Валютный союз ЕАЭС несет Беларуси "гибридные" угрозы

Из Астаны, где прошла встреча большой евразийской тройки, Александр Лукашенко возвратился, судя по всему, без особой добычи. Москва не посулила конкретных бонусов, но зато актуализировала тему валютного союза, который, по мнению аналитиков, чреват для Беларуси потерей серьезных кусков суверенитета.

После переговоров с Нурсултаном Назарбаевым и Владимиром Путиным, которые прошли в казахстанской столице 20 марта, белорусский президент сообщил, что они условились встретиться в том же составе 8 мая в Москве. 

Там, мол, и вернутся к вопросам, которые были подняты ныне в Астане и по которым к этому времени правительства стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) примут конкретные решения. 

Проще говоря, вопросы пока повисли в воздухе. 

Путин продавливает общие деньги 

Напомню, что поначалу три основателя ЕАЭС намеревались пересечься в Астане неделей ранее, но встречу перенесли, по неофициальным сведениям, из-за болезни Путина. 

Что там со здоровьем у хозяина Кремля, не очень ясно, но вот то, что Евразийский союз на старте сразило недомогание, очевидно. Объем взаимной торговли, вопреки рисовавшимся априори радужным перспективам, падает уже третий год. 

По итогам нынешней встречи Назарбаев заявил, что правительствам будет дано поручение возобновить рост объемов взаимной торговли. 

Но это легко сказать. А за счет чего? Ведь Россия — локомотив евразийской интеграции — въезжает в полосу затяжной рецессии. Снижение цен на энергоносители бьет также по преимущественно сырьевой казахстанской экономике. Ну а Беларусь, так и застрявшая на уровне сборочного цеха Советского Союза, не знает, куда сбывать устаревающий, теряющий конкурентоспособность товар своих нереформированных гигантов вчерашней социалистической индустрии. Да и маржа той же нефтепереработки у нас падает. 

При этом Путин на встрече 20 марта вдруг заявил, что «пришло время поговорить о возможности формирования в перспективе валютного союза». 

Причем это явно не экспромт, а скорее идефикс. Декадой ранее российский президент уже поручил Центробанку и правительству своей страны во взаимодействии с центральными банками других государств ЕАЭС до 1 сентября проработать вопрос о возможности создать в рамках этого интеграционного образования валютный союз. 

За зарплатой в Кремль? 

Идея валютной интеграции никогда не вызывала большого энтузиазма у коллег Путина по евразийской тройке (в рамках которой, по мнению ряда российских экспертов, и следует поначалу строить валютный союз). 

Например, Лукашенко 29 января на программной пресс-конференции в Минске по поводу единой евразийской валюты заявил так: «Не думаю, что это будет завтра, и не думаю, что это будет при моей президентской жизни». 

Между тем на политическую пенсию первый белорусский президент, как мы знаем, отнюдь не торопится. И как минимум хочет погодить с валютным объединением до 2025 года, к которому Москва пообещала свободный рынок нефти. 

А вообще по теме общих с Россией денег Лукашенко высказался в свое время без обиняков в том духе, что за зарплатой в Кремль ездить не собирается. 

Почему же российский руководитель так гонит лошадей, при том что у Москвы сейчас как раз истощается ресурс для, грубо говоря, проплаты евразийской интеграции? 

«Путин пользуется моментом: экономики Беларуси и Казахстана очень зависимы от российской, политическая выживаемость Назарбаева и Лукашенко в большой степени зависит от российской поддержки», — отметил в комментарии для Naviny.by аналитик BISS (Вильнюс) Андрей Елисеев. 

По его мнению, руководитель России «в своем стиле предлагает партнерам выбирать между двумя негативными сценариями: или дела в экономике очень плохие, или получше, если соглашаетесь на более тесную интеграцию». 

Сценарий-капкан 

Какие же последствия сулит Беларуси форсированная интеграция, в частности валютная, по сценарию Кремля? 

«Мы не знаем условий, на которых будет формироваться этот валютный союз», — подчеркнул в комментарии для Naviny.by экономист, эксперт «Либерального клуба» (Минск) Антон Болточко. Соответственно, отметил собеседник, трудно судить о возможных выгодах для участников. 

