Дело лейтенанта Оноды живёт и побеждает

Как известно, некоторые американские политики и историки неоднократно предлагали расширить временные рамки Второй мировой войны, представив её логическим продолжением «холодное» противостояние с СССР.

Эти попытки, основанные на тезисе об идейном родстве нацистского и коммунистического режимов, которые были последовательно побеждены «силами добра во главе с США», вызывают закономерное неприятие и раздражение у всех, кто хоть немного знаком с историей. Однако, будучи совершенно не правы по сути и преследуя совсем другие цели, фальсификаторы верно подметили одну маленькую деталь: фактически Вторая мировая продолжалась ещё много лет после своего формального окончания…

Только через три месяца после подписания акта о капитуляции Японии прекратила сопротивление на Сайпане рота капитана Сакаэ Оба. В марте 1947 года отряд лейтенанта Ямагути атаковал американскую военную базу на острове Пелелиу. Двое последних защитников Иводзимы – рядовые Мацуда и Ямакадзэ – сложили оружие только в 1951 году.

В 1950-1960 годы в прессе периодически появлялись сообщения о найденных в джунглях на тихоокеанских островах военнослужащих японской императорской армии, которые скрывались там, не зная, что война давно закончилась. Большинство из них просто прятались, опасаясь плена или наказания за дезертирство. Стремясь выжить любой ценой, эти люди вели непрерывную борьбу за жизнь с суровой тропической природой. Но были среди них и те, кто продолжал сражаться за родину и императора.

Сорок лет назад, 10 марта 1974 года к полицейскому участку на филиппинском острове Лубанг подошел сухощавый японец, одетый в полуистлевшую, но аккуратно заштопанную военную форму. Поклонившись обалдевшему шерифу, он четко доложил:

- Младший лейтенант Хироо Онода, по приказу моего командира сдаюсь в плен.

Затем он положил на землю винтовку, подсумки с патронами и гранатами и офицерский меч. Всё оружие было в идеальном состоянии...

В начале 1945 года японская армия под натиском американцев отступала с Филиппин. Уходили не все: на островах оставались специальные группы, в задачи которых входило проведение диверсионных операций в тылу противника. В приказе генерала Ёкоямы говорилось: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдёте в горы и будете совершать вылазки. Продолжайте борьбу, пока жив хоть один солдат. Необходимо продержаться несколько лет. Мы обязательно за вами вернемся. Самоубийство запрещаю».

Одной из этих диверсионных групп командовал только что произведенный в офицеры Хироо Онода. Почти тридцать лет он и его люди вели партизанскую войну на Лубанге, обстреливая из засад американские и филиппинские патрули, минируя дороги и мосты. Жертвами их атак стали почти полторы сотни военных и гражданских. Двое подчинённых Оноды погибли в перестрелках, один не выдержал и сдался. Последние пару лет он вёл свою войну в одиночку. Джунгли стали для японского партизана домом, укрывая от преследователей и давая все необходимое для жизни – пищу, воду, топливо для костра. Младший лейтенант прекратил сопротивление только после того, как из Токио привезли его бывшего командира батальона, который, облачившись по такому случаю в старый мундир, приказал ему сдаться.

Самым удивительным в эпопее Оноды была даже не её длительность – на других островах Тихого океана японцев находили и после 1974 года. Однако в отличие от большинства своих «коллег», ничего не знавших о капитуляции Японии, он был неплохо осведомлен о ситуации в мире: во время одной из вылазок Онода обзавёлся радиоприемником; он также регулярно читал газеты и журналы, которые оставляли для него поисковые экспедиции.

По его собственному признанию, из этих источников он узнал об окончании войны, принятии в Японии «Пацифистской конституции», свадьбе принца Акихито, токийской олимпиаде и японском «экономическом чуде». Однако это не заставило упорного самурая отказаться от борьбы. И причина даже не в том, что он воспринимал эти сообщения как дезинформацию – со временем он стал понимать, что ради него и других продолжающих сопротивление японских солдат никто не будет столько времени вести дорогостоящую пропагандистскую кампанию.

