Сладкий обман мифа

На днях президент России вновь вернулся к теме нового школьного учебника истории. Совещание с высокопоставленными чиновниками и историками на эту тему прошло в Кремле. Государственные телеканалы посвятили ему большие развернутые сюжеты в прайм-тайм. Что понятно. Преподавание истории, это вам не преподавание физики или химии. Это воспитание гражданина, подданного, я бы даже сказал, верноподданного...

Так уж получается, что в России, да и не только, школьная история (часто далекая от реальной), это та идейная основа, на которой базируется политическая система современного государства. Во всяком случае, государство всегда стремится подверстать ее под свои сиюминутные практические нужды.

Впрочем, президент с самого начала постарался отмежеваться от обвинений в стремлении к единомыслию: "Сразу в этой связи хотел бы сказать, что единые подходы к преподаванию истории совсем не означают казенное, официозное, идеологизированное единомыслие".

Заявление обнадеживающее. Вопрос, как оно будет реализовано на практике и не продолжит ли это неказенное многообразие существовать в рамках одного идеологически выверенного курса.

"Речь совершенно о другом, — уверяет Путин, — о единой логике преподавания истории, о понимании неразрывности и взаимосвязи всех этапов развития нашего государства и нашей государственности, о том, что самые драматические, неоднозначные события – это неотъемлемая часть нашего прошлого".

Тоже, вроде, возражения не вызывает. Заметим, что эта фраза — некий привет либеральным 1990-м годам, одной из основных идеологем которых было утверждение, что 74-е года советской власти были неким уходом России в сторону от столбового пути развития мировой цивилизации. Того пути, которым она должна была идти, но не пошла из-за зловредных большевиков.

Соответственно, период с октября 1917-го по август 1991-го трактовался среди либеральных историков в духе известного анекдота: "Ужас-ужас...".

Однако такой подход крайне негативно воспринимался населением, потому что этот самый период был ведь не только частью, как казалось либералам и части патриотов "неправильной" историей России. Он был историей практически каждой семьи, то есть личной историей почти четырех поколений российских граждан, которые не только изучали его по учебникам, но зачастую сами являлись его творцами.

Придание анафеме бурных и, действительно, непростых 74-х лет советской истории России было большой пиар-ошибкой ее тогдашнего руководства и одной из существенных причин, по которой оно поплатилось властью.

 Владимир Путин после своего прихода к власти практически сразу заявил, что советская эпоха является неотъемлемой, неотделимой частью всей предыдущей истории России, пролив бальзам на тяжелую моральную рану многих россиян. И это одна из причин его популярности до сих пор, вне зависимости от того, что он делает в реальной политике.

В современной России выстроена достаточно сложная конструкция из либеральной экономики, авторитарного управления и неких небольших элементов социального государства. Этой сложной (хотя, заметим, отнюдь не беспрецедентной) системе должен соответствовать и курс школьной истории, который школьные учителя должны вдалбливать ученикам.

Но вернемся к тому, что говорилось на совещании в Кремле.

"Главная, стержневая линия" нового курса школьной истории", по Путину, должна состоять "в объективности и непредвзятости". Покажите хоть одного честного историка, который возразит против этого!.. А также в уважении "к собственному прошлому" и любви к Родине.

Любовь и уважение к Родине… Если быть просто патриотом, то тут тоже не возразишь… А если воспользоваться классовым подходом, то надо спросить, патриотом какой России мы должны быть? Языческой, с ее многоженством и человеческими жертвоприношениями? Христианской? А разве не при христианстве в течение сотен лет существовало крепостное право, в ежедневном режиме подавлявшее унижавшее миллионы русских и нерусских? Все эти мелкие мерзкие насилия и унижения, творившиеся почти в каждой дворянской усадьбе, мы тоже должны любить?

А о насилиях русской армии в отношении завоеванных народов, да и своего собственного народа, да и собственного солдата объективно говорить будем?

Из той концепции "нового курса", который доступен в интернете, никаких особых выводов на этот счет сделать пока невозможно. Можно сколько угодно говорить об объективности и непредвзятости, но черт, как известно, кроется в деталях.

Путин, в общем, справедливо говорит, что "по некоторым этим проблемам споры среди историков, специалистов идут уже веками", приводя в пример роль варягов в процессе образования единого Российского государства. Хорошая тема. В новом курсе, слава богу, говорится, что варяги все-таки были скандинавами, а не славянами или "собранием разных племен", как утверждали еще не так давно некоторые патриотические историки, работающие в стиле исторических фэнтези.

Михаил Ломоносов, большой ученый в точных и естественных науках, в истории был больше патриотом, чем объективным исследователем. Он, например, ассоциировал племя русов с пруссами, находя много общего в их языках. Однако сегодня известно, что исчезнувшие в XVIII веке пруссы были народом лето-литовской группы, то есть, индоевропейцами, как и германцы (скандинавы) и славяне, но все же не славянами.

Понятно, что "норманская теория" происхождения государственности на Руси в разные времена сильно идеологизировалась. Но вот интересно, как она будет освещена в новом учебнике истории. Будет ли в нем процитирован главный письменный источник по истории Киевской Руси — "Повесть временных лет" летописца Нестора, где прямым текстом уже 900 лет значится: "Те варяги (призванные славянскими словенами, кривичами и фино-угорскими весью и чудью – "Росбалт") назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы"?

Меня с определенного момента всегда волновал вопрос, почему мы, русские, панически боимся признать, что название нашего этноса происходит от названия одного из северогерманских племен? Что в этом постыдного, ущемляющего нашу национальную гордость? Откуда эти мелкие комплексы у великого народа?

Почему французы не стесняются признавать того, что их в целом кельтско-романский народ носит имя другого германского племени — франков? Почему братья-славяне болгары не стесняются гордо носить имя тюркского народа болгар (булгар) и своим родоначальником спокойно признают хана Аспаруха?

Будет ли задавать подобные неудобные вопросы новый школьный учебник истории или "передвинет" их на усмотрение высшей школы, пока не понятно.

Главное, это какую ставит задачу новый курс — вырастить человека, как сказал Путин, способного "самостоятельно мыслить, анализировать, сопоставлять разные точки зрения" или (его же слова) имеющего лишь "уважение к собственному прошлому и любовь к своей Родине".

Проблема в том, что и то и другое часто не сочетаются. Можем ли мы объективно относиться к тому, что Иван Грозный любил в перерыве пира со своими опричниками ворваться с обнаженными мечами в темницу, и, вырезав десятки людей (часто ни в чем не виновных, а брошенных туда лишь по навету), а затем, как ни в чем ни бывало, возвращался в свои палаты и продолжал трапезу?

Нельзя любить и уважать то, что вызывает омерзение. Но это ведь тоже наша история… Если не говорить о таких фактах, это значит писать не историю, а патриотические мифы.

Еще одна проблема патриотизма в том, что он создает мифы, которые при последующем добросовестном изучении истории разрушаются. А разрушение мифов, живущих в головах людей, сформированных, в том числе, и благодаря школьному преподаванию истории, это процесс очень болезненный.

Истина в этом случае воспринимается общественным организмом как горькая пилюля. Некоторыми организмами она отторгается. Но вещь это буквально жизненно необходима. Поскольку сахарная диета хоть и приятна, но, как доказала современная наука, в итоге приводит к деградации и смерти живого существа. В общественном организме примерно те же процессы, что и в человеческом: поначалу приятно, а потом каюк.