Голые в церкви. Границы между священным и мирским нет

Пастор одной протестантской общины  в штате Вирджиния разрешил своей пастве приходить на богослужения в голом виде и сам проводит богослужения в костюме Адама. При этом аргументация у пастора совсем не фундаменталистская, а вполне модернистская. Такую можно услышать и от православных: дескать, слишком жесткие требования к внешнему виду прихожан в церкви.

Фундаментализм там тоже был, отсылка к Адаму и Еве. Примерно так рассуждали древние еретики-николаиты: надо вернуться к состоянию безгрешных праотцов и ходить, как они. Тут, правда, есть загвоздка: в Библии говорится, что после грехопадения праотцы так уже не ходили, да и тела их утратили вечно цветущий и молодой вид, который имели в безгрешном раю. Поэтому все рассуждения о «райской наготе» упираются даже не в пресловутый «соблазн», а в маолоэстетичность наготы современного человека.

Теперь по поводу претензии к «прихожанам других церквей». У католиков и у православных существует некое представление о минимально приличной одежде, которое в последние годы подвергается все большему давлению со стороны не очень воцерковленной части паствы.

Люди хотят стереть границу между церковью и миром. Потенциально это чревато распадом института церкви, ибо одежда, точнее даже, ее форма, принадлежит к важному пороговому ритуалу. Например, когда человек идет в театр, он надевает костюм или вечернее платье. Но если ходить в театр в рабочей одежде, в замасленной робе или в джинсах и свитере – это будет другой театр. Он тоже есть, но это другое явление. В традиционных церквах протестантизма или у русских старообрядцев в церковь люди надевают особую моленную одежду – праздничную торжественную и отличающуюся от каждодневной. Тем самым они обозначают пространство церкви - духовное пространство как святыню.

Отсутствие приличной одежды или наоборот – присутствие неподобающей одежды обозначает, что границы между священным и мирским нет. Такое освящение мира и профанацию святыни в целом можно назвать крайней фазой секуляризационного процесса, когда не просто мир и церковь разделяются, но мир поглощает церковь. У голого протестантского пастора так и происходит.