В прошлом месяце в Катаре предостережение госсекретаря США Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) о неизбежном установлении в Иране военной диктатуры было встречено смешками и ухмылками. В очередной раз грозя самому непримиримому противнику Америки, Клинтон, похоже, забыла, кто ее слушает: в аудитории сидели образованные и хорошо осведомленные арабы, отлично знающие, как Америка с помощью своего военного присутствия на Ближнем Востоке поддерживает сразу нескольких диктаторов, в том числе и такого твердого единомышленника Вашингтона в деле «передачи подозреваемых особым порядком» и применения пыток, как президент Египта Хосни Мубарак.
Впрочем, стоит отметить, что по меркам самой Клинтон это выступление было весьма умеренным и нюансированными: всего два года назад, в ходе предвыборной кампании, она, помнится, обещала попросту «стереть Иран с лица земли». Фигура нынешнего госсекретаря, по своей неизменной воинственности напоминающей деятелей бушевской администрации, символизирует преемственность нынешнего внешнеполитического курса Белого дома с прежним - сколько бы президент Обама ни пытался нас заверить, что это не так. Мало того, Клинтон «предостерегла» еще и Китай - с бесцеремонностью, напоминающей о девяностых, когда ее муж при помощи Тони Блэра пытался установить в мире «новый порядок».
Девяностые, однако, давно ушли в прошлое - как и иллюзии насчет всемогущества Запада. В результате Пекин попросту отмахнулся от «предупреждений» Клинтон, а иранцы не преминули напомнить о грязных делишках Вашингтона в богатом нефтью ближневосточном регионе. Впрочем, не только Клинтон, но и многие другие политические лидеры Англии и США не понимают, насколько абсурдно звучит подобная квазиимперская риторика в сегодняшнем мире.
В прошлом году в ходе визита в Нью-Дели Дэвид Милибэнд (David Miliband) решил прочесть индийским политикам лекцию о причинах терроризма, и получил резкую отповедь. Говоря о волне возмущения, поднявшейся в рядах индийской элиты, авторы передовицы, опубликованной в одной из ведущих англоязычных газет страны, заметили, что британскому министру иностранных дел стоит «поучиться себя вести». Министр финансов США Тимоти Гайтнер (Timothy Geithner) тоже недавно попал впросак: выступая в Китае, он заверил слушателей, что активам этой страны, вложенным в американские доллары, абсолютно ничего не грозит. Его слова вызвали у аудитории взрыв хохота.
Милибэнду, возглавляющему внешнеполитическое ведомство государства, замешанного в развязывании двух войн, способствовавших усилению международного терроризма, стоило бы держаться поскромнее. Да и Гайтнеру, с учетом того, что Китай фактически финансирует гигантский бюджетный дефицит Америки, не следовало бы так надувать щеки. Но куда там! Политическая элита Британии и США никак не избавится от старых стереотипов, порожденных победами в 1945 и 1989 годах, и «имперских» замашек - всего того, что американский дипломат и публицист Джордж Кеннан (George Kennan) в последние годы жизни называл «непродуманной, тщеславной и прискорбной» склонностью «считать себя светочем политической мудрости, имеющим права учить весь мир уму-разуму».
В Афганистане англо-американский альянс надеется силой оружия заставить талибов сесть за стол переговоров, не обращая внимания на мнение афганского народа, считающего, как и все разумные люди, что предпосылкой для диалога должно служить окончание войны, а не ее эскалация. «Ковбойские» методы не только не учитывают особенности других культур: они еще и бессмысленны со стратегической точки зрения. Так, санкции, введенные Западом против Бирмы, лишь толкнули ее правящий диктаторский режим в объятия Китая. А бесконечные угрозы в адрес Ирана вынуждают «диссидента» Мир Хусейна Мусави (Mir Hossein Moussavi) обвинять Махмуда Ахмадинежада в том, что тот «продает» интересы страны Западу, укрепляя единство политических сил этой страны по ядерной проблеме, которая считается там принципиальным вопросом национального престижа.
Похоже деколонизация не слишком повлияла на ощущение собственного превосходства, из-за которого в послевоенные годы американские лидеры постоянно недооценивали и недооценивают силу патриотических чувств у жителей Азии и Африки. Предложения администрации Обамы о подкупе «умеренных» талибов напоминают «блестящую» идею Франклина Рузвельта относительно решения проблемы коренного населения Палестины. «Что же насчет арабов? - спросил он как-то лидера сионистов Хаима Вейцмана (Chaim Weizmann).
