Разум и чувства. Два ответа Валерию Панюшкину

Валерий Панюшкин на сайте Российского Фонда Помощи написал отзыв на программу «Эха Москвы», тема которой звучала так: Имеют ли право на жизнь «неполноценные дети»..

Вы, конечно, сходите по ссылке и прочитайте отзыв целиком, но вот цитаты:

Право детей на жизнь нельзя обсуждать.
За него можно только сражаться. Если вы, дорогие коллеги с радио «Эхо Москвы», позволяете себе обсуждать, то есть хоть на секунду ставить под сомнение право детей на жизнь, тогда обсудите еще темы типа: «Имеют ли люди с другим цветом кожи равные права с белыми» и «Не лучше ли стариков убивать, вместо того, чтобы платить им пенсию».

Это не обсуждается, черт вас побери!
Надо вставать, Сергей, и бить гниду стулом, так сильно, как ты только способен. Потому что право детей на жизнь нельзя обсуждать, за него можно только сражаться».

Меня трясет, когда я читаю Панюшкина, а потом я плачу, когда вижу слова Никонова.
Потому что это какое-то эталонное зло, зло в том виде, в котором его можно хранить в палате мер и весов. В Википедии статья про зло должна начинаться с этой цитаты.

Бессмысленно говорить в категориях вины вообще.
Это случилось, это несчастье, и его можно преодолеть, например, тем способом, который я предлагаю. То есть, порвать листок, начать жизнь с чистого листа, через год будет нормальный ребенок. И жизнь ваша и вашей семьи не будет угроблена и государство, я, как налогоплательщик, не буду выращивать вот этого уродца, который живет в приюте.

И у меня есть два ответа на вопрос: смогла и стала бы я делать передачу с темой «Имеют ли право на жизнь неполноценные дети».

Первый ответ - это Чувства, второй ответ - это Разум.

Чувства:
Даже если я считаю себя очень свободной от всяких предрассудков типа толерантности и гуманизма, есть все же какие-то табу.
И табу начинаются там, где мне предлагают на полном серьезе обсудить, стоит ли кого-нибудь убить, или, ладно, пусть живет. Возможно, у моего собеседника есть масса разумных аргументов в пользу того, что кого-то надо убивать, например, больных детей.

Но я, в силу уж не знаю, каких причин, в силу мягкотелости и трусости, например, обсуждать в эфире это не берусь. Его призывы, плюс ко всему, противны не только моим чувствам, но и некоторым документам: Уголовному кодексу, Декларации прав человека.
Мне бы вряд ли захотелось ударить человека, призывающего к убийству детей, стулом, но вот полечить его мне точно хочется.

Разум:
Нам всем хочется жить в прекрасном мире, где дети здоровы, а если не так, то родители все равно любят их, и любят даже больше.
Где врачи делом и словом помогают родителям больных детей. Если больные детки остаются без родителей, то их принимают в свои семьи родственники, знакомые, или просто посторонние люди потому, что нельзя оставить без помощи ребенка-инвалида.

В нашей стране все немного по-другому.
Врачи уговаривают мать сначала сделать аборт, если есть подозрения, что ребенок родится с пороком, а если мать не уговорилась еще на этапе беременности, то нянечки в роддоме объяснят ей все тяготы воспитания ребенка с синдромом Дауна, чтобы она образумилась и сдала его в приют.
Даже если больному ребенку повезло, и родители по каким-то причинам от него не отказались, далеко не факт, что у них хватит денег его лечить, далеко не факт, что они найдут поддержку и помощь через благотворителей.

И в нашем мире есть люди, которые хотят, чтобы инвалиды жили в резервациях, чтобы они не ходили по улицам вместе со здоровыми людьми и не портили своим жалким видом всем настроение.

Это проблема.
И она Реально существует, помимо воли продюсеров «Эха Москвы», которые зовут гостей на эфир и формулируют тему. Она существует вопреки нашей воле.

Давайте помолчим об этой проблеме.
Давайте, повинуясь нашим чувствам, сделаем вид, что ее не существует. Наверное, если молчать и не обращать внимания, если прикрыть этот Позор и Зло фиговым листком толерантности и цензуры, то проблема исчезнет сама по себе.

Но мне кажется, что желание убивать больных детей можно победить только в тот момент, когда люди услышат и ужаснутся той фразе, которую произнес Никонов:
Порвать листок, убить больного ребенка, а через год родить нового и начать жить с нового листа.