Что волнует революционеров Майдана

Виталий Кличко велел расчистить Майдан. На протяжении нескольких часов мэр Киева лично участвовал в работах по уборке площади, чтобы освободиться от следов трибун, палаточного городка и баррикад, появившихся здесь прошлой зимой. Все получилось, и теперь все выглядит, как положено. Позолоченная колонна, символизирующая независимость, вновь сверкает, синие светильники подземного торгового центра натерты до блеска, пешеходные зоны перед бутиками на главной улице вычищены, налажено автомобильное движение на шести полосах.

Посыл понятен — революция остается в прошлом. О ней напоминают только большое количество цветов и фотографий тех, кто погиб здесь, когда спецназ тогдашнего президента Виктора Януковича открыл огонь по толпе. В нескольких сотнях километров к востоку все еще идет война, но жители Киева вернулись к обычной жизни. Они проносятся по центру, будто не замечая стендов, на которых еще живы воспоминания о том драматичном времени, которое здесь царило несколько месяцев назад. Только туристы останавливаются, чтобы посмотреть на плакаты, открытки и футболки с вульгарными изображениями Владимира Путина стоимостью семь евро.

Перед тяжелой зимой

Возвращение к обычному ходу жизни миллионного города было одним из предвыборных обещаний чемпиона мира по боксу Виталия Кличко. Все выглядит так, будто он сдержал свое обещание. Но нормализация не проходит так просто, и это становится понятно, когда отойдешь на несколько сотен метров от Майдана. Неподалеку от Софийского собора расположен офис организации Восток-SOS.

Под Востоком подразумеваются те территории, на которых бушевала война, где с недавнего времени действует хрупкое перемирие, и откуда в Киев приехали десятки тысяч беженцев. Главная цель расположенной в центре Киева организации — помочь этим людям. «Восток» — русское слово, украинский его аналог — «схід». Но в Киеве каждые четыре из пяти человек говорят по-русски. «То, что причиной конфликта на Востоке стало подавление русского языка, полная чушь. Это военная пропаганда», — говорит Наташа Удоренко.

Утилизация по-украински

В конце ноября прошлого года 29-летняя женщина участвовала в событиях на Майдане. «Тогда речь шла не о перевороте», — вспоминает она. При помощи спонтанной акции протеста нужно было только принудить президента Януковича к тому, чтобы он сдержал свое слово. Незадолго до этого он отказался подписывать соглашение об ассоциации с ЕС. Давление улиц должно было подтолкнуть его к пересмотру своего решения.

«На Западе, должно быть, довольно абсурдно смотрится, если кто-то демонстрирует за ЕС», — говорит Наташа Удоренко. Молодая женщина изучала на Украине архитектуру интерьера и работала в Западной Европе. У нее нет иллюзий относительно институтов ЕС, говорит она. Но с другой стороны, она уверена, что ее страна только выиграет, если повернется к Западу.

В эти дни речь идет, в основном, не о больших надеждах, а о маленьких шагах. Зима - уже на пороге. В одном только Киеве официально зафиксировано 30 тысяч беженцев. Но на самом деле, их в четыре-пять раз больше, отмечает Наташа Удоренко. С цифрами нужно быть осторожнее. Они являются неотъемлемой частью украинского и российского военного руководства. Каждая сторона пытается «перебить» другую. Когда Украина говорит о 500 тысячах беженцах в стране, российское миграционное ведомство дает свой ответ — «Мы приняли один миллион беженцев».

В ходе темной игры с цифрами внезапно исчезают человеческие судьбы. Но не для Наташи Удоренко. В офисе один письменный стол делят трое сотрудников, места на нем хватает только для ноутбуков, некуда поставить даже чашку кофе.

Постоянно звонит телефон, люди непрерывно в отчаянии рассказывают о своем положении. Инициативная группа «Восток-SOS» уже расселила 11 тысяч беженцев. «Более высокую цену за входной билет в Европу не платил никто», — говорит Удоренко. При этом она не уверена, что в конце все не закончится одним большим разочарованием. «Я не могу с уверенностью сказать, что европейцы нас ждут», — отмечает она.

Для Георгия Туки усилия, предпринимаемые организацией «Восток-SOS» — детский лепет. Он тоже провел несколько недель на Майдане. Ночью в феврале, когда начали раздаваться выстрелы, он был ранен. Он также является членом движения, занимающегося гражданскими и общественными вопросами. Оно называется «Народный тыл». При этом значение слова «тыл» в названии организации связано именно с военной сферой.

«Новая власть терпит неудачи по всем фронтам», — говорит 50-летний Тука о президенте Петре Порошенко. Когда на Востоке началась война, не было никакой логистики, чтобы можно было действенно бороться с сепаратистами. «Полгода назад у нас практически не было армии. Тогда мы начали доставлять добровольцам на фронт предметы снабжения на своих автомобилях», — говорит Тука. Сегодня постоянно задействованы 15 человек, регулярно предлагают свои услуги и многие другие. В одном только Киеве - десятки таких организаций, говорит он. На стенах опустевшего складского помещения на территории завода в Киеве висят плакаты ультранационалистического добровольческого батальона «Азов». Поставляют часто им, говорит Тука. Является ли сам он правым? Такими категориями он не мыслит, говорит он. Радикал, да, это точно. «Радикальный украинский патриот», — добавляет он.

В офисе Туки тоже беспрерывно звонит телефон. Сейчас кто-то жаловался на то, что бронежилеты, пришедшие в последней поставке, оказались на размер меньше. Тука говорит сотруднику, чтобы тот позвонил поставщику. «Тому, которому мы всегда даем большие заказы», — добавляет он. Тука критически отзывается о министерстве обороны. «Они же все лгут», — говорит он. «Они недавно утверждали, что две трети солдат обеспечены зимней одеждой. Это просто ложь. Каждый, кто был на Востоке, это знает. Им нужно взглянуть на ситуацию честно». Поэтому такие организации, как «Народный тыл», активно действуют отдельно от государства.

«Оружия нет»

Регулярно отправляются конвои с помощью на Восток. Поставляется все, чего не хватает. Не хватает даже питьевой воды. В киевском лагере стоят целые коробки с водой. «От министерства обороны солдаты получают оружие и боеприпасы, всем остальным они должны обеспечивать себя сами», — говорит Тука. Полки плотно забиты сапогами, ватниками, газовыми масками, консервами, рациями, бронежилетами. Оружия нет, уверяет Тука. «Этого нам нельзя», — говорит он и добавляет с ухмылкой — «к сожалению». Вряд ли кто-то контролирует, что находится во всех этих ящиках.

«Народный тыл» финансируется из пожертвований, говорит Тука и открывает ящик письменного стола. Он достает толстый конверт. «Это сегодня передали из Винницы», — говорит он. И это не единственный толстый конверт в его ящике. То, что украинско-российскую войну не победить при помощи содержимого даже самых толстых конвертов, он тоже знает. Но сдаваться он не желает. Лучше погибнуть, говорит он.