О том, как Гитлер присоединял Австрию

В середине 1930-х годов правительство Австрии постаралось отстоять независимость своей страны. Но было уже слишком поздно. Наш автор вспоминает ту развязанную Гитлером войну нервов в Вене, свидетелем которой ему довелось быть лично.

Весь мир гадает сейчас, какими будут следующие шаги Владимира Путина в «украинской партии», и в этой связи примечательны недавнее упоминание немецким министром финансов Вольфгангом Шойбле о тактике Гитлера в ходе так называемого «Судетского кризиса», а также воспоминания свидетелей присоединения Австрии к Третьему рейху, ставшего первой серьезной победой Гитлера после заключения Версальского мира.  

В школьном и студенческом возрасте я жил в Вене. Я хорошо помню все стадии «войны нервов», затеянной Гитлером против католико-клерикального правительства Энгельберта Дольфуса (Engelbert Dollfuß) и его преемника Курта Шушнига (Kurt Schuschnigg). Маленькая Австрия, наследница великой многонациональной империи, проявляла интерес к присоединению к Веймарской республике. Однако с приходом Гитлера к власти положение в Германии изменилась, и Австрия решила, что правильнее будет сохранить независимость. Однако Гитлер уже успел выбрать своей первой крупной внешнеполитической целью «возвращение домой» своей родной страны, то есть ее присоединение к Германии. 

«Независимость в качестве второго немецкого государства»

Австрийские нацисты подняли путч и убили канцлера Дольфуса, но армия и правительственные католические войска подавили этот мятеж, и его инициаторам пришлось бежать в Третий рейх. Гитлер просчитался, потому что Австрия находилась под протекцией Муссолини, а тот, несмотря на идеологическое родство с нацистами, не горел желанием видеть силы Вермахта у самых границ Италии. 

Шушниг сделал все, от него зависевшее, чтобы сохранить австрийский суверенитет, стараясь, однако, не злить Гитлера. Так, в одной из своих речей после вступления в должность канцлера он сказал: «Мы немцы, мы, естественно, немцы. Оставаясь независимыми, мы будем вторым немецким государством».

Австрийские школьники во время официальных мероприятий всегда пели так называемую «Песню Дольфуса», в которой были слова: «Эй, ребята, сомкните поплотнее наши ряды. Нас возглавляет Мертвец. Он отдал свою кровь Австрии. Он – настоящий немец». 

Следующие строки также были преисполнены верности по отношению к Германии. Однако Гитлеру этого было мало. Нацисты готовили заговоры, и вскоре во всех федеральных землях Австрии произошли восстания. Фон Папен (von Papen), уполномоченный Гитлера в Вене, велел Шушнигу принять в правительство сторонников нацистов. В итоге тот назначил министром внутренних дел адвоката Артура Зейсса-Инкварта (Arthur Seyss-Inquart), который позднее, в ходе Нюрнбергского процесса, был признан виновным в злодеяниях в ходе Второй мировой войны и повешен. 

Большой друг – великая Германия

Но Гитлеру всех этих договоренностей было мало. «Нелегальные» нацисты продолжали «лютовать», и Шушниг в отчаянии осмелился объявить референдум. Ответом Гитлера стал ввод войск в Австрию и последовавшее за этим ее насильственное присоединение к Германии. Историки до сих пор не могут прийти к единому мнению о том, какими оказались бы результаты референдума, если бы он все же состоялся. 

Однако, несмотря на ликование, сопровождавшее «возвращение домой» Гитлера, есть веские основания предположить, что большинство австрийцев (пусть даже лишь с небольшим перевесом) проголосовало бы за независимость своей страны. Муссолини не мог помочь Австрии, потому что к тому моменту успел вступить в конфликт с Западом из-за Эфиопии, а также из-за своей поддержки испанского диктатора Франко и вынужден был «подружиться» с Гитлером. 

Гитлер отправил принца Филиппа Гессенского, мужа принцессы Мафальды Савойской – дочери итальянского короля, послом в Рим, чтобы продемонстрировать Муссолини свою благосклонность. Дуче, в свою очередь, сделал хорошую мину при плохой игре и ответил: «У нас был маленький друг – Австрия. Теперь же у нас есть большой друг – великая Германия».