Специалисты по выборам: чего стоит опасаться 8 сентября

Предстоящие выборы нетипичны для современной России — в них участвуют те, кого власть долгие годы боялась выпустить из Интернета. А вот насколько могут быть нетипичными нарушения в день голосования и в ночь после него, мы решили узнать у экспертов.

Впервые за многие годы страну, и особенно Москву, ждут «настоящие» выборы. Такими их делает участие несистемных политиков. Но даже те, кто этому чрезвычайно рад, подозревают, что власть по-другому понимает слово «настоящие» — фальсификации и нарушения для России настолько обыденная вещь, что воспринимаются как данность. У части гражданского общества в голове прочно угнездилась идея: «О`кей, избирательную кампанию мы проведем как следует, но что-либо противопоставить махинациям при самом волеизъявлении и подсчете голосов мы не в состоянии». Развенчать или подкрепить этот миф «Особая буква» попросила экспертов по выборам и выборным технологиям.

— Насколько нарушения на предстоящих выборах мэра Москвы будут отличаться от тех, что были на федеральных? Есть ли в столице своя специфика фальсификаций?

Прогнозируемые нарушения на выборах московского градоначальника, к сожалению, будут те же самые, что и обычно. Не думаю, что будет что-то принципиально новое.

Во-первых, нарушения вовсе не сводятся ко дню голосования. Я категорически настаиваю на том, что подавляющее большинство нарушений проходят еще в агитационный период — все то время, которое длится избирательная кампания.

Скажем, неравномерный доступ субъектов избирательного процесса к СМИ налицо. Алексей Навальный раскручивается исключительно самим населением: люди вешают его баннеры на машины и балконы. С балконов сотрудники ДЭЗов пытаются их снимать, у машин бьют стекла… А если включить телевидение и радио, то в нем мы каждый день видим только Собянина: он открыл детский сад, он открыл общественный туалет, он поздравил с днем рождения Марию Васильевну и тому подобное.

Так что неравномерность, безусловно, присутствует. Поэтому, с моей точки зрения, ко дню голосования основное нарушение уже произойдет. При этом Навальному, как и другим кандидатам, не дают размещать баннеры в нужном количестве.

Плюс канал ТВЦ отказался от дебатов и, как я понимаю, не предоставил времени для агитации кандидатам. Да и сам Собянин в дебатах отказался участвовать, потому что боится, — и правильно делает. Вот вам показатели неравномерности доступа к агитации.

Получается, что люди старшего возраста, особенно те, кто не пользуется Интернетом, к сожалению, лишены возможности познакомиться с позицией оппозиционных кандидатов.

Так что основной объем нарушений уже произошел. Это то, о чем большая группа партий, включая КПРФ, и общественно-политических деятелей говорила еще во время суда по результатам выборов 2003 года: неравномерность доступа субъектов избирательного процесса к СМИ не может обеспечить справедливые и свободные выборы.

— А конкретно в день голосования чего следует ждать?

Не думаю, что будет что-то новое. Предполагаю, что будут дополнительные списки избирателей, в которые включат бог знает кого, возможно, с подъездами автобусов.

Но самое главное — вероятно, будет переписывание протоколов на уровне ТИК.

С моей точки зрения, основные нарушения происходят не в УИК, а именно в ТИК. Именно для Москвы характерно, по крайней мере, на всех предыдущих выборах, — посмотрим, что будет на этих, — что копии протоколов наблюдателям зачастую выдают не сразу, а только когда председатель комиссии едет в ТИК и так это вобьет в ГАС «Выборы». Это все мотивируется тем, что если произошел какой-то сбой в цифрах, то чисто технически якобы можно было все переписать. Понятно, что зачастую переписывают и все протоколы, то есть цифры. Это слабое звено между УИК и ТИК как было, так и останется.

А дополнительные списки избирателей надо смотреть. Когда избиратели приходят на избирательные участки, они видят основные списки избирателей, напечатанные. И видят дополнительные. Я не исключаю, что в этот раз будет много дополнительных избирателей, включенных в список, как мне кажется, по не всегда выверенным основаниям.

Резюмирую основные моменты нарушений: сама кампания нечестная и несправедливая, крайне неравномерный доступ к СМИ — и это делается сознательно, — дополнительные списки и переписки протоколов на уровне между УИК и ТИК на самих выборах.

