Созидание гражданской нации

В нашем анализе мы будем исходить из концепции гражданской нации И. А. Ильина, который определял Россию как «многонародную нацию» и «многонародное братство». 

Само определение России как «многонародной нации» было выработано мыслителем в 1920-е годы. Он развивает учение о России как о «великом народе», о «национально-исторической, духовно самобытной и культурно-творческой», о «единой национальной» России. Рассматривая исторически сложившуюся «российскую многонародную нацию», мыслитель, несомненно, выступает теоретиком гражданской нации, соединяющей все народы нашей страны. 

На взгляд И. А. Ильина, российская гражданская нация созидалась духом свободы, посредством присущего русскому народу органического свободолюбия. Им блестяще описывается процесс российского гражданского нациестроительства: «Славяно-русское племя, проведшее Россию через все эти испытания, не отгораживалось от замиренных и присоединенных им племен, даже тогда, когда они были совершенно чуждыми ему в расовом отношении, но принимало их постепенно — гражданственно, кровно, культурно и правительственно — в свой состав. Различия не исчезли, но равноправие и душевно-бытовое общение вызывали к жизни духовно-братское единение». 

Гражданская нация видится мыслителю общенациональным братством, всенациональным сотрудничеством народов России в русской культуре, связывается с их соучастием в гражданско-политической жизни страны. И. А. Ильин усматривает в России ту ситуацию, когда многонародное единство зиждется «религиозно-культурным преобладанием и успешным политическим водительством численно сильнейшего племени, если оно отличается настоящей уживчивостью и добротой (Россия)». 

Следуя логике мыслителя, гражданская нация выражает бытие России как системы духовного единства, творимой русским национальным духовным актом. Русский национальный духовный акт есть «по глубине и гибкости своей, национальный акт для всех племен России: все они найдут себе в нем творческий исход и родную стихию». Русский творческий акт был утвержден во всех областях светской культуры страны, в ее правосознании, правопорядке и государственности, укладе хозяйства. Он был впитан инославными и инокровными «русскими народами» (термин И. А. Ильина). Гражданскую нацию, следуя логике И. А. Ильина, можно определить и как выражение живого организма России, сформированного под историческим водительством русского народа. 

Итак, все народы России сплотились вокруг русского народа с его великой культурой и воодушевляющим подвигом государственного строительства в гражданскую нацию. Отсюда становится ясным глубинный смысл следующего программного тезиса И. А. Ильина: «Когда мы смотрим вперед и вдаль, и видим грядущую Россию, то мы видим ее, как национальное государство, ограждающее и обслуживающее русскую национальную культуру». Национальное государство подразумевает гражданскую нацию, связывающуюся в единое целое русской культурой. 

Известно, что цели государственной национальной политики Российской Федерации подразумевают формирование общероссийского национально-гражданского самосознания, упрочнение духовной общности многонационального народа Российской Федерации (российской нации) при сохранении этнокультурного многообразия народов России. Российская нация — исторически сложившаяся целостная единая социокультурная общность, объединенная русской культурой и характеризующаяся «многоцветием» этнокультурного разнообразия. К сожалению, приходится констатировать, что рядом представителей экспертного сообщества России продолжают навязываться обществу и государству скомпрометировавшие себя повсеместно мультикультуралистские теории и практики. 

Непреодоленное влияние мультикультурализма приводит к тому, что превратно трактуемое содействие этнокультурному многообразию народов России (в смысле поощрения искусственного конструирования многообразия в социальных тканях) приходит в противоречие с задачами укрепление единства многонационального народа Российской Федерации. В таком случае понятие «российская нация» может заведомо искажаться по лекалам мультикультурализма, утрачивая классическую культурно-историческую трактовку и приобретая трактовку чрезвычайно абстрактную, формальную, удобную для наполнения мультикультуралистским содержанием, что означает фальсификацию гражданского нациестроительства. 

Непреодоленное влияние теорий мультикультурализма в российской экспертной среде делает целесообразным указать на комплекс мультикультуралистских идей и подходов, имеющий отношение к подрыву национально-гражданского строительства. Следуя мультикультуралистским принципам, этничность представляет собой социальную конструкцию, характеризующуюся гибкостью и податливостью. Сущность этничности определяется теми, кто с ней «работает». Этничность «лепится» каждый раз в зависимости от властных отношений. Она может быть рассмотрена как нечто изменчивое, всегда открытое для трансформаций, носящее ситуативный характер, не укорененное в истории, не обладающее базовыми чертами, конструируемое извне. Речь идет о «дискурсе фиктивной идентичности», который, фактически, как угодно конструируется экспертами и продвигается во власть. Сторонники мультикультурализма целеустремленно стараются вдохновить власть идеей произвольного тиражирования «этнического многообразия». Искусственное культивирование мнимого «этнического многообразия» принципиально для мультикультурализма, так как дискурс «периферийной этничности» подрывает исторически вызревшие в данной стране основополагающие модели гражданско-национального единства. 

