Случилось сегодня: обретение лидера оппозиции

Случилось сегодня догадаться, что у российской оппозиции, вопреки стенаниям паникеров и клевете ненавистников, есть лидер. И нет, он не сидит под домашним арестом. Он вообще не он. Он - она.

Она - скромная женщина, мать, настоящий патриот, не способный чувств своих стесняться. Над ее текстами циники, у которых за душой - ничего святого, часто и неумно подшучивают. Именно потому подшучивают, что она миру открыта и о любви своей к родине говорит просто. И правильно - настоящей любви вообще мудреные слова не нужны.

Схватил за это дело, и вперед, как сказано у классика.

Да, она журналист, много лет уже служит (и в ее случае это как раз служение, а не работа) в одной из самых популярных газет страны. А зовут ее Ульяна Скойбеда.

Зрение вас не подводит. Публицисты, режим клянущие, в последнее время настоящее соревнование устроили - каждый пытается угадать, что Путин на самом деле думает. Ульяна же не церемонится, а вскрывает режиму череп, как банку килек, и вытаскивает наружу все его подсознательные страхи. И обрушивает их на головы многомиллионной армии читателей «Комсомольской правды». Неделю за неделей и год за годом.

Вот, например, запретили россиянам вкусно есть. Что по этому поводу пишет штатный, скажем так, оппозиционер? Ах, меня разлучили с любимым камамбером. Ах, где мои устрицы. А что пишет Ульяна Скойбеда? Скоро будем варить клейстер, строгать мебель и штопать колготки, пишет Ульяна. И добавляет: ах, как же это замечательно.

Никакой антипутинист, даже из числа самых озлобленных, не станет пугать сограждан загадочной необходимостью строгать мебель.

Скойбеда не стесняется.

Или, допустим, едет Ульяна на отдых. В Крым, разумеется. Крым, как учат нас пропагандисты, настоящая жемчужина России, но, к несчастью, сильно поистершаяся за годы украинского владычества, и много придется вложить денег, чтобы привести полуостров в нормальное состояние. Скойбеда, великая, пишет из Крыма аж три репортажа, но все об одном: как же это замечательно, что здесь руины, нет современной инфраструктуры, и в санаторской столовой - еда, еще по советским временам памятная! Как же это прекрасно - оказаться среди обломков совка. Господи, будто домой вернулась.

Российские дипломаты ужами извиваются, стараясь миру доказать: мы не покушаемся на территориальную целостность Украины, просто взяли свое, лежавшее плохо, а на юго-востоке страданиям мирных жителей сочувствуем, но не более того. Скойбеда телеграфирует: никакой Украины никогда не было, не смириться с фактом ее существования русскому человеку, рано или поздно сами на коленях приползут домой проситься.

И это я просто перечислил тексты (не все, кстати) последних двух недель. Вот и ответьте - чьи удары по режиму болезненней? Тех, кто рыдает над последним куском норвежской лососины, или же Ульяны, которая прямо говорит: мы должны жить в дерьме, соседей туда же затягивать и радоваться этому. Искренне радоваться. Ах да, и еще, разумеется, строгать мебель.

Ответ понятен. И не верьте тем, кто заявляет, будто нет у русской оппозиции лидера. Есть лидер, в руках у него - золотое перо, а в голове - советский мусорный ветер. Еще несколько мастерских ударов этим самым пером - и стены рухнут.