— Много гражданских активистов записались и в ТИКи, и в УИКи и будут в них работать. Мы из практики знаем, что последующие суды по фальсификациям на выборах ни к чему не приводят. Что конкретно наблюдатели и те члены избирательных комиссий, которые будут бороться против нарушений, могут сделать прямо в день голосования? Как им противостоять фальсификациям, чтобы это было эффективно?

Конкретно по наблюдателям. Хорошо, чтобы они были предметно ознакомлены со всеми своими правами. Вызов милиции, к сожалению, не всегда работает. Нет панацеи, к несчастью.

Нужно звонить на горячую линию ЦИК. Я сам видел, что в Центризбиркоме что-то налаживается. И мне кажется, что ЦИК может сыграть благотворную роль. Этот орган, с моей точки зрения, менее всех сейчас завязан на эту систему нарушений — подчеркиваю, это мое личное мнение, — менее чем избирательные комиссии и на уровне ТИК, и на уровне субъектов. Все-таки Центризбирком заинтересован в том, чтобы какую-то видимость честных выборов создать.

Также нужно обязательно фиксировать все нарушения письменно: составлять акты, протоколы, делать видеозаписи. Все, что не зафиксировано и основано лишь на показаниях свидетелей, всегда выглядит очень плохо.

Ну и, наконец, последнее. Понятно, что избирательные комиссии города Москвы разных уровней достаточно много за период своего существования сделали для защиты мнимых прав городских властей от реальных прав избирателей. В это городские избирательные комиссии различных уровней внесли выдающийся вклад. И ясно, что они будут продолжать это делать: отстранять наблюдателей, прежде всего в ТИК — этом наиболее слабом звене.

Но все равно надо бороться: фиксировать, обращаться в ЦИК, по возможности приглашать съемочные группы или договариваться с журналистами, чтобы они были с видеокамерами. Но еще раз — полной панацеи от фальсификаций не существует.

— Эсер Николай Левичев в четверг объявил, что он может сняться с выборов в пользу кого-то из кандидатов, кроме Сергея Собянина. Что говорит закон о снятии и кому этот шаг мог бы быть выгоден?

Да, по закону он может сняться. В принципе, это нормальная мировая практика — снять с предвыборной гонки в пользу кого-то из претендентов. Другое дело, что лично мне не нравится фигура доносчика Левичева. Интересно, в чью пользу он собирается сняться. Вряд ли в пользу Навального.

— Он говорит, что и такое возможно…

В свое время я изучал судебную психиатрию. Так вот, две взаимоисключающие мысли в одной голове называются шизофренией. Я не хочу утверждать как медицинский факт, что Левичев именно тот случай.

Но почему-то такая аналогия мне в голову пришла.

Левичев свою кандидатуру снять может. Но боюсь, что у него такая репутация, что снятие им кандидатуры в чью-то пользу может только повредить тому, в чью пользу он снимет. Пусть снимет в пользу «Единой России». Его репутация такова, что это будет хорошо.

— В чем, на ваш взгляд, специфика нынешней избирательной кампании и ждут ли нас какие-то новые технологии фальсификаций?

Если говорить о нарушениях, то я думаю, что ничего особенно 8 сентября не будет.

Я хотел бы обратить внимание на другую специфику: в широком информационном поле кандидат от оппозиции занимает гораздо больше места, чем кандидат от власти. И если даже они сопоставимы по объему, то по качеству скорее есть приоритет у кандидата от оппозиции.

— Вы имеете в виду Алексея Навального?

Да, я имею в виду Навального, который у нас звучит фактически из каждого утюга. Я слушаю радиостанцию, на которой идут новости каждые 15 минут, и она сообщает о Навальном раз в полчаса, а о временно исполняющем обязанности мэра Москвы говорят только в больших новостных передачах.

— Но все же это не телевидение, которое смотрит основная масса населения…

А вот в этом-то и есть специфика региональных, в данном случае московских выборов. Я сам сейчас занимаюсь выборами в Подмосковье, где в принципе нет общего информационного поля. Дело в том, что Навальный — безусловно, федеральная фигура. Но то, что он присутствует или отсутствует на федеральных телеканалах, большого значения не имеет. И то, что происходит в поддержку Сергея Собянина, я думаю, не создает — и это, пожалуй, впервые — для него каких-то особых преимуществ в информационном поле.

— Так чего же следует опасаться на выборах тем кандидатам в мэры, которые не представляют власть?

На что стоит обращать внимание. Безусловно, и в Москве, и в Московской области, и в Екатеринбурге собираются организовать голосование по дополнительным спискам предприятий непрерывного цикла. Это означает, что работники этих предприятий, независимо от места прописки, будут иметь возможность проголосовать в организованных участках и сделать это в присутствии и под контролем своего руководства. То есть будут применяться технологии организованного голосования.

