Российское сознание в кривом зеркале социологии

Анализируя последствия кризиса для России, чаще всего говорят об экономике и гораздо реже - о поведении «широких народных масс» во время кризиса или «среднестатистического россиянина». Но именно этот персонаж - главный герой социологических исследований. Ему и были посвящены доклады на ежегодной конференции Левада-центра.

Значит, так: год 2009-й выдался удачным. В этот год две трети российских семей на себе почувствовали влияние кризиса; число оценивающих экономическое положение страны как хорошее уменьшилось почти втрое (апрель 2008-го - 16%, апрель 2009-го - 6%), а оценивающих его как плохое увеличилось в те же месяцы с 23 до 42%; перемен к лучшему большинство ожидает не ранее чем через 3-4 или более пяти лет; в декабре 2009-го подавляющее большинство россиян, несмотря на заявления правительства и экспертов, выразили уверенность, что кризис продолжается (66%; и ещё 13% уверены, что он только начинается). А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо: большинство опрошенных сочли ушедший год удачным.

Правда, при этом 62% сочли, что для России ушедший год был труднее, чем предыдущий; в 2007-м так оценили уходящий год только 20% опрошенных социологами Левада-центра.

Опыт социологических исследований общественного мнения свидетельствует, что чаще всего тут срабатывают не математические, а социально-психологические особенности восприятия действительности. В России, разумеется, эти особенности самые особенные.

Положение в стране, идёт ли речь об экологии, безработице, величине семейных доходов или уровне всяческих личных свобод, как правило, россияне оценивают более критично, чем в родном городе, а в родном городе - хуже, чем в собственной семье. Но у нас к этому присоединяется внутреннее противоречие многих установок. Например, наши соотечественники долгие годы выражали наибольшее доверие двум институтам общества и государства (которые, правда, следовали за президентской властью с довольно большим отрывом): церкви и армии - и при этом крайне редко посещали церковь и всячески стремились помочь сыну избежать службы в армии. По-прежнему максимальным доверием обладают председатель правительства В. Путин и - несколько меньшим, но в точности повторяющим небольшие колебания доверия - президент Д. Медведев. При этом ни одно из конкретных деяний президента и правительства не пользуется такой же поддержкой. Кое-как это можно было понять, когда оценивали экономическое положение страны при президенте В. Путине: во всём виновато правительство, которое неверно (из корыстных соображений или по некомпетентности) выполняло его мудрые указания. Вечная история: царь о нас печалится, дело портят злые бояре. Теперь, когда обладающий огромной поддержкой и доверием широких народных масс В. Путин сам возглавил правительство, картина принимает совершенно шизофренические очертания.

Вот соотечественники оценивают результаты путинского десятилетия (1999-2000): уровень безработицы значительно (41%) или несколько (36%) повысился, благосостояние большинства российских граждан несколько повысилось (26%), осталось прежним (21%) или даже снизилось (28%); различия между самыми состоятельными и самыми малообеспеченными людьми в стране значительно (50%) или несколько (27%) выросли; промышленное производство несколько или значительно снизилось (25, 33%). Вот они же в декабре 2009 года оценивают степень осмысленности действий правительства во время кризиса, отвечая на вопрос «Как вы думаете, есть ли у нынешнего правительства России продуманная экономическая программа по выходу из кризиса?»: есть такая программа - 30%, программы нет, есть лишь некие общие представления - 39%, никакой программы нет, решения принимаются под влиянием сиюминутных обстоятельств - 20%. И общая оценка действий правительства в борьбе с кризисом: «хорошо справляется» - 8%, «средне» - 59%, «плохо» - 28%.

При этом Человеком года, как и все последние годы, среди мужчин с большим отрывом от всех других персонажей вновь объявлен В. Путин (37%; в относительно благополучном 2006-м - 36%, то есть популярность вообще не зависит от эффективности).

