С кем уйдет девушка по имени "Донбасс"?

Переговоры «нормандской четверки» в Минске длились больше 14 часов. Выступая перед прессой, Владимир Путин заявил, что лидерам четырех стран удалось договориться о главном: прекратить огонь с 15 февраля. «Сноб» узнал, чем итоги сегодняшних переговоров отличаются от Минских соглашений 19 сентября и закончится ли наконец война на Украине.

Игорь Бунин, директор Центра политических технологий:

С сентября ситуация серьезно изменилась: все оказались прижаты к стенке. Если Украина не договорится с Россией, она может не получить свои 40 миллиардов долларов от МВФ, и это приведет к дефолту. Военные ресурсы Украины на исходе. Российская экономика идет к катастрофе, продолжать войну страна не способна. Два процента мирового ВВП не могу бороться с шестьюдесятью. Европа боится эскалации конфликта и того, что он выйдет за пределы Украины. Она хочет вернуться к довоенному статус-кво.

А значит, надо уже до чего-то договориться, и все вынуждены искать компромисс. Все — за исключением ДНР и ЛНР, у которых, по всей видимости, еще есть готовность к военным действиям. Руководители — Захарченко и Плотницкий — не могут позволить себе вернуться не на белом коне. В противном случае их собственные бойцы могут их порешить: в армиях этих республик ненависть к Украине дошла до предела.

Даже за 15 часов найти компромисс было очень сложно: участники переговоров несколько раз приближались к тому, чтобы договориться, но тут же возникали вопросы границы и степени автономии республик. Принятое соглашение не является комплексным, но оно разводит стороны, замораживает конфликт, увеличивает дистанцию между враждующими армиями и ставит вопрос о том, что теперь компромисс должен быть найден именно между Украиной и народными республиками.

 Александр Гольц, военный эксперт, шеф-редактор «Ежедневного журнала»:

О чем бы ни договорились в Минске, главный вопрос — каким образом будет осуществляться контроль границ и кто дает гарантии соблюдения соглашений. В прошлом Россия замечательным образом демонстрировала, как можно отвергнуть все претензии. «Минские соглашения предполагают контроль над российско-украинской границей? Отлично! Пусть ОБСЕ идет и договаривается с сепаратистами об этом контроле», — говорил Сергей Лавров.. Можно заключить какие угодно соглашения, но вопрос остается прежним: кто будет гарантировать их исполнение.

 Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы:

Переговоры — это хотя бы какой-то прогресс. Мы получаем передышку на несколько месяцев. Но это не окончательное решение ситуации. Надо приготовиться к тому, что украинский конфликт продлится еще годы или даже десятилетия по аналогии с арабо-израильским конфликтом. Действовать необходимо, исходя из того, что конфликт будет затяжным. И надо понимать, что украинская сторона будет всячески саботировать проведение конституционной реформы или же будет делать ее декоративной. У меня нет надежд на эту конституционную реформу.

 Олег Соскин, украинский политолог, директор Института трансформации общества:

Украина хочет взять под контроль свои границы и ликвидировать террористические формирования, чтобы территория страны была целостной, и украинские законы, как и раньше, действовали на этой территории. Кроме того, Украина хочет сама контролировать российско-украинскую границу. Украина хочет автономии. Чего хочет Россия, понять сложно.

Путин высказывается о том, что нужно сохранить существующий статус-кво и что разделительная линия должна пройти по захваченным позициям территории Украины. Очевидно, что Россия хочет, чтобы вооруженные формирования оставались на территории Украины. С этим Украина никогда не согласится.

Германия и Франция, на первый взгляд, заинтересованы в том, чтобы между Украиной и Россией не было полномасштабной войны, чтобы Россия не применила авиацию и ракеты. Если это будет сделано, США поставит Украине летальное оружие, ракеты, самолеты, противотанковое оружие. Будет цивилизационная война. Как Россия планирует победить в этой войне — большой вопрос.

Еще до переговоров были рассмотрены разные сценарии. Обама уже готов передать Украине оружие, потому что и США, и Великобритания являются гарантами нашей безопасности по Будапештскому меморандуму. Переговоры надо было сразу вести в формате Будапештского меморандума — «нормандский» формат. В Будапештском меморандуме есть свои обязательства каждой из сторон, Россия свои обязательства нарушила.

Непонятно, зачем приехали так называемые лидеры ДНР и ЛНР. Они не имели права там присутствовать, как вообще можно вести с ними переговоры? Это игра Путина, эти люди в переговорах совершенно бесполезны. Кто такие Захарченко и Плотницкий? Террористы. Разумеется, они не подпишут соглашение.

 Николай Сванидзе, историк, журналист:

Германии и Франции нужен мир. Они крайне обеспокоены нарушением европейского правопорядка, в чем виноваты, на их взгляд, Путин и Россия — после того, как мы присоединили Крым. Война в Европе — это тоже нарушение европейского правопорядка. Фактически, мировое сообщество считает это российской агрессией. Только в России это считается украинской гражданской войной. Главный мотив Запада — прекращение войны двух стран, одна из которых обладает ядерным оружием. Они хотят остановить войну, а потом уже договариваться.

У Порошенко и Путина более тонкие и детализированные планы и интересы. Порошенко нужно вернуть Донбас в обмен на гарантии лояльности, нужно, чтобы Донбасс соблюдал украинские законы. Сейчас  получается ситуация, когда Порошенко девушку ужинает, а Путин ее танцует. Порошенко нужно, чтобы в Донбассе прошли выборы и власть вела себя приемлемо по отношению к Киеву. Но это долгосрочный интерес, а пока ему важнее развести воюющие стороны.

В этом его интересы с Путиным сходятся, но при этом Порошенко хочет контролировать российско-украинскую границу. А Путину нужна свободная граница, благодаря которой на украинской территории могут «заблудиться» целые батальоны. Путин хочет контролировать Донбасс, но чтобы Порошенко при этом Донбасс обеспечивал. Если граница будет под контролем Украины, то донецкой и луганской партизанщине не хватит сил для сопротивления. Путин, как и ДНР и ЛНР, заинтересован в том, чтобы линия фронта была зафиксирована поближе к Киеву. Кроме того, он хочет, чтобы переговоры у Киева шли с Захарченко и Плотницким. Это обеспечивает Путину стороннюю дистанцированную позицию — миротворца, а не конфликтной стороны. Но факт в том, что именно Путин сидит за столом переговоров, а не Захарченко и Плотницкий. Путин — за их спиной, это и так всем понятно, а Путин де факто с этим согласился.

Интересы всех сторон сложно обеспечить, потому что они противоположны. Хорошо, если хотя бы просто наступит перемирие, как того хочет Запад. Самые простые желания наиболее реальны.