Виктор Давыдов: наказание рабством

Ценой собственной шкуры Алексей Навальный доказал свою правоту. Он долго и нудно рассказывал, что проблема нелегальной миграции является проблемой номер один, а все мы кривились, потому что это был «популизм». Но только до того момента, пока не нарисовалась программа кандидата и в ней не обнаружился пункт «введение визового режима со странами Средней Азии».

Тут сразу разверзлись небеса и выяснилось, что ничего остального, о чем говорит Навальный – свободы митингов, выборности мировых судей, муниципального самоуправления, искоренения коррупции, в конце концов, – ничего этого нам не надо. Ибо все мы дружно сострадаем мигрантам, которых Навальный собирается отправить умирать голодной смертью в пустыню Каракум.

В интернете замелькал мем «Навальный нацист», а компания гопников, почему-то именующих себя «антифашистами», чисто по-фашистски ворвалась в штаб Навального с мегафоном. Пресса скромно поименовала акцию «пикетом». Простите, но это не пикет. Пикет проводится на улице, а не на чужой кухне. На моей кухне право устраивать пикеты имеет только мой кот. И то без мегафона, иначе – тапочкой.

Противники «фашиста» Навального делают вид, что не догадываются о сути вопроса, который в своей голой формулировке звучит так: быть или не быть рабству в России?

Краткое содержание предыдущих серий.

Крепостное право было окончательно закреплено при царе Федоре Иоанновиче, когда зависимого крестьянина лишили возможности на Юрьев день (26 ноября по старому стилю) менять хозяина. Закончилось крепостное право в 1861 году – но не для всех. Черта оседлости для евреев сохранялась вплоть до марта 1917 года, после чего все вроде бы стали равны.

Однако недолго музыка играла. В 1932 году был введен паспортный режим, а миллионам сельских жителей – которые тогда составляли большинство населения СССР – эти паспорта не достались. Живописуя прелести колхозной жизни, Шолохов умолчал о том, что все его радостные казаки-колхозники были неполноправными людьми, прикрепленными к колхозам, то бишь к земле. Иными словами – крепостными.

По историческим трудам бродит миф, будто паспорта колхозникам выдал царь-освободитель Никита. Ничего подобного: получать паспорта при нем стало легче, но директивное постановление Совмин принял лишь в 1974 году, а срок на его осуществление был дан до 1981 года. Как подсказывает «Википедия», в отдаленных местностях этот процесс затянулся аж до 1989 года. То есть почти все время до той самой «крупнейшей геополитической катастрофы» Советский Союз оставался банальным феодальным государством.

Но вот на выходе из СССР нас радостно встретила свобода. И тут-то тихой сапой подкралась напасть куда более страшная – рабство. Оно было введено компанией бывших партийных секретарей и российских «реформаторов» путем несложной шахматной двухходовки. Ход 1: граждане СНГ получили право безвизового въезда в Россию. Ход 2: права на работу там они не получили.

Сложившаяся на доске ситуация оказалась особо выигрышной для среднеазиатских ханов. Не нужно развивать экономику, хороший кусок ВВП можно получать прямо из типографии – только успевай печатать паспорта и экспортировать своих граждан, как барашков, в Москву. А в Москве барашков уже встречают с распростертыми объятиями и прямо с вокзала начинают стричь. Стригут многократно и все, кому не лень. Стрижет полиция за отсутствие регистрации. Стрижет ФМС, продавая эту самую регистрацию за деньги. Стригут девелоперы и управляющие компании ЖКХ. И конечно, главным бенефициаром шерстяного бизнеса являются московская бюрократия и находящаяся с ней в доле федеральная.

Навальный уже сорок раз повторил цифры: официальная зарплата дворника в Москве 30-35 тысяч рублей. Реально дворники-мигранты получают на руки 12-18 тысяч – в зависимости от сезона. Теперь помножьте разницу на 2 миллиона – самая скромная оценка численности нелегальных мигрантов в Москве – и вы получите представление о размахе и доходах от рабского труда в нашем любимом городе. Потребовать себе законные 30 тысяч раб не может, ибо если ты работаешь нелегально, то жаловаться можешь только Аллаху.

