посему напоследок серьезного обсуждения серьезных вопросов  анекдот. Настоящие анекдоты живучи постольку, поскольку в наиболее удачных из них в лапидарной форме как в капле воды как раз и отражаются реальные социальные проблемы. То же и с предлагаемым: «Папа, давай назовем нашего котенка Ицык!» «Ну, что ты, сынок, не годится называть животное человеческим именем. Давай назовем его просто Васька…». Аминь.