"Ответные" санкции ударили по России сильнее западных?

Долго ли будет лихорадить продовольственный рынок страны?

 «Кавказская политика» на минувшей неделе подробно рассказала о прошедшем в Пятигорске первом экономическом форуме Северного Кавказа (мы посвятили этой теме три статьи: «Кавказ ждут пятилетки», «Сколько стоят Кавминводы?» и «Кто спасет кавказских бизнесменов?»).

Предприниматели и эксперты рассуждали о том, как противостоять западным финансовым санкциям. И сколько бы участники форума ни твердили, что эти санкции – как комариный укус для отечественного бизнеса, который-де сумеет выстоять в любой ситуации, экономические реалии это опровергают.

Крупнейшее в мире рейтинговое агентство Moody's на днях понизило кредитный рейтинг крупнейших регионов (Москвы и Санкт-Петербурга), ведущих госкомпаний и банков. 17 октября был снижен (хоть и на одну ступень, но в итоге всего на два пункта выше «мусорного») общий суверенный рейтинг России. Еще весной снизило его другое агентство – Standard&Poor's, а Fitch изменил прогноз развития рейтинга со «стабильного» на «негативный».

Правда, решения западных кредитных агентств в России принято считать слишком политизированными. Как, кстати, и заверения самих отечественных политиков – только с противоположным знаком. Правда, порой и министры подливают масла в огонь: например, Антон Силуанов предложил экстренно сверстать «резервный» госбюджет (на случай резкого ухудшения макроэкономической ситуации), а Алексей Улюкаев испугал обывателя прогнозом, что по итогам года инфляция составит 8%.

Так стоит ли пугаться «новой экономической политики»? Этот вопрос обозреватель «Кавказской политики» после пятигорского форума задал самому известному экономисту Ставрополья, президенту Торгово-промышленной палаты края (в Думе четвертого созыва он возглавлял комитет по экономическому развитию) Борису Оболенцу.

– Борис Андреевич, как вы восприняли новость о том, что Moody's снизило суверенный рейтинг России? Как думаете, это решение чисто экономическое или политическое?

– Увы, это решение скорее экономическое. Это констатация объективно ухудшающейся ситуации. Все политизированные моменты ушли, когда западные руководители только принимали решения о введении санкций. А сейчас макроэкономическая ситуация уже очевидна — и, в первую очередь, с капиталами. Первое: после последнего «раунда» санкций Евросоюза кредиты нашим госбанкам дают не более чем на 30 дней, так что у них объективно сжался кредитный портфель. Второй фактор – это бегство капитала ($75 млрд. за полгода), которое говорит о том, что у банков появляются проблемы с ликвидностью. Поэтому Сбербанк впервые за много лет поднял ставки по депозитам, ясное дело, не от хорошей жизни.

А по поводу того, как я новость о Moody's воспринял: да, я читаю экономические новости. Но много ли у нас таких экономически грамотных, сознательных граждан, которые задумываются о кредитных рейтингах? Даже сами предприниматели на эти рейтинги не смотрят, их интересует совсем другая цифра – эффективные ставки по кредитам. Ну вот представьте такую фантастическую ситуацию: кредитные рейтинги банков снизились, и сразу же вслед за ними – ставки по кредитам. Что тогда скажут предприниматели? «О, низкие рейтинги – это хорошо!» Хотя это фантастика. По всем макроэкономическим параметрам кредитные ставки явно не будут снижаться, ведь у банков все меньше средств.

– Владимир Падалко из федеральной Торгово-промышленной палаты, открывая форум, сказал: готовьтесь, санкции затянутся лет на пять. А каковы ваши ощущения?

– В том, что санкции затянутся, никакого сомнения нет. И уж точно не на год, а лет на пять. Напомню, что первые санкции были введены Западом в связи с Крымом, и полный откат России в этом вопросе, понятно, неизбежен. Что касается ситуации на юго-востоке Украины, то, думаю, эскалации конфликта (то есть никаких прямых «вмешательств») в этом направлении уже не будет, так что и ужесточения санкций, вероятно, не стоит ждать.

– Сдюжим?

– Я внимательно наблюдаю за бизнесом и вижу, что пока что никакого негативного влияния он не ощутил. Санкции, слава богу, точечные, но они более всего влияют на бюджет и банковскую сферу, так что и бизнес рано или поздно этот эффект почувствует. А затем и население. Естественно, государство будет все возможное делать, чтобы бюджетники не пострадали, будет поддерживать уровень их зарплат.

– А в частном секторе?

– Рост курса доллара естественным образом произойдет к понижению покупательского спроса. А это отразится уже на предприятиях, работающих в сфере услуг, торговли, сервиса. Перед ними в будущем году встанет вопрос о повышении зарплаты работникам, чтобы люди не потеряли на инфляции. А поскольку финансовые средства ограничены (нарастить объемы в условиях остановки роста потребительского рынка невозможно), то предприятиям придется думать о сокращении численности работников.

