Прагматичная организация с огромным потенциалом

В Киргизии состоялся саммит министров иностранных дел.

стран-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Это событие можно рассматривать, как знаковую веху на пути подготовки к встрече глав государств, входящих в эту структуру. Она пройдет в Бишкеке через два месяца после министерского саммита.

Надо сказать, что интерес к ситуации в Киргизии и в Центральной Азии в целом значительно возрос. Незадолго до встречи руководителей внешнеполитических ведомств стран-членов ШОС киргизский президент подписал указ о сворачивании транзитного центра НАТО на базе столичного аэропорта "Манас". Этот шаг был воспринят как свидетельство выбора Бишкека в пользу евразийской интеграции и кооперации с Москвой.

Однако главные интриги и для Кыргызстана, и для всего среднеазиатского региона еще впереди. В 2014 году международная операция НАТО в Афганистане будет существенно трансформирована. В СМИ уже появились сообщения о том, что американская администрация рассматривает возможность так называемого "нулевого варианта", при котором военнослужащие из США полностью покинут эту страну. Ранее обсуждалась возможность сокращения военного контингента, но не его полного вывода. Сегодня же перспектива прощания с Афганистаном выглядит вполне реалистичной.

США накопили немало противоречий с командой афганского президента Хамида Карзая, у которого есть свои собственные резоны и опасения. Так, Карзай весьма скептически относится к попыткам Вашингтона сепаратно договориться с движением "Талибан". Американцы же чрезвычайно устали от стремлений афганской власти переложить изрядную долю ответственности за обеспечение безопасности страны на их плечи. Как бы то ни было, если "нулевой вариант" будет реализован, то риски дестабилизации не только внутри Афганистана, но и за его пределами, возрастают многократно. Сегодня среди экспертов, как в России, так и на Западе немало тех, кто пытается сравнивать перспективы Карзая с трагической участью просоветского лидера Афганистана Мохаммада Наджибуллы.

Но, даже если американцы решат подстраховаться и оставят свой контингент в Афганистане, мало что изменится. За все время, начиная с 2001 года, в стране так и не появилось ни сильных властных институтов, ни

гражданско-политического единства. По-прежнему опийные посевы обеспечивают до 9 % афганского ВВП. При этом 40 % наркотиков из Афганистана поставляется на территорию России. По данным экспертов, от этого "оружия" погибло едва ли не больше людей, чем за время советского военного присутствия в период с 1979 по 1989 год.

В связи с этим возникает вопрос: способны ли справиться с новыми вызовами страны региона, интеграционные структуры, а также другие заинтересованные игроки, прежде всего, Россия и Китай?

На сентябрьском саммите ШОС планируется прием в организацию новых стран, а также дискуссия о том, как противостоять дестабилизации в Афганистане. В 2012 году на саммите ШОС в Пекине Турции был предоставлен статус "партнера по диалогу". Заметим, что эта страна является не просто членом Североатлантического альянса, но и имеет вторую после США армию среди членов НАТО. Афганистан же получил статус наблюдателя.

Стоит особо подчеркнуть, что для формирования и развития ШОС именно ситуация вокруг Афганистана сыграла наиболее важную роль, наряду с делимитацией границ между республиками Центральной Азии и КНР. "Шанхайская пятерка" появилась в 1996 году незадолго до того, как власть в Афганистане оказалась в руках "Талибана". А сама Шанхайская организация сотрудничества была сформирована в 2001 году, то есть в один год со знаменитой атакой террористов на американские "башни-близнецы", ускорившей афганскую операцию НАТО.

Но насколько успешной может быть роль ШОС в разрешении проблем безопасности в Центральной Азии после 2014 года?

Если посмотреть официальные документы организации, то можно поразиться ее потенциалу. Общая территория стран, входящих в ШОС составляет 60 % всей Евразии, а численность населения – четвертую часть всей планеты. Однако магия цифр завораживать не должна. Необходимо четкое представление о возможностях данной интеграционной структуры, ее отличиях от других уже имеющихся организаций подобного рода.

