Последние интервью Березовского "Комсомольской правде"

Мы не виделись восемь лет - ровно с прошлого нашего интервью в апреле 2003-го, когда Борис Березовский  обещал  триумфально вернуться  в Россию на ближайших парламентских выборах.

Ничего этого не произошло, ни на тех выборах, ни на последующих. Зато случилось много чего другого. Чрезвычайного: убийство в Москве журналистов Анны Политковской и Пола Хлебникова, написавшего об опальном олигархе  разоблачительную книжку, отравление  полонием экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, неожиданная смерть партнера по бизнесу Бадри Патаркацишвили.  А еще плюс ко всему - две цветных революции, на Украине и в Грузии, и одна самая настоящая коротенькая война в защиту Осетии.  В общем, спросить  Бориса Абрамовича, тень которого стоит за многими этими событиями, было о чем. 

«Я себя здесь чувствую хозяином» 

- Изумлена тем,  что не увидела вас на лондонском  горбачевском юбилее. Это  - демонстрация  отношения к человеку, которого  считают виноватым в развале страны?

- «Развалил страну»  – это терминология коммунистическая. Я из другого лагеря -  борцов  против коммунистического режима, если говорить высокопарно. Во-первых, я никогда не хожу туда, куда  меня не приглашают. И второе, что принципиально: все дело в том, что Михаил Сергеевич  меня не любит.  Я не знаю причину -  может, из-за того, что я   с такой любовью относился к Ельцину, между ними, чисто на личностном уровне, был конфликт. Но  считаю, что история демократической России и Горбачев неотделимы друг от друга.  И рад, что он празднует свое 80-летие в Лондоне.

- Без вас...

- Это для меня  никакого значения не имеет.

- А не стоит  за этим нежелание лишний раз  светиться в русскоговорящей  среде, которая от вас шарахается?

- От меня шарахаются  только люди типа Абрамовича. Вот он бегал, не давал вручить себе повестку в суд. И, действительно, ряд людей, которых я здесь преследую в судебном порядке,  встрече со мной не очень рады.  А я вот наоборот чувствую себя в этом городе в  некотором смысле хозяином. Я прожил здесь 11 лет, получил политическое убежище и никакого дискомфорта не испытываю. 

 «Вы официально признаете, что я не черт» 

- У вас пустынно  в офисе. А в прошлый раз,  помню, был беспрерывный поток  каких-то ходоков из России. Лица  мелькали знакомые. И что теперь - поток иссяк?  Вы больше никому не даете советов?

-  Просто я  стал более организованным. Жизнь  научила. В  прошлый раз   опоздал на интервью на три  часа. А в этот раз – всего  на пять минут.

- Мемуары-то свои  дописали?

- Нет. Они никогда не будут написаны до конца.  А опубликованы только после моей смерти. В том незаконченном виде, в котором на тот момент будут.

- Я почему-то  не чувствую  в вас  той  чертовщинки, которая была. Ощущение, что жизнь вас сильно ударила.  Или постарели просто?

- Я вам благодарен, что вы признаете официально, что я не черт... Мне это очень приятно услышать. А вот Юрий Михалыч Лужков меня все время называл дьяволом. Поэтому прошу эту фразу обязательно  зафиксировать. Постарел – не постарел…  Мне исполнилось недавно 65 лет.   Дел очень много. Я, к сожалению, участвую в нескольких очень серьезных судебных процессах здесь, в Лондоне. Это гражданские дела, связанные с незаконной экспроприацией моей собственности  Абрамовичем, Василием Анисимовым, еще некоторыми людьми, с которыми я создавал инвестиционный фонд.

Но это одновременно интересно, как ни странно. Английское правосудие в огромной степени совершенно. Мне, как ученому, интересна система прецедентного права, на которой оно базируется. Не закон стоит во главе угла, а справедливость.  Я совсем недавно разобрался для себя в чем его отличие от права, которое  регулируется законом и в чем, с моей точки зрения, преимущество прецедентного права. Корень в слове «справедливость». Это понятие меняется,  в разное время оно различно. И поэтому эта система более гибка ко времени. 

Черная воронка 

- Мои коллеги,  когда я объявила, с кем я  собираюсь встретиться, опасливо  спрашивали: а ты не боишься?  Говорят, общение с вами чревато  последствиями. Почему-то вокруг  вас сконцентрировано огромное количество смертей. Такое впечатление, что вы втягиваете людей в черную  энергетическую воронку...