Но даже если речь идет пока не о единой валюте ЕАЭС, а лишь о координации денежной политики, то для начала, по мнению эксперта, каждому из союзников следует добиться макроэкономической стабилизации в национальном масштабе, как это сделали в свое время страны Евросоюза, прежде чем создавать зону евро. 

Пока же собственные экономики государств ЕАЭС лихорадит, а инфляция чересчур высока, действенной координации монетарной политики не получится, отмечает аналитик. 

К тому же, добавляет он, в рамках евразийской интеграции зона свободной торговли, таможенный союз не заработали еще в той мере, чтобы переходить на следующий этап. 

Впрочем, есть и другие риски — они связаны с супертяжелой весовой категорией России (остальные в ЕАЭС — карлики против гиганта). «Можно предположить, что валютный союз будет строиться вокруг России — ее экономики, ее Центробанка, и потому Беларусь и Казахстан рискуют потерять независимость в плане монетарной, кредитно-денежной политики», — считает Болточко. 

Добавим, что речь здесь не только о чисто экономических угрозах.

Стоит иметь в виду и внешнеполитическую специфику нынешнего российского режима. Прежде всего — великодержавную концепцию защиты и расширения «русского мира», которая столь наглядно проявилась в подходе к украинскому вопросу. 

«После Крыма» и Назарбаев, и Лукашенко почувствовали холодок между лопаток, в то время как иные деятели и веб-ресурсы в России уже раскручивают тему исторических прав Москвы на ряд земель нынешней Беларуси и Казахстана. 

В этих условиях и валютный союз может оказаться вполне себе «гибридным». Когда эмиссионный центр в Москве (а на другое она не пойдет), взять союзника за горло можно и без зеленых человечков. 

Когда экономика на подсосе, особо не дернешься 

Накануне, 19 марта, Лукашенко отдельно встретился с Назарбаевым, и наверняка им было о чем поговорить в плане противостояния общим вызовам. Впрочем, заголовки СМИ на тему некоего вероятного альянса Минска и Астаны против Москвы выглядят, на мой взгляд, спекуляциями. 

Во-первых, два лидера не слишком доверяют друг другу и в некоторых сферах издавна конкурируют. Во-вторых, у Назарбаева, который никогда не ссорился с Западом, как Лукашенко, гораздо шире простор для геополитического маневра (другие игроки — Китай, Турция). Да и на нефть, пусть подешевевшую, покупателей хватает, а вот белорусскую промышленную продукцию, кроме России, особо никуда не сбудешь. Так что белорусский руководитель явно сильнее зависит от Москвы. 

Путин же по отношению к натопырившимся партнерам будет действовать по классическому великодержавному принципу «разделяй и властвуй». 

В частности, Минск ждет ответа на свой запрос о финансовой поддержке и прочих субсидиях, особенно важных перед осенними президентскими выборами в Беларуси. 

И тот факт, что в Астане отдельной встречи Путина с Лукашенко, по данным СМИ, не было, может говорить о том, что пока четкого ответа на запрос у Кремля нет. 

И это обычная тактика — подвешивать белорусского союзника на крючке для пущей лояльности. В Ригу, говоришь, собрался, на саммит «Восточного партнерства»? Ну-ну… 

И все же без поддержки перед выборами Москва Лукашенко не оставит, полагают аналитики. Так, по мнению Елисеева, Кремль даст «бонус прежде всего в виде кредитов и дополнительных преференций в доступе на российский рынок». 

Вместе с тем, полагает собеседник Naviny.by, «настало время, когда Москва для стимулирования интеграции смещает баланс в использовании морковки и кнута в пользу последнего». 

Путин ставит Лукашенко и Назарбаева перед непростым выбором в условиях, когда экономическая ситуация быстро ухудшается, а перед глазами — «картинка Крыма и Восточной Украины», отмечает Елисеев. 

Добавлю, что Лукашенко имеет опыт торпедирования единой валюты в рамках Союзного государства Беларуси и России (договор 1999 года, подписанный еще с Борисом Ельциным, предусматривал ввести единую валюту «двойки» в 2005 году). 

Другое дело, что сейчас белорусская экономика совсем на подсосе и выкручиваться все труднее.