ШОС принципиально выделяется среди других организаций, существующих на постсоветском пространстве. Эти отличия имеют двоякий характер. Во-первых, в большинстве подобных проектов, будь то ОДКБ, ЕврАзЭС или Таможенный союз, ведущая роль принадлежит России. В Шанхайской организации есть, как минимум, два центра силы – Москва и Пекин. И если смотреть на экономический потенциал, то значение Китая не уступает российскому. Добавим к этому участие в ШОС таких крупных и важных игроков, как Индия, Пакистан и Иран. Все эти три страны являются наблюдателями в организации. В отличие от других постсоветских интеграционных проектов, в деятельность ШОС вовлечена и страна НАТО – Турция.

Вполне вероятно, что на саммите в Бишкеке Индия, Пакистан и Иран могут повысить свой статус в ШОС до полного членства. И на первый взгляд, это усилит организацию, придаст ей важную роль альтернативной площадки по выработке подходов к обеспечению безопасности не только в Центральной Азии, но и в мире в целом. Не зря положение дел на Ближнем Востоке все чаще попадает в фокус внимания ШОС. И здесь у Китая и России есть интерес к тому, чтобы противопоставить западным "гуманитарным интервенциям" принципы защиты национального суверенитета, как основы международных отношений.

Между тем, при более глубоком анализе оказывается, что потенциалы Пакистана, Китая, России, Индии и Ирана не могут автоматически приплюсовываться друг к другу. У Исламабада и Дели за время после обретения независимости от Великобритании накопилось немало острых проблем и противоречий, которые в последние годы, хотя и сгладились, но не исчезли полностью. Особый сюжет – это конкуренция Индии и Пакистана за диверсификацию внешнеполитических контактов.

Долгие годы наша страна рассматривалась, как стратегический союзник Дели, а США играли роль одного из ведущих партнеров Исламабада. Однако в последнее время индийские дипломаты существенно продвинулись на американском направлении, а пакистанские – на российском, что, естественно, вызывает разную реакцию, как внутри самих этих стран, так и в Москве, и в Вашингтоне.

Если у того же Пакистана налажены отношения с "Талибаном", то у России такая дружба вызывает серьезные опасения, как и у стран Центральной Азии, а также у Ирана, не желающего повторения преследований шиитов, спровоцированных приходом талибов к власти. Китай, имеющий серьезные проблемы с растущим исламистским движением в Синьцзяне, также не в восторге от повторной "талибанизации" Афганистана.

И хотя сегодня Россия и Китай являются двумя главными локомотивами ШОС, демонстрируя приверженность общности интересов и стратегическому партнерству, в действительности их взгляды и подходы к проблемам не всегда совпадают. Для Российской Федерации ШОС важна, в первую очередь, как инструмент поддержания безопасности в Центральной Азии, а для Китая не менее важно экономическое освоение этого региона. А в экономике, как известно, доминирует конкуренция интересов. Москва не испытывает позитивных эмоций от реализации ряда транспортных проектов Пекина (трубопроводы из стран Центральной Азии). Это, конечно, не повод для алармистских прогнозов и выводов, но, как минимум, проблемная точка, которую стоит иметь в виду, строя планы на будущее.

Кроме того, не стоит представлять ШОС в качестве евразийского НАТО. Круг вопросов, которыми занимается организация, чрезвычайно широк и разнообразен – от противодействия терроризму и экстремизму до проблем гуманитарного характера.

В чем же заключается позитивный потенциал ШОС? На сегодняшний день он кроется, прежде всего, в ее прагматической ориентации. Организация уже показала себя эффективным каналом взаимодействия между Западом и Востоком. У ШОС нет жестких идеологических ограничителей, что притягивает к ней даже представителей НАТО. Ведь как бы ни смотрел Запад на будущее Афганистана, он будет иметь здесь свой интерес. Сворачивая свое участие, и США, и страны ЕС все же будут заинтересованы в структурах, готовых сыграть свою роль в мирном решении проблем региона.