Именно приверженцы мультикультурализма настаивают на искусственном взращивании «этнокультурного многообразия», навязывая свои представления обществу и государству, грубо превращая государство в «машину», непрерывно производящую всевозможные «многообразия» и «идентичности», не укорененные в исторических формах жизни. Государство, зараженное «политикой идентичности», основанной на произвольном тиражировании этничности, ее искусственном формировании и развитии, содействует фрагментации больших сообществ, заведомо подрывает основы гражданской нации, погружает народ страны в состояние идентификационного кризиса. Действительно, мир «этнических идентичностей», обращенных «в разные стороны», да еще старательно возделываемый государством, выглядит для гражданина утратившим связь с народными истоками. Последний оказывается «заброшенным» в состоящее из искусственных элементов конструируемое пространство, которое никак нельзя воспринять в качестве дома. 

Серьезный «побочный эффект» практического воплощения мультикультуралистских теорий — рост этносепаратизма. Мультикультуралистские подходы позволяют безосновательно рассматривать любые социальные группы как этнокультурные. В их контексте, фактически, любое социальное объединение имеет право интерпретировать свою деятельность как программу этнокультурного развития. Мультикультурализм беспочвенно делегирует культурную идентичность любой группе, заявляющей о своих якобы культурных задачах. Он поощряет произвольное экспериментирование с культурой и этничностью на всех уровнях. Но тогда каждый может заявить право «на свою долю» в национальном общественно-государственном организме, причем, именно так, как он это понимает. В таком случае, сторонники «этнокультурного многообразия» способны оспаривать существование преобладающей общегражданской национальной культуры, утверждая тем самым фрагментацию общественной жизни и этносепаратизм. 

Существенный «след» мультикультурализма состоит в замалчивании значения русской культуры как начала, собирающего и сплачивающего российскую нацию в единое целое.

Системное искусственное замалчивание значения русской культуры в формировании российской нации, отсутствие ясного указания на важность ее поддержки в целях российского нациестроительства, позиционирование ее роли в виде «скрытого», неочевидного тезиса, требующего расшифровки и допускающего различные трактовки способствуют идентификационной дезориентации, росту психологии внутреннего диссидентства, отчуждению народа от государства, распространению сомнений в целесообразности существования российской нации как таковой. 

Задачей российского государства выступает обеспечение приобщения к русскому языку и культуре на всей его территории и для всех его граждан. Несомненно, региональные власти и органы местного самоуправления вместе с общественными организациями и частным бизнесом имеют все основания поддерживать культурные и языковые запросы граждан в целях сохранения присущего России культурного многообразия. Тем не менее, это не означает, что их творческая кооперация не должна затрагивать вопросы обеспечения приобщения к русскому языку и культуре, сводится исключительно к одностороннему обеспечению преференций представителей миноритарных сообществ. 

Сотрудничество общественных и государственных сил, которое в той или иной форме и степени всегда осуществляется на региональном уровне (даже будучи слабо институциализированным и в силу этого недостаточно очевидным) при одностороннем содействии «этническому многообразию» в смысле мультикультурализма способно провоцировать т. н. позитивную дискриминацию (дискриминацию наоборот), сопровождающуюся кризисом общегражданской идентичности, конфликтами между этнонациональной и общегражданской лояльностью, ощущением непричастности к общенациональной жизни у большинства. 

Эффективное взаимодействие общественных и государственных сил на региональном уровне определяется их способностью содействовать этнокультурному многообразию, не упуская из вида задачу поддержки русской культуры как связующего начала межэтнического диалога, сокращающего культурные дистанции, связующего начала, способствующего сохранению и расцвету этнокультурного многообразия. Принципиально значимо творческое соединение программ и проектов, нацеленных на содействие русской культуре с проектами и программами, содействующими этномногообразию. Существенно их творческое соединение, включенность первых во вторые, их синтезирование. 