- Может быть небольшой бакшиш уладит дело?»
Впрочем, этот подход к ближневосточным проблемам выглядит образцом дипломатичности по сравнению с позицией Уинстона Черчилля, пригрозившего как-то «напустить на них [египтян] евреев, чтобы те сбросили их в канаву». Когда же «холодная война» разгорелась всерьез, госсекретарь США Джон Фостер Даллес (John Foster Dulles) начал предъявлять руководству молодых государств, освободившихся от колониального ига, ультиматумы по принципу «кто не с нами, тот против нас». Томас Манн тогда записал в своем дневнике: «Даллес колесит по свету, вербуя сторонников в поддержку безответственной американской политики». Однако, отказавшись пожать руку Чжоу Эньлаю (Zhou Enlai) и назвав «аморальной» политику неприсоединения, за которую выступал Джавахарлал Неру (Jawaharlal Nehru), Даллес лишь настраивал против США лидеров стран Азии и Африки.
Повелительный тон Даллеса и других вашингтонских чиновников скорее всего был обусловлен тогдашней ситуацией в Европе и Азии, опустошенных недавней войной и ослабленных в политическом плане: достаточно вспомнить, что в то время в двух наиболее мощных странах этих регионов - Германии и Японии - стояли американские оккупационные войска. Однако многие из лидеров национально-освободительных движений, только что после долгой и ожесточенной борьбы добившихся для своих стран независимости от европейских колониальных империй, отнюдь не собирались гнуть спину перед новым гегемоном.
В пятидесятые и шестидесятые годы прошлого столетия геополитические интриги в общем не затрагивали основную массу населения Азии и Африки: этими вопросами занималась политическая элита. Однако сегодня на арену вышло новое поколение, обладающее благодаря телевидению и интернетом сильным политическим самосознанием: оно во весь голос высказывает свое мнение даже в тех странах, что считаются дружественными Западу. И вот политическое руководство Турции, учитывая позицию общественности, сводит к минимуму контакты с Израилем, несмотря на их давнюю историю и несомненные выгоды. А китайские «киберпатриоты», воспитанные на многочисленных примерах несправедливостей, допущенных Западом в отношении их страны, куда оперативнее, чем официальный Пекин, реагируют на подлинные и кажущиеся оскорбления со стороны западных держав. Клинтон, распространяясь в Катаре об опасностях, которыми чревато превращение Ирана в ядерную державу, похоже, воспринимала своих слушателей как неразумных детей: но на Ближнем Востоке даже дети понимают, насколько откровенно США проводят политику «двойных стандартов», угрожая Тегерану и одновременно обхаживая единственную страну в регионе, реально обладающую ядерным оружием.
Какие формы приобретет это политическое «пробуждение», когда центр тяжести на мировой арене (и связанные с ним риторические преимущества) переместится с запада на восток? В пророческом романе В.С. Найпола (V.S. Naipaul) «Излучина реки» (A Bend in the River) Салим - африканец индийского происхождения, от лица которого ведется рассказ - сетует на политическую незрелость соотечественников и завидует европейским колонизаторам. Европейцам, «как и всем, нужны были золото и рабы», но не только это - «они хотели, чтобы им воздвигали памятники за то, что они сделали для рабов что-то хорошее». Салим считает, что европейцы «говорили одно, а делали другое, потому что осознавали свой долг перед собственной цивилизацией», и в результате «получили и рабов и памятники».
Китай, Индия, Иран и другие «нарождающиеся» великие державы тоже осознают, в чем состоит их долг перед собственным населением: они должны вернуть ему богатства, которые присвоил себе Запад. Но, добиваясь своего, они не заявляют о своем нравственном превосходстве и «цивилизаторской миссии». Более того, возможно именно традиционное и бессовестное лицемерие, характерное для политики Запада в Азии и Африке, обуслолвливает тот факт, что Пекин даже не заикается о «китайских ценностях», заключая сделки с африканскими диктаторами, и даже демократическая Индия помалкивает о достоинствах честных выборов, конкурируя с Китаем за влияние на военный режим в Бирме. Естественно, этот новый раунд борьбы за ресурсы, не прикрытой никакими «высокими идеями», выглядит неприглядно: ведь еще Ларошфуко заметил, что лицемерие - это дань уважения, которую порок платит добродетели. Последовательно придерживаясь «политического реализма», Восток, конечно, не стремится осчастливить все человечество, но такая позиция выглядит куда честнее, и пожалуй не вызывает такого раздражения, как морализаторские поучения Запада.
Комментарии