Если говорить короче и проще: мое ощущение, что бедных в стране станет больше. Москва, конечно, напрямую об этом не говорит. Но это косвенно подтвердил и сам Дмитрий Медведев: мол, мы готовы обеспечить социально незащищенных граждан продуктовыми наборами. Ну, честно, как-то не коррелируют эти продуктовые пакеты и обещания не допустить стагнации в экономике.

– Хорошо хоть прилавки, вопреки заверениям экспертов, не опустели.

– Тут вот какая интересная история. Я уже говорил, что обыватель этими макроэкономическими вопросами почти не интересуется. А когда начинаешь с ним разговаривать о санкциях, которые введены против России, многие сразу говорят: мол, нас этими запретами на продукты не испугать. И лишь потом исправляются и вспоминают, что это уже не антироссийские санкции, а наши же «ответные меры». Но для обывателя они намного болезненнее, ведь это не кредитные рейтинги какие-то, а реальный рост цен – то, с чем сталкиваешься каждый день.

Вот, как мне кажется, когда Запад вводил санкции, они старались по-максимуму, чтобы не задеть интересы всего общества, а наши ответные меры были куда более жесткими, они ударили по десяткам тысяч людей в самой Европе. Правда, думали, что это аукнется по Европе, а пока что это еще сильнее аукнулось именно по нам.

– Как вы думаете, чем руководствовалась Москва, принимая решение об ответных санкциях, если пока что они бьют именно по самой России?

– Просто у нас всегда аналитику готовят не очень качественно. Приведу пример с повышением социального налога для самозанятых лиц в прошлом году. Наверняка было какое-то исследование, что такое повышение добавит денег в бюджет, но все произошло с точностью до наоборот: хотели получить больше, а собрали еще меньше, потому что малый бизнес стал массово закрываться, уходить в «тень».

Так и с санкциями: аналитику подготовили так, что казалось, будто мы прокормим сами себя. А что оказалось? Приняли «ответные меры», и сразу стали их корректировать, что-то отменять. Разрешили ввоз семеноводческой продукции, безлактозного молока, потому что выяснилось, что в России этого вообще никто не производит. Думаю, просто была бездарная аналитика, без соответствующей проработки.

– Может быть, речь не только в необъективной статистике? Уже сколько раз мы писали, что валовые показатели в АПК просто фальсифицированы или вообще не подлежат учету.

– Ну вспомните сами: есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика. Я сам недавно в правительстве беседовал по поводу учета рыбоводческой продукции: по показателям Минсельхоза, оказывается, по всему краю вылавливают 6 тысяч тонн рыбы, а по муниципальной статистике, только в Левокумском районе – 10 тысяч тонн.

Я могу, конечно, ошибаться, но мои коллеги-аграрии говорили, что Ставропольский край сегодня сам себя обеспечивает стопроцентно только луком. По остальным видам продукции есть завоз. Хотя мы, лукавя, радуемся: у нас, мол, и производство мяса, и картофеля, и овощей намного больше, чем медицински обусловленные потребности. Вот в чем лукавство: ведется расчет не реального потребления, а по медицинским показателям.

По моим ощущениям, реальное производство примерно процентов на 20 меньше, чем рисует статистика. Но есть ведь еще и огромный теневой сектор – когда у нас зерно на корню скупается и сразу вывозится за пределы края. И поэтому получается, что какой-то район произвел, например, 100 тысяч тонн мяса, а продал 10 тысяч тонн. То есть 90 тысяч сами употребили? Или это приписки? Или валом, без уплаты налогов, без отчетности, ушло в другие регионы? А кто скажет...

– Сейчас только ленивый не говорит об импортозамещении, это слово стало популярнее, чем когда-то была фраза «удвоение ВВП». А реальная база есть?

– В том, что доля переработки сельхозсырья и так последние годы росла, сомнений у меня нет. Я в магазин захожу и с каждым месяцем вижу все больше местных брендов. Так что реальная база для импортозамещения все же есть. Задача государства – помочь бизнесу ее использовать.

– Сейчас на ТВ, в прессе огромное количество экономических новостей. Значит ли это, что санкции волей-неволей привели к повышению экономической культуры населения?

– Нет, я бы не сказал. Вот если бы при Ельцине доллар сразу «выстрелил» на десять рублей, то тогда бы это круглосуточно крутили на всех каналах. А сейчас пресса показывает это относительно спокойно. Я думаю, больше половины жителей Ставрополя вообще не интересуются курсом доллара и евро. А оставшаяся часть хоть и интересуется, но скорее умозрительно, поскольку не видит, как это реально на них отражается. Вот я себя отношу к среднему классу, в магазине на ценники привычных товаров не смотрю, и знаю, что молоко или хлеб подорожали, когда кто-то обращает внимание. Но уже скоро это спокойное время закончится. О ценниках даже среднему классу придется задумываться все чаще