12 июня 24 года спустя

12 июня 1990 года в день провозглашения Декларации независимости, мне было 43 года, я был уже взрослым, знал, как мне казалось, историю моей страны и думал, что трагически-бессмысленный для России ХХ век закончен. Я думал тогда, что коммунистический эксперимент, поставленный над 6-й частью суши, с треском провалившись, многому научил её жителей. Я думал тогда, что этот эксперимент – аномалия, кровавая встряска, в которую группе аморальных, циничных и жаждущих власти политиков, удалось втянуть огромную страну.

Но когда стали доступны книги, оказалось, что историю России я знал плохо. Точнее, почти не знал. Советский полицейско-бюрократический режим оказался вовсе не аномалией, а обычным для России делом. Оказалось, что полицейское государство возрождается в России всегда, после любых пертурбаций.

Вырвавшись из объятий Золотой Орды, на Руси создали вотчинное государство – государство, в котором власть над землей, людьми, вещами являлась собственностью. Т.е. сама власть и была собственностью и ей не нужны были подданные, а нужны были только холопы-полицейские для контроля собственности и холопы-бюрократы для управления ею.

Когда династия государей-вотчинников прервалась и настало Смутное время, имевшийся тогда государственный аппарат не смог справиться с этим сам, поскольку это были всего лишь слуги, холопы. А ученые монахи ничего не придумали в этот период лучшего, чем затеять драчку за монастырские имущества и им было не до того. Буквально и именно земле пришлось вытягивать страну из безвластья. И тут, казалось бы, самый момент создать какой-то вариант народоправия, но нет – уже при Алексее Михайловиче началось возрождение полицейского государства и дальше оно все совершенствовалось.

Была реальная возможность связать государыню Анну Иоановну обязательствами, но она ловко, опираясь на силовые структуры (тогда это были Преображенский и Семеновский полки), от этого отбилась, а после этого и до 1906 года таких возможностей не было.

Верхушка власти, правда, пыталась реформировать этот  полицейско-бюрократический режим, но каждый раз это натыкалось на сопротивление.

Более чем реальную возможность создать государство народоправия предоставляет стране десятилетие 1906 – 1917 годы. Государь сначала пытается ввести конституционную монархию, потом отрекается от престола, проходят выборы в Учредительное собрание, и оно даже начинает работать. Но нет, через вооруженный захват власти, через террор и гражданскую войну полицейское государство опять господствует в стране и втягивает ее в кровопролитнейшую войну. Все же эта война ценой огромных народных потерь выиграна. И тогда полицейское государство продолжает террор, чтобы не показалось людям, что, выиграв войну, они и сами могли бы теперь определить свою судьбу. Но люди, собственно говоря, не возражают – они свою судьбу определять, во-первых, не хотят, а, во-вторых, не знают как. А жить с полицейскими и бюрократами они давно уже приспособились.

Наконец к середине 1980-х годов уже сама правящая бюрократия не в состоянии обеспечить в стране приемлемую жизнь. За продуктами выстраиваются очереди в магазинах. Тогда значительная часть этой политической силы полностью разрушает сам институт правящей бюрократии, перетрясает полицейские структуры и, в общем-то, насильственно, вводит в стране народоправие. Такое, про которое написано море книг и диссертаций, но которого никогда не пробовала Россия.

Как мы видим сегодня, и эта попытка полностью провалилась. Бюрократическое полицейское агрессивное государство восстановлено в полном объеме и при огромной поддержке народа России.

Через 24 года после провозглашения краха полицейского государства советского образца нам остается только гадать поведет ли Россию в XXI веке вновь созданный вариант полицейского государства по столь же трагически-бессмысленному пути, как это было в XX веке. Или же этот путь будет еще более трагическим и еще более бессмысленным.