На выборах в Мосгордуму неоднократно мне попадались большие группы людей без открепительных удостоверений, которые сразу просились в дополнительные списки, мотивируя это тем, что все эти 50 человек работают в пекарне кондитерами или пекарями и только сейчас имеют возможность быстренько проголосовать.

А в Московской области — эта новость уже широко прошла в Интернете, ее опубликовал Дмитрий Гудков — была сделана аудиозапись инструктажа, проведенного в ТИК Долгопрудного, где присутствовали все руководители участковых избирательных комиссий. Было прямо указано, что люди без открепительных будут приниматься, потому что приоритетом является возможность гражданина проголосовать. То есть дополнительные списки будут широко использоваться, их потом никогда и никому не покажут. И, естественно, это создаст огромное поле для злоупотреблений.

Других, каких-то более простых и архаичных способов нарушений типа вбросов и фальсификации результатов, я не прогнозирую — время подобных технологий, к счастью, ушло. Сейчас административный ресурс достаточно силен, чтобы выделять необходимый процент с помощью оргресурса государственных и коммерческих организаций.

— То есть с дополнительными списками никакими законными мерами бороться невозможно?

Самая простая и правильная борьба с этим была бы, если б наши граждане оглянулись вокруг и поняли, что им бояться нечего, что их гонит туда палкой завхоз, и всего-навсего если они от этого один раз откажутся, то больше к ним никто и никогда не подойдет с такими просьбами и предложениями.

— Что делать тем гражданам, которые стали членами ТИК и УИК и видят нарушение закона?

И наблюдатель, и член комиссии — это лицо, обладающее определенным официальным статусом, значит, их вертикаль в конечном счете все равно упирается в суд. И если мы сразу отказываем суду хоть в какой-то беспристрастности и хоть какой-то непредвзятости, то институт наблюдателей и членов комиссии с правом решающего голоса является декоративным и абсолютно бессмысленным. Но я все равно бы порекомендовал вести себя таким образом, будто суды у нас есть и они работают. Потому что бесконечные ретвиты, обрастающие слухами, на мой взгляд, уже пройденный этап.

Я думаю, что нужно действовать так, как написано в законе, в их инструкциях, а именно: составлять официальные документы, собирать определенный кворум из представителей общественных организаций, присутствующих на выборах, чтобы собрать определенный кворум для подписания акта о нарушении и ставить этот вопрос на рассмотрение комиссии. Надо, чтобы таких людей становилось все больше и больше и чтобы они физически на этом участке составляли большинство.

Я участвовал в подмосковных муниципальных выборах второго уровня — это городское поселение — в день выборов президента в прошлом году. Я совершено точно знал, какие именно фальсификации планируются на местном, а не на президентском уровне. Они были отработаны и продуманы. И только благодаря именно количеству наблюдателей, которые смогли закрыть все проблемные места — и выездное голосование, и работа со списками избирателей, — ни одного лишнего бюллетеня, ни одного приведенного избирателя, ни одного «карусельщика» не было. То есть ничего из того, что было отработано и задумано администрацией, сделать не удалось.

Так что нужно продолжать в этом участвовать. Проще всего махнуть на все рукой и сказать, что я уйду в партизаны. Но здесь надо проявлять настойчивость, потому что рабство, разруха и покорность всегда находятся в голове. Система, построенная на страхе, не на силе власти держится. Просто надо перестать боятся.

— Как вы с точки зрения выборных технологий оцениваете заявление Левичева о его возможном снятии?

Я выскажу две точки зрения. Будет очень обидно, если он снимет свою кандидатуру и мы не получим первого в истории кандидата с нулевым рейтингом.

Во-вторых, я думаю, что не с выборной, а в целом с политической точки зрения нужно говорить о том, что проект «Справедливая Россия» будет либо свернут вовсе, либо подвергнется очень серьезному ребрендингу. И все прежнее руководство партии, получившее карт-бланш на деятельность этой организации, либо будет заменено и партия уйдет в свободное плавание, либо эта партия просто прекратит свое существование.

Относительно власти в самой «Справедливой России» я могу прогнозировать самые удивительные развороты, вплоть до того что люди, изгнанные из партии и Госдумы, неожиданно смогут ее возглавить, сделать ее успешной демократической партией, которая снова сможет попасть в парламент и представительные органы разных уровней.