Онода искренне считал, что в Японии хозяйничают американские марионетки (тут он не сильно ошибался), а настоящее императорское правительство укрылось в Маньчжурии и продолжает борьбу. Война в Корее представлялась ему началом контрнаступления на позиции США, которое японцы организовали, объединившись с китайцами и корейцами. Войну во Вьетнаме он воспринял как последний решительный удар по позициям американцев в Азии, который должен завершиться победой Японии и её союзников.

Нет никаких оснований подозревать Оноду в лукавстве и попытке оправдаться за содеянное. Скорее всего, он действительно свято верил в то, что ему вдалбливали в офицерском училище: «Япония несет мир и свободу народам Азии, выводя их из отсталости и приобщая к цивилизации. Её историческая миссия в том, чтобы объединить всю желтую расу в борьбе с колониализмом и гегемонией белых варваров. Войну на Тихом океане развязали американцы, стремящиеся установить своё господство в этом регионе. Война, которую ведет Япония, носит справедливый и освободительный характер».

Ну, а раз так, то его страна просто не может проиграть и вот-вот во главе коалиции братских народов одержит победу над агрессором…

Казалось, что такие взгляды навсегда остались в прошлом: Токийский процесс осудил преступления японской военщины, в «стране восходящего солнца» принята конституция, провозглашающая отказ от войны как способа решения международных проблем, ежегодно в день окончания Второй мировой войны главы японских правительств публично приносили извинения соседям по региону за ущерб и страдания, признавая свою полную ответственность за содеянное.

Однако, как утверждал Гераклит, «всё течет, всё изменяется». И вот уже идеи, которыми руководствовался лейтенант Онода, ведя свою малую войну, оказались снова востребованы на его родине. В прошлом году нынешний премьер-министр страны Синдзо Абэ, выступая по случаю годовщины капитуляции Японии, вместо покаяния, призвал помнить о погибших японцах и заявил, что его страна делала всё возможное, чтобы сохранить мир. Свои слова он подтвердил делом, посетив в декабре храм Ясукуни, где почтил память погибших в годы Второй мировой соотечественников.

Пример Синдзо Абэ оказался заразительным. Вслед за ним глава медиакорпорации NHK Наоки Хякута сначала подверг сомнению факт учиненной войсками принца Ясухико в 1937 году резни в китайском Нанкине, потом высказался по поводу корейских женщин, которых насильно забирали в армейские бордели. По его словам, японцы «давно оставили все войны в прошлом», и судьбы секс-рабынь не стоят того, чтобы испытывать из-за них чувство вины.

Всё чаще в публикациях японских СМИ, посвященных Второй мировой, утверждается, что действия императорской армии хотя и сопровождались «эксцессами» в отношении мирного населения, но они не носили массового характера и не могут считаться военными преступлениями. По масштабу их можно сравнить с тем, что совершали в Европе англичане и американцы, но никак не нацисты. Некоторые японские историки и политики договорились до того, что чудовищные эксперименты «отряда 731» и «отряда 100» по разработке биологического оружия были лишь робкой попыткой ответа на создание в США атомной бомбы. При этом, правда, забыли сказать, что боевые вирусы командование японской армии планировало применить не против американцев, а против русских и китайцев.

Кстати, попытки токийских «патриотов» переписать историю вызывают возмущение и протесты в КНР и обеих Кореях, но не в США, которые были основным противником Японии в войне. Такая позиция кажется удивительной лишь на первый взгляд. Американцы уже давно доказали, что для них история не более чем инструмент политики. Тем более, что факт победы США в войне японцы не оспаривают. И если полезный союзник хочет чего-то подправить в своём прошлом, то пусть потешится, раз это не задевает текущие интересы Вашингтона. Ну, а что по этому поводу думают немногие дожившие до сегодняшнего дня ветераны штурма Иводзимы и высадки на Гуадалканал, никого особо не интересует – эти старики на выборы уже не ходят.