В некотором приближении к нему - президент Д. Медведев (29%), далее - пустота; далее Барак Обама (7%), С. Шойгу (4%), далее 3% и меньше. Список сам по себе примечателен: по 3% взяли Жириновский и Зюганов, по 2% - патриарх Кирилл, Майкл Джексон, А. Лукашенко и артист В. Тихонов. Причудливо население российского олимпа...

Зато все постсоветские годы поразительную устойчивость и внутреннюю логичность сохраняют некоторые установки на определённый тип поведения в трудные времена. Как и в годы перехода из одного экономического уклада в другой, который по своей сокрушительности эксперты сравнивают не менее как с Великой депрессией 30-х, россияне на резкое ухудшение экономической ситуации отвечают не возрастающей активностью, а резким снижением потребностей. Как и в 90-е годы, из предложенных вариантов две трети россиян выбирают формулировку «жить трудно, но можно терпеть»: запас терпения, как считают социологи, по-прежнему велик. По-прежнему они голосуют за советскую политическую систему как за лучшую; второе место занимает нынешняя российская, и только на третьем - демократия западного типа.

Директор Левада-центра доктор философских наук Лев Гудков считает, что среди обстоятельств, сформировавших именно такую картину мира и такую стратегию поведения в нём, немалую - а может, и решающую - роль играет глубокое противоречие между реальной жизнью и её отражением на телевизионном экране. Зависимость российского среднестатистического человека от голубой картинки замечена давно, но принимает характер обостряющейся хронической болезни или растущей зависимости от наркотика. Всплески оптимизма не только по поводу удачного 2009 года - ещё, например, по поводу модернизации: средства, на неё отпущенные, по мнению большинства, будут израсходованы с малой эффективностью, тем не менее Россия совершит технологический прорыв в ближайшее десятилетие (опрос ноября 2009 года, в разгар кризиса), - подозрительно совпадают с усилением пропаганды по этому самому поводу.

Углубляется отчуждение людей от политики. Это легко увидеть, сопоставив самые значительные, по мнению россиян, события, названные ими в разные годы. Прежде это были попытка государственного переворота и прекращение деятельности КПСС (1991), указ Ельцина о прекращении деятельности Верховного Совета СССР (1993), война в Чечне и все попытки мирных переговоров, выборы в Государственную думу (1995). В 2009 году самыми важными соотечественники сочли ряд катастроф (на первом месте пермский клуб «Хромая лошадь», на втором - Саяно-Шушенская ГЭС), даже кризис занял всего лишь третье место, а за ним вновь подрыв поезда «Невский экспресс» - всё в полном соответствии с долей внимания, уделённого СМИ, и прежде всего ТВ, тому или иному событию. Я не хочу сказать, что о катастрофах слишком много говорят журналисты, - я отмечаю только, что о политике они говорят крайне мало и неинтересно. В полном соответствии с объёмом и качеством самой политической жизни в стране.

Но мобилизация общественного мнения происходит теперь на короткое время. Не знаю, как насчёт знаменитого российского терпения - его запасы, наверное, действительно неисчерпаемы, - однако поддерживать вдохновенный восторг и веру в лучшее будущее становится всё труднее. Оторвавшись от телевизора, российский обыватель возвращается в свою бедную повседневность и ощущает нарастающую тревогу. Более 70% опрошенных чувствуют себя недооценёнными, считают, что им платят намного меньше, чем они стоят. Это зеркальное отражение ситуации в развитых западных странах: там от 64% работников в ФРГ до 70% в США уверены, что их труд оплачивается в соответствии с их квалификацией и эффективностью. Даже тучные годы не смогли обеспечить соотечественников хоть какой-то жировой прослойкой на чёрный день: кое-какие сбережения есть лишь у 15-18% опрошенных, и объём их невелик - еле хватит на ремонт квартиры.

Итак, 2009 год был удачным. Возможно, потому, что, подготовленные паническими предупреждениями некоторых экспертов и памятью о недалёком прошлом, все мы ожидали худшего.

Впрочем, как считают многие, худшее у нас ещё впереди.