Мать избивала дочь в самолете

На модерации Отложенный

С чего всё это началось, не знаю. Я «включилась», когда мозг зафиксировал приглушенный звук очередного удара и сдавленные рыдания. Стала оглядываться. Кресла через проход напротив занимала мама с двумя сыновьями и девочкой лет шести. – Рот поганый закрой – пощечина девочке. - Ты почему доставляешь мне не приятности? – пощечина девочке. – Это чужой дяденька, как себя надо вести? – снова пощечина. – Ты будешь делать, как я сказала?

Малышка заливается слезами. Я что спросила? – пощечина. Что ты там лепечешь? – пощечина. Будешь? Рот свой поганый закрой – пощечина. Как заезженная пластинка мать повторяет одинаковые штампованные фразы по кругу - второй раз, третий, пятый – на каждое слово, на каждое закончившееся предложение – она привычным, давно отработанным жестом бьет девочку по лицу. Та не просто плачет, она вжалась в кресло, она пытается быть незаметной, она не сопротивляется, на все вопросы отвечает – да, нет. Не спорит, не двигается, замерла. Щеки малиновые, глаза ужасные. Мать на минуту отвлеклась на книжку, но нет, снова повернулась к девочке, и без прелюдии ударила по лицу.

Какая-то француженка в упор смотрит на всю эту сцену. Мамашка не замечает, она увлечена процессом «воспитания» девочки и распитием очередной бутылочки. Мальчики (сыновья) сидят тихо, это вообще были самые тихие дети в самолете. Время от времени они поглядывают на мать, никакого удивления в глазах – очевидно, что такие сцены измывательств пьяной родительницы над сестренкой – они наблюдают не в первый раз.



Снова пощечина.

- Я больше не могу на это смотреть, - говорит женщина, сидящая рядом со мной, и срывается в туалет. Вернувшись, она отворачивается от мамашки и девочки, глаза – мокрые. Девочку снова бьют…
- Может быть, уже вмешаемся? – задаю я вопрос соседке. – Она же избивает ее, сколько можно? Надо что-то делать.
- А что мы сделаем? Сейчас будет скандал и никакого толка.

Мы не вмешались. Никто не вмешался. В моей голове разворачивается картинка, допустим, мы приземляемся, допустим, я звоню в милицию и говорю: Мать избивала шестилетнюю дочь в самолете. Что происходит дальше? Ее встречают на выходе и везут в отделение? Принимают органы опеки? Мы идем свидетелями? Такое вообще возможно в России? Почему-то думаю – нет. Да и станет ли лучше от этого девочке? Сомневаюсь.

Малышку прекратили шпынять ровно перед посадкой, когда закончили выдавать вино.
Она, с пунцовыми от пощечин щеками, с зареванным лицом, моментально уснула.
Страшно, это всё очень страшно, малышку будут бить ещё много лет66.