Леонид Бершидский: рост на идиотизме

Почему государство де-факто поощряет население безудержно набирать банковские кредиты?

Средний трудоспособный житель России должен банкам больше 113 000 рублей. То есть почти пять своих зарплат. А москвич — почти 400 000, или девять зарплат.

Когда я свел статистику Центробанка по кредитам частным лицам с данными Росстата о численности трудоспособного населения и средних зарплатах, получились вот такие цифры. Я кинулся было пересчитывать: наверняка где-то ошибся на порядок. Но нет, хотите верьте, хотите проверьте.

Вот вы, к примеру, набрали кредитов на девять месячных зарплат? Или хотя бы на пять? Нет? Между тем кто-то из ваших соседей взял в долг вот эти деньги, которых не брали вы. И этот человек, с одной стороны, опасен, а с другой — ну как не дашь ему денег?

Конечно, российская статистика особенной точностью не радует. У того же ЦБ, если сложить в августовском «Обзоре банковского сектора Российской Федерации» данные по всем регионам, на 1 июля 2013 года выйдет общая сумма кредитов в 8,54 трлн руб. Отдельно ЦБ указывает данные по всей стране — почему-то 8,39 трлн. Но это мелочи, издержки методики сбора данных. Так или иначе, жители России набрали кредитов почти на 14% ВВП.

Это вроде бы мизерная доля: в Штатах или, скажем, Южной Корее — под 90%. Почему же тогда наш Центробанк чуть ли не каждый месяц публично выражает беспокойство по поводу излишней закредитованности населения? Глава ЦБ Эльвира Набиуллина недавно объяснила: «Нас беспокоит не просто рост потребительского кредитования в целом, а рост беззалогового потребительского кредитования».

И правда, 5,2 трлн от общего объема кредитов частным лицам — больше 60% — это именно беззалоговые кредиты: долги по карточкам и кредитам наличными, выдаваемым банками на покупку всяких там холодильников или вообще на любые нужды. В Штатах беззалоговые долги — только 30% от общей задолженности домохозяйств.

Из 113 000 рублей, которые трудоспособный русский должен по кредитам, 68 000 — необеспеченный долг. Пока он в целом неплохо его гасит. Хоть каждый и знает несколько страшных историй про кредитную зависимость и самоубийства из-за неоплатных долгов, всего 4% частных долгов в России просрочены. В Ингушетии, правда, почти 10%, но Кавказ — дело тонкое. Средний трудоспособный житель Магаданской области вообще занял в банке полмиллиона рублей, но там просрочка всего 1,6%.

Правда, абсолютная сумма просроченных долгов с 1 января 2012 года до 1 июля 2013 года выросла на 29%. И люди, пристрастившиеся к жизни в долг, продолжают занимать даже тогда, когда банки перестают давать им деньги. Они отправляются к ростовщикам, готовым одалживать под несколько процентов в день. Статистики по таким кредиторам в России вообще нет.

Сколько на самом деле должен средний трудоспособный русский, ни Центробанк, ни кто-либо еще в стране понятия не имеет. Если вас не напугали цифры, с которых начиналась эта колонка, бойтесь неизвестности.

Во многих американских штатах небанковское ростовщичество с огромным трудом изжили. Законы там устанавливают предельные ставки, по которым можно давать в долг "до получки", а кое-где и вовсе запрещают этот тип финансового бизнеса. Банки, выпускающие кредитные карты международных систем, под антиростовщические законы не подпадают, но ни одному из них не придет в голову кредитовать по этим картам под 40 с лишним процентов годовых. А у нас это норма жизни.

Работая в банке — который потребительским кредитованием принципиально не занимался, — я много раз слышал от коллег, для которых этот прибыльный бизнес был главным: мол, заемщики сами виноваты в собственной безграмотности.

Кто мешает этим людям внимательно прочесть условия, во всем разобраться, прикинуть свои возможности и только тогда подавать заявку на кредит? Этот аргумент всегда казался мне лукавым. Сами банкиры и мешают: недавно я уже описывал, как это делает, например, банк Олега Тинькова «Тинькофф кредитные системы». Клиентов сбивают с толку разнесением условий по нескольким документам, психологическими играми с мелким шрифтом, предложениями никому не нужных (и нигде толком не описанных) страховых услуг за дополнительные деньги, рекламой низких ставок, которые действуют лишь при определенных условиях. Среди моих знакомых много неглупых людей, которые, скорее всего, запутаются в этой паутине недомолвок и полуправд, просто потому что никогда не работали в банке.

Если бы банкирам действительно было нужно, чтобы заемщики понимали, что делают, они разработали бы тест по каждому из своих кредитных продуктов с вопросами типа «В каком из перечисленных случаев действует ставка 12% годовых?» и «Какую сумму вам потребуется платить по кредиту каждый месяц?» — и выдавали деньги только в том случае, если потенциальный заемщик правильно ответил на все вопросы. Но нет, банкиры прекрасно знают, что многие клиенты, если не большинство, не понимают условий, под которыми подписываются, — и все равно кредитуют. Потому что в процентную ставку уже «зашит» риск невозврата. За тех, кто не вернет долг, расплатятся добросовестные заемщики.

При таких ставках, какие действуют в России по потребительским кредитам, оценивать платежеспособность клиентов банкам вообще ни к чему. Поэтому математические модели, рассчитывающие риск невозврата, в русских банках ни к черту не годятся. Но если наступят тяжелые для экономики времена, людей, способных платить ростовщические проценты, в одночасье станет меньше. Вот Центробанк и тревожится так: 14% ВВП — это мало, только пока по долгам дисциплинированно платят. А перестанут — и рецессия усугубится.

Многие запутавшиеся заемщики винят в своих бедах государство — возможно, по глупости: иные из них, вообще ничего вокруг не понимая, воспринимают кредиты как госпомощь. Но государство и в самом деле виновато в том, что кредиты дают не просто тем, кто не в состоянии их выплатить, но даже клиническим идиотам.

Чиновники и законодатели вполне могли бы ограничить максимальные ставки по потребительским кредитам, вынудив банкиров всерьез заняться совершенствованием скоринговых моделей. Они могли бы и заставить банки внятно излагать условия кредитования, навязав стандартные формы договоров. В этом конкретном случае государственное вмешательство в бизнес было бы благом: ведь невежество заемщиков и угроза, которую оно несет, очевидны и властям, и рынку, а излечить народ от невежества — задача едва ли быстро решаемая.

Но реальной борьбы с ростовщичеством мы в ближайшее время не увидим. Иначе что же будет с экономическим ростом? За первую половину 2013 года объем кредитов частным лицам в России вырос на 1 трлн руб. Если бы эти кредиты не были выданы, торговцы, а следом за ними производители и импортеры недосчитались бы триллиона — 1,6% прошлогоднего ВВП России.

Россия — страна дураков ровно в той степени, в которой безудержное ростовщичество обеспечивает ей рост.