Важно адекватное отражение в проектах и программах исторической вовлеченности русской культуры в процесс раскрытия этнокультурного многообразия, ее включенности в фундаментальные процессы истории и современной жизни различных народов страны. Речь идет не о том, чтобы симметрично дополнить содействие этнокультурному многообразию содействием русской культуре, а о его погружении в русский культурный контекст, в отражении русской культуры как неотъемлемой части самосознания народов России, их этнопонимания, в отражении ценностей русской культуры народами России как своих собственных, а не принятых по принуждению. 

Безусловно, проекты и полномочия региональных органов власти обладают глубокой спецификой. Их работа требует понимания своеобразия региона, компетентной коммуникации с общественными организациями. Тем не менее, она не может быть сведена к пассивной рецепции общественных инициатив. Региональная власть должна оставаться активным субъектом национальной политики. Эффективность ее работы напрямую связана с умением отделить подлинное этнокультурное своеобразие от его фальсификаций, с накоплением практики определения ценностных границ деятельности гражданских ассоциаций, со способностью последовательно приобщать к созиданию национального единства гражданские институты, содействовать этническим идентичностям, обладающим трансгосударственным характером, в их роли связующих звеньев гражданской нации, содействовать органическому сочетанию региональных и этнических лояльностей с национально-гражданской, кросс-этническому взаимодействию как фактору формирования общероссийского национального самосознания. 

Важным видится преодоление региональной властью рецепционных, а также одностороннее патерналистских и протекционистских принципов работы. Функции региональной власти не сводятся к регистрации происходящих процессов и их опеке. Подобные «пассивные» стратегии могут смыкаться с тиражированием искусственного этномногообразия, оборачиваться активным воплощением принципов мультикультурализма. Призвание региональной власти — в поощрении к деятельности на общее благо страны, вовлечении сообществ в гражданско-национальную интеграцию. Стратегии вовлечения и поощрения подразумевают работу с исторически укорененными идентичностями, а не умышленно созданными социальными конструктами. 

В соработничестве региональной власти и общественных сил большое значение имеет верификация деятельности и программ сообществ, заявляющих о себе в качестве субъектов уникальных этнокультурных, национальных и цивилизационных идентичностей. Как известно, в России количество национальностей выросло за двадцать лет с 128 (1989) до 182 (2002), и в переписи населения 2010 г. еще добавится около десятка. Фактически, удвоился список коренных малочисленных народов. Крайне важно, руководствуясь принципом информационной открытости, осуществлять публичное обсуждение истории работы сообществ, их современной деятельности, программ их развития. Чрезвычайно значима серьезная экспертная оценка деятельности сообществ. Необходимо, чтобы они аргументировано обосновали свою связь с духовностью и культурой. Желательно, чтобы они зарекомендовали себя как работающие на благо общества в течение определенного времени. 

Если сообщество не доказало своей жизнеспособности в аспекте деятельности на общее благо страны, если оно лишено опыта созидательной культурно-творческой работы, если путь его развития не подразумевает разнообразные, но действенные механизмы включения в преобладающую национально-гражданскую культуру, если декларируемые им ценности и стили жизни при всем своеобразии не направлены на воплощение общероссийского национального ценностно-нормативного гражданского консенсуса, то государственная поддержка его программ может быть оспорена. Отнюдь не всякое сообщество, обозначившее свои цели как культурные и в силу этого заявляющее претензии на государственную поддержку, является подлинно таковым. Государственная поддержка должна оказываться сообществам, ориентированным на включение и интеграцию в пространство гражданско-национальной жизни, на поддержание собственной идентичности в глубинной взаимосвязи с общенациональной, сообществам, действительно глубоко укорененным в истории страны, позиционирующим свою самобытность в горизонте русской культуры. 

Можно положительно рассматривать инициативы касательно большей передачи ресурсов, полномочий и ответственности в области этнокультурной политики и регулирования межэтнических отношений на уровень региональной и местной властей, общественных сил, традиционных институтов. Действительно, этот уровень зарекомендовал как эффективный в разрешении межэтнических противоречий. Тем не менее, эффективность подобных шагов все же будет очевидной при концептуальной консолидации экспертного сообщества, на основании оценок которого должны приниматься стратегические решения. Его работа должна осуществляться в едином концептуальном пространстве. 

Региональный уровень экспертного сообщества должен реализовывать деятельность в едином концептуальном поле с федеральным. Региональный компонент экспертного сообщества должен быть воссоединен с федеральным. Несомненно, работа экспертного сообщества в регионах может и должна быть организационно автономной, воплощать принцип сотрудничества государственной власти и общества. При этом она должна опираться на единые принципы.