Мы встречаем рабов на каждом шагу. Во дворе, где они собирают мусор. У соседнего магазина, где они таскают ящики. Проходя мимо стройки, где почти каждый – раб.

И нас эта ситуация устраивает. Мы весело смеемся над простоватым Джамшутом. Иногда мы слышим о мигрантах в хронике чрезвычайных происшествий: где-то в подвале угорело пятеро, в другом подвале сгорело еще четверо от неисправной электропроводки. Мы догадываемся, что они живут в нечеловеческих условиях, но нас это совершенно не волнует.

Разве что замечательная светлая женщина Светлана Ганнушкина со своим комитетом пытается вычерпать шляпкой море, бегая с мигрантами по инстанциям. Она же устраивает какое-то подобие школ для детей мигрантов, которым – как и положено детям рабов – не положено учиться. Там они хотя бы могут выучить русский язык.

Никакой медицины рабам тоже не положено. Спасибо доброй девушке Маше из соседней аптеки, которая терпеливо разъясняет зашедшим мигрантам, какое лекарство им нужно от того или от другого. Может быть, Маша потому такая добрая, что сама приехала из Тамбовской области?

А в Тамбовской области – пандемия безработицы. Работы там нет уже 20 лет и еще 20 лет не будет. Переехать в Москву могут только такие юные и упорные, как Маша, которая живет в общежитии в комнате на четырех человек и работает на двух работах в дополнение к учебе. Ибо в рабских условиях могут жить только рабы, а русский человек вполне разумно предпочитает жить с огорода и воровать у соседа лопаты из сарая – но живя все-таки в своем доме и в своей деревне.

И тут приходит Навальный, который прямо предлагает ввести «запрет тем компаниям, которые получают муниципальные деньги, даже частным компаниям, на эти муниципальные деньги нанимать иностранцев». Он считает, что у них есть достаточное количество денег, чтобы брать на работу граждан РФ и даже москвичей.

И все мы в ужасе. Потому что интуитивно догадываемся, что вся москвономика построена на рабском труде. Без рабов не было бы башен Москва-сити, не было бы Третьего, Четвертого и прочих транспортных колец, да и торгового центра по соседству тоже бы не было. Аргументы против ликвидации рабства формулируются подчас весьма цинично: «Что будет с Россией, когда мигранты повернут в другие страны?.. Без притока мигрантов экономика России захиреет, и каждый из нас, россиян, станет беднее. Сегодня вклад мигрантов в нашу экономику составляет 7% ВВП».

Семь процентов в российскую. В московскую будет гораздо больше. И заявляет это не Собянин, чьи дочери, по слухам,  живут во дворцах-квартирах, построенных рабами Москвы, и не рабовладелец Ротенберг, а – догадайтесь – пятеро видных представителей правозащитного истеблишмента.

Для среднего же москвича рабовладение – само собой разумеющаяся и полезная вещь. Мы знаем, что высылка Джамшута домой в Душанбе повлечет за собой массу проблем. Нам нужно будет проводить полное реформирование москвономики, которое вылетит в копеечку. Еще нужно будет долго учить тамбовского Ваню подметать двор так же чисто, как это делает Джамшут. А на стройках придется заменять дешевых рабов дорогой техникой. От всего этого мы станем на семь, а то и более процентов беднее. Россия выиграет, но Москва проиграет.

Так что под лозунгом «Хватит кормить Москву» мы не подписываемся. Как это «хватит», если далеко еще не каждый москвич съездил на Мальдивские острова? Мы читали Чака Паланика и Достоевского, а посему право имеем. Так что, дорогие россияне, наших законных рублевской нефти, измайловского угля и кунцевского никеля мы вам не отдадим. И рабам своим вольную тоже не выпишем.

Посему 8 сентября дружно, «зажав нос», вместе с Жириновским, Мизулиной и Тесаком – который никогда не простит «фашисту» Навальному, что тот усадил его на три года за зиги – проголосуем за status quo и за рабство. Или вообще не пойдем на выборы, что равнозначно.

И будет тебе, бабушка Навальная, Юрьев день.