РФ должна защитить память о подвиге советского народа

Но для этого нам надо самим прекратить глумиться над историей.

По Прибалтике из года в год маршируют эсэсовцы. Да, кто-то пытается дать им отпор, но тамошняя власть их всячески поддерживает. И создается впечатление, что они — эти самые эсэсовцы и их современные симпатизанты — в 1945 году если не выиграли, то по крайней мере не проиграли.

Все это, конечно, безобразно. И когда Россия пытается протестовать против этих маршей, она, конечно, права, хотя протестует она, как правило, вяло, обтекаемо и бессильно. Как будто «из-под палки».

Но вот о чем стоит задуматься в связи со всеми этими прибалтийскими мерзостями. Давайте вспомним, откуда пошла привычка делать «страшные глаза» и всячески возмущаться по поводу «Пакта Молотова-Риббентропа» и пресловутых «секретных протоколов» к нему? Разве не из «перестроечной» Москвы? Кто в России тогда всячески поддерживал прибалтийских националистов? Разве не Борис Ельцин и его сподвижники? А кто совсем торжественно и с высшими почестями провожал Ельцина в последний путь? Разве не политическая элита России?

Давайте вспомним и о том, откуда в новейшей истории пошла варварская традиция ломать памятники советской эпохи. Разве не из Москвы августа 1991?

Да, в Прибалтике установился режим апартеида, что в по сути означает «режим фашистского типа». Да, в Прибалтике установлена этнократическая диктатура и идет фактическая реабилитация нацистских преступников. Да, в Прибалтике практически фашистский (или профашистский) политический режим.

Но разве не из России растут корни этого режима? Разве не в Москве, начиная с конца 80-х годов и заканчивая днем сегодняшним, те или иные газеты позволяли и позволяют себе публиковать статьи, приравнивающие советский режим к гитлеровскому и провозглашающие, что на самом деле было бы совсем неплохо, если бы войну выиграл Гитлер, а не СССР? И ведь это проходит без каких бы то ни было для них последствий… А если так, то почему Прибалтика должна хранить память о солдатах, которые российскими журналистами провозглашаются худшим злом, нежели эсэсовцы?

«Бронзового Солдата» в Таллине, кстати, даже не снесли – его, формально, «переместили» на три километра, из центра – на окраину города. Так ведь и в Москве памятники Дзержинскому, Свердлову и Калинину лишь «переместили», и даже не на окраину, а в почти такой же центр: скажем, с площади Дзержинского – на набережную Москва-реки в районе Садового Кольца…

Кто-то, правда, скажет, что с его точки зрения Дзержинский – это глава карательного органа, «кровавый кинжал большевизма», а в Таллине речь идет о памятнике освободителям от фашизма. Но это с его точки зрения. потому что для эстонских властей, выпестованных российскими демократами конца 80-х годов, как и для некоторых российских политиков, речь идет о «солдатах-завоевателях», «кровавых штыках сталинизма».

В России тоже в 1991 году никто не спрашивал мнения общества – хочет оно сноса памятника Дзержинскому или нет. А когда стало ясно, что большинство общества желает восстановления этого памятника на привычном месте – власть России, также как власть Эстонии, проигнорировала мнение большинства. Так, уже более десяти лет назад, когда ВЦИОМ в 2002 году провел опрос об отношении к восстановлению памятника Дзержинскому, 66% желало восстановления памятника, и лишь 23% были против. А разве памятник восстановили? Так в чем же разница?

Разница только в том, что пример подали не в Прибалтике – пример подали в Москве. И ни там, ни там, власть не признала своей неправоты. А если вдруг и признает – то не вину, а некие «отдельные эксцессы» и свалит все на исполнителей, превысивших свои полномочия.

В России власть и многие политики никак не могут понять, что если они не хотят, чтобы за границей сносили памятники советской эпохи, то для начала в России надо поставить на место памятники той же эпохи и вернуть городам их прежние, советские наименования. Если Россия хочет, чтобы в остальном мире чтили память ее советского периода, она должна сама перестать сводить счеты с этим периодом, сама должна признать его самоценность.

В этом плане первое, с чего надо было бы начать России – это судить тех генералов, которые привели свои дивизии в октябре 1993 года в Москву и тех танкистов, которые стреляли тогда по парламенту. А вот сделав это, можно будет с чистой совестью сделать и следующее, безусловно справедливое дело – признать действия прибалтийских властей полиции актами возрождения гитлеризма со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Сегодня Министерство обороны России возглавляет человек, который еще четыре год назад поставил вопрос о законодательной защите памяти о Великой победе советского народа в Великой Отечественной и Второй Мировой войне и о введении уголовной ответственности за умаление роли СССР победе над фашизмом. Часть политических деятелей и политических сил эту инициативу поддержала. Некоторые, вполне узнаваемые, личности, отреагировали крайне нервно, апеллируя к тому, что якобы никто и не отрицает факт этой победы.

Цивилизованное обществе потому и является и цивилизованным, и обществом, что имеет систему неких «табу», охраняет свои ценности и установки и обеспечивает исполнение так называемой «функции воспроизводства латентного образца».

Те или иные исторические факты в их определенной оценке определяют систему общественных ценностей, систему общественной самоидентификации и ее сохранения. Утрата этих ценностей ведет подчас не просто к замене их на другие – что может оказываться довольно болезненно для общества, но и создает ситуацию распада общественного сознания, погружает социум в некое «темное состояние», когда стерты границы между добром и злом, уничтожены образцы желаемого поведения – и народ и страна оказываются беззащитными как перед внешними притязаниями потенциальных цивилизационных конкурентов – так и перед угрозой внутреннего разложения.

Есть даты и оценки событий, которые создают идентификацию народов, удовлетворяют их естественную потребность в получении ответа на вопрос «кто я» - и этот ответ в последующем может вести как к осознанию своего достоинства, так и к ущербности и национальной униженности.

Поэтому речь, при постановке вопроса о запрещении умаления роли СССР в Великой Отечественной войне должна идти не только о самом признании или непризнании факта Победы. Его, действительно, отрицать трудно, хотя находятся те, кто отрицает. Речь должна идти именно об умалении роли Советского Союза. О дискредитации военных усилий страны и народа, в частности – и его руководства и его по факту существовавшей в том момент общественно-политической системы.

Память о подвиге своего народа, и морально, и юридически, должна защитить сама Россия. И должна потребовать уважения к нему от остальных. А к действиям тех, кто уважать не хочет и, более того, собирается реабилитировать гитлеровских палачей, она должна относиться, как к попыткам реставрации осужденной к Нюрнберге диктатуры, к попыткам ренацификации, которую, кстати, по всем послевоенным соглашениям Союзников, она, как преемник Советского Союза имеет обязанность и право пресекать и карать. Не принимая во внимание заявления неогитлеровских режимов об их «суверенитете».