Колонка с картинками о презрении к Родине

…Ещё совсем недавно, чуть больше недели назад, я ловил рыбу в Ханты-Пихляре, это где-то в двухстах с небольшим километрах вверх по течению Оби от славного города Салехарда. Автомобильных дорог туда, естественно, нет, добраться можно только по реке, если летом и по зимнику или на рейсовой вертушке зимой. В тёплое (ну как — «тёплое») время года они туда не летают, потому что раз в два-три дня туда «летает» по Оби «Метеор». Да и на проходящие теплоходы билет взять вполне можно.

Словом, с точки зрения современного столичного креативствующего интеллигента – это даже не пресловутое «замкадье», это с их точки зрения если и не знаменитая «жопа мира», то по меньшей мере преджопие.

Ну, вернулись.

Товарищ фотографии скинул. Сижу в кафе, разбираю. Место в столичных журналистских кругах, скажем так, довольно известное: каждые пять минут «привет». Каждые семь: «как дела?». Каждые десять: «а что это ты тут разглядываешь-то?».

Ну, и подходит один … м-м-м … знакомый, так сказать.

Привет-привет.

- Ой, а откуда это у тебя?! Как охренительно! Это где?! Канада или Аляска?! Просто если Норвегия, то река какая-то слишком большая…

- Это вообще-то Ямал, - фыркаю я. – А река называется Обь. Через Салехард летели, потом ещё четыре часа на катере…

- А-а-а, - тянет разочаровано. – Через Салехард. И как там, очень грязно?

…Вот даже и не знаю, что тут сказать.

У достаточно приличной части «околостоличного» населения, в большинстве своем еще совсем недавно по историческим меркам, месившей говно в колхозах и прочих моногородах, а сейчас внезапно «обэлитарившейся», —  какие-то глубинные проблемы со зрением.

Причём реально глубинные.

Вот, к примеру, такие люди прилетают, допустим, куда-нибудь в Неаполь – и почему-то абсолютно не замечают ни куч мусора, воняющих прямо на центральных улицах, ни повсеместные криминальные шайки «албанских беженцев».

Ни наличие расходящихся в разные стороны от центра районов, куда любой уважающий себя местный гид строго-настрого велит не заходить уж чересчур беспечным туристам. То, что вы вернетесь оттуда в лучшем случае без бумажника – вообще не обсуждается. Или, допустим, обсуждая красоту парижской Сакре-Кёр, эти люди делают абсолютно круглые глаза, когда их спрашиваешь как им совершенно адски засранный за последние десятилетия Монмартр, по которому им к ней приходилось добираться.

И в принципе можно понять: ну зрение у людей такое.

Непонятно другое: что у них происходит со зрением, когда их черт заносит куда-нибудь — да Бог с ним, с Салехардом — довольно будет какого-нибудь расположенного неподалеку от Москвы Ярославля, Суздаля или Углича.

Вот вы где-нибудь когда-нибудь видели, допустим, какой фотоотчет какого-нибудь «креативного фотохудожника» о поездке куда-нибудь по Золотому Кольцу, и чтобы в нем не главенствовали помойки, грязные бомжи и дурно, по высоким столичным меркам, одетые местные пролетарии?!

Какие там православные храмы, парящие над широкой рекой, какие центральные чистенькие улицы?!

Вы, собственно говоря, о чем?!

Дикая же страна. Некультурная…

А вы, допустим, у этих же самых «фотохудожников» фото какого-нибудь грязного парижского клошара (их там, на набережной Сены, побольше чем в Москве на площади Трех Вокзалов) видели?! Или prêt-à-porter разных оттенков чернокожести парижан, допустим, в районе Пигаль?! Или совершенно жуткого вида, но, тем не менее, «абсолютно парижских» шлюх в Булонском лесу, что в благословенном шестнадцатом округе города располагается?!

Поверьте, они довольно охотно позируют.

Но не-а…

…Это я, собственно говоря, к чему. Люди уже не просто «живут» в созданной ими самими «виртуальной реальности». Они её сами для себя усиленно генерируют, воспроизводят и отфильтровывают.

Вот и получается, что в Париже они видят Секре-Кёр, Шанзелизе, Notre Dame de Paris, а не мусорный ветер по вечерам (а какой вы хотели еще ветер, в отсутствие урн, которые боязливые парижане ликвидировали из-за опасения перед террористами?), не ободранные и обдолбанные всем, что только попалось под руку, стайки смуглой молодежи, не жуткий парижский сабвей. А в Угличе, напротив, им абсолютно не интересны ни древний Кремль с церковью Дмитрия-на-крови, ни Огнева гора, ни Алексеевский монастырь с «Дивной» Успенской церковью. Ни даже Музей истории русской водки.

Зато какие тут можно найти помойки и гопников!!!

…На самом деле всё вот это вот, конечно, и есть тот самый глухой, глубокий, дремучий провинциализм. Который данной публикой воспринимается отчего-то как свидетельство своей элитарной исключительности. Уверенность прирожденной деревенщины в том, что «настоящий город» с «настоящей культурой» и «настоящей историей» находится где-то далеко. Я, вот, к примеру, до сих пор хорошо помню вытянутое лицо одного своего не очень близкого знакомого, когда он не мог найти куда выкинуть окурок в Париже (урн там, ещё раз, в большинстве мест нет как класса). По возвращении в столицу нашей Родины сабж, кстати, начал расшвыривать фантики от купленных в дьюти-фри конфет вокруг себя, еще даже не покинув здание аэропорта. А на вполне резонное замечание презрительно ответил, что «здесь все и без меня засрано» (с).

Это всё уже даже не на уровне «убеждений» и прочей «идеологии» — это уже чистая физиология.

Убеждать тут кого-то в чём-то – мне кажется, совершенно бессмысленно.

Тут уже, по хорошему, надо просто лечить…

…А Салехард, кстати, очень небольшой (тридцать пять тысяч человек всего), но вполне себе чистенький, разноцветный и достаточно симпатичный город, стоящий на великой русской реке Оби. И в этом городе тоже есть много чего интересного, что вполне можно посмотреть. Если, разумеется, не забивать себе голову помойками и прочими «ужасами русской жизни».

Вот про помойки сказать ничего не могу. Я их там просто не искал…