Козьма Прутков как зеркало современной вертикали власти

Предлагаю гайдпаркерам самим разобраться, что  в этом произведении Козьмы устарело, а что злободневно по сию пору?

Проект: о введении единомыслия в России

     Этот черновой проект, написанный  Козьмою  Прутковым  в  1859  г.,  был

напечатан в журнале "Современник" лишь по смерти К. Пруткова, в 1863 г., кн.

IV.  В  подлиннике,  вверху  его,  находится  надпись:  "Подать  в  один  из

торжественных дней, на усмотрение".

     Приступ. Наставить публику. Занеслась. Молодость; науки;  незрелость!..

Вздор!.. Убеждения. Неуважение  мнения  старших.  Безначалие.  "Собственное"

мнение!.. Да разве может быть собственное мнение  у  людей,  не  удостоенных

доверием начальства?!  Откуда  оно  возьмется?  На  чем  основано?  Если  бы

писатели знали что-либо, их призвали бы к службе.  Кто  не  служит,  значит:

недостоин; стало быть, и слушать его нечего. С этой  стороны  еще  никто  не

колебал авторитета наших писателей: я - первый. (Напереть на  то,  что  я  -

первый. Это  может  помочь  карьере.  Далее  развить  то  же,  но  в  других

выражениях, сильнее и подробнее.)

     Трактат.  Очевидный  вред  различия  во  взглядах  и  убеждениях.  Вред

несогласия во мнениях. "Аще царство на ся разделится" и пр. Всякому русскому

дворянину свойственно  желать  не  ошибаться;  но,  чтоб  удовлетворить  это

желание, надо иметь материал для мнения. Где ж этот  материал?  Единственным

материалом может быть только мнение начальства. Иначе нет ручательства,  что

мнение безошибочно. Но как узнать мнение начальства? Нам скажут:  оно  видно

из принимаемых мер. Это правда... Гм!  нет!  Это  неправда!..  Правительство

нередко таит свои цели из-за высших государственных соображений, недоступных

пониманию большинства. Оно нередко достигает результата рядом косвенных мер,

которые могут, по-видимому, противоречить одна другой,  будто  бы  не  иметь

связи между собою.  Но  это  лишь  кажется!  Они  всегда  взаимно  соединены

секретными шолнерами единой государственной идеи,  единого  государственного

плана; и план этот поразил бы ум своею громадностью и своими  последствиями!

Он открывается в неотвратимых результатах истории. Как же  подданному  знать

мнение  правительства,  пока  не  наступила  история?  Как   ему   обсуждать

правительственные мероприятия, не владея ключом их взаимной связи? - "Не  по

частям  водочерпателышцы,  но  по  совокупности  ее  частей   суди   об   ее

достоинствах". Это я сказал еще в 1842 г. и  доселе  верю  в  справедливость

этого  замечания.  Где  подданному  уразуметь  все  эти   причины,   поводы,

соображения; разные виды, с одной стороны, и усмотрения, с другой?!  Никогда

не понять ему  их,  если  само  правительство  не  даст  ему  благодетельных

указаний. В этом мы убеждаемся ежедневно, ежечасно, скажу:  ежеминутно.  Вот

почему  иные   люди,   даже   вполне   благонамеренные,   сбиваются   иногда

злонамеренными толкованиями; у них нет сведений: какое  мнение  справедливо?

Они не знают: какого мнения надо  держаться?  Не  могу  пройти  молчанием...

(Какое славное выражение! Надо чаще употреблять его; оно как  бы  доказывает

обдуманность и даже что-то вроде великодушия.) Не могу пройти молчанием, что

многие признаны злонамеренными единственно потому, что им не было  известно:

какое мнение угодно высшему  начальству?  Положение  этих  людей  невыразимо

тягостное, даже смело скажу: невыносимое!

     Заключение. На основании всего вышеизложенного и принимая во  внимание:

с одной стороны, необходимость,  особенно  в  нашем  пространном  отечестве,

установления единообразной точки зрения на все  общественные  потребности  и

мероприятия правительства; с другой же стороны  -  невозможность  достижения

сей  цели  без  дарования  подданным  надежного  руководства  к  составлению

мнений - не скрою (опять отличное выражение!

Непременно буду его употреблять

почаще) - не  скрою,  что  целесообразнейшим  для  сего  средством  было  бы

учреждение такого  официального  повременного  издания,  которое  давало  бы

руководительные взгляды на каждый  предмет.  Этот  правительственный  орган,

будучи поддержан достаточным, полицейским  и  административным,  содействием

властей, был бы Для общественного мнения  необходимою  и  надежною  звездою,

маяком, вехою.  Пагубная  наклонность  человеческого  разума  обсуждать  все

происходящее на земном круге была бы обуздана и направлена к исключительному

служению указанным целям и видам. Установилось бы одно господствующее мнение

по всем событиям и вопросам. Можно бы даже противодействовать  развивающейся

наклонности возбуждать "вопросы" по  делам  общественной  и  государственной

жизни; ибо к чему они ведут? Истинный патриот  должен  быть  враг  всех  так

называемых "вопросов"!

     С учреждением такого руководительного правительственного  издания  даже

злонамеренные люди, если б они дерзнули быть иногда несогласными с указанным

"господствующим"  мнением,  естественно,  будут  остерегаться  противоречить

оному, дабы не подпасть подозрению и наказанию.  Можно  даже  ручаться,  что

каждый, желая спокойствия своим детям и родственникам, будет  и  им  внушать

уважение  к  "господствующему"  мнению;  и,  таким  образом,  благодетельные

последствия предлагаемой меры отразятся не только на современниках, но  даже

на самом отдаленном потомстве.

     Зная сердце человеческое и коренные свойства русской народности, могу с

полным основанием поручиться за справедливость всех моих выводов.  Но  самым

важным условием успеха будет выбор-редактора для  такого  правительственного

органа. Редактором  должен  быть  человек,  достойный  во  всех  отношениях,

известный  своим  усердием  и  своею   преданностью,   пользующийся   славою

литератора, несмотря на  свое  нахождение  на  правительственной  службе,  и

готовый,  для  пользы  правительства,  пренебречь  общественным  мнением   и

уважением вследствие твердого убеждения в  их  полнейшей  несостоятельности.

Конечно, подобный человек заслуживал бы достаточное денежное  вознаграждение

и награды чинами и орденскими отличиями. Не смею предлагать себя  для  такой

должности по свойственной мне скромности. Но я  готов  жертвовать  собою  до

последнего    издыхания    для    бескорыстной    службы    нашему    общему

престол-отечеству, если только это будет согласно с предначертаниями высшего

начальства.  Долговременная  и  беспорочная  служба  моя   по   министерству

финансов, в Пробирной  Палатке,  дала  бы  мне,  между  прочим,  возможность

благоприятно разъяснять и  разные  финансовые  вопросы,  согласно  с  видами

правительства. Разъяснения  же  эти  бывают  часто  почти  необходимы  ввиду

стеснительного положения финансов нашего дорогого отечества.

     Повергая сей недостойный труд мой на снисходительное усмотрение высшего

начальства, дерзаю льстить себя надеждою, что он не поставится мне  в  вину,

служа несомненным выражением усердного желания преданного человека: принести

посильную услугу столь высоко уважаемой им благонамеренности.