- Когда люди не  уверены в себе, возникают разные  лжепророки и лжетеории.  Я  не их сторонник. Более того, я недавно смотрел результаты  переписи населения в России -  оно стремительно продолжает уменьшаться. В основном не за счет смертей, которые происходят в Великобритании, а  за счет смертей, которые происходят в самой России.  А что касается людей, которые были рядом со мной и  ушли -  по-видимому, речь идет о тех, чьи имена широко были известны  и чьи смерти вызвали внимание общества. Это Саша Литвиненко, который был отравлен полонием в Лондоне.Это Бадри Патаркацишвили,  мой ближайший друг на протяжении 20 лет - он умер совершенно неожиданно, тем более для меня удивительно, что  был на 10 лет моложе меня. И до сих пор не раскрыты результаты анализа причин его смерти.

- Вы подозреваете, что это не просто так?

- Я имею очень  много оснований считать, что  его смерть не была естественной.

- А разве это  не вы встречались с ним всего за несколько часов до того, что произошло?

- Он был у меня. В этом самом офисе.  Чувствовал  себя плохо, я  видел это  своими глазами. Сказал, что поедет  пораньше домой. Уехал. И ночью  мне позвонили, что он умер.  Я не знаю, почему семья не настаивает на том, чтобы это дело было до конца отработано. Наверное, на то есть причины. Мне самому вмешиваться некорректно. Безусловно, эта история еще не завершена.

- Я много писала  о «полониевом» скандале и  даже   составляла психологический портрет Александра Литвиненко.

И вот никак не могу понять, что вас с ним связывало? Парень-то он, судя по всему, был неплохой, но до ужаса разговорчивый... И совсем не того качества ума, что у вас.

- С моей точки  зрения, Саша Литвиненко –   личность историческая...

- Потому что  - как пишет его вдова в книжке  «Саша, Володя, Борис», которая недавно  вышла в Америке - многие государственные  решения в России вы  «принимали  вдвоем»? Вы и Литвиненко, в  смысле...  Надеюсь, на подобные  утверждения вы   реагировали  с юмором?

- Я не читал  эту книгу подробно. Но то, что  Саша оказался в центре высоких  политических игр - это  факт. И смерть его – подтверждение  этому. Не только сам факт  смерти, но и то, каким образом  он ушел из жизни. 

 Новые политэмигрантские 

- В одной из книжек про вас обнаружила интересную фразу:  автор-де по заданию Бориса Березовского втерся в доверие к такому-то, как к вновь прибывшему в Лондон эмигранту… Потом услышала, что вас называют «смотрящим» над политической русской эмиграцией. Вы это знаете?

- Пусть называют. Мне все равно.

- Но каждого потенциального  политэмигранта действительно   поддерживаете, пристально рассматриваете  и консультируете? Кого, например, опекаете  из «новеньких»? Бородина? Чичваркина? С последним, кажется,  не так  давно даже вместе  стояли в  пикете...

-  Я с Чичваркиным  плохо знаком. В России никогда  не видел. Никаких политических  проектов он мне не предлагал,  равно как и я ему.

- А куда вы, интересно,  «складировали труп» Елены Трегубовой? Шучу, конечно... Помните, была такая журналистка, которая написала «Записки кремлевского диггера»? Уехала к вам в Лондон и потерялась.

- Она приехала, конечно,  не ко мне, а совершенно самостоятельно. Это кошка, которая гуляет сама  по себе.  На нее в Москве  было совершено покушение, которое  только вам  кажется несерьезным. Я рад, что вы сами этого не переживали... 

Так вот, она с самого начала от всех дистанцировалась. Какое-то время просила поддержки, чтобы помочь ей с оплатой жилья. Здесь очень дорого стоит жилье, знаете...И мы ей помогали, по-моему.  Я, действительно давно о ней ничего не слышал. Кто еще тут есть? Люди из «Менатепа». В политике они не участвуют. Живут своей жизнью.

 - А как вы отнеслись  к тому, что в вашей семье  политэмигрантов прибыло? Я имею  в виду Лужкова с Батуриной.

- А кто вам сказал, что они политэмигранты?

- Потенциальные.

- Насколько мне  известно, Лужков здесь политического  убежища не просил. И Батурина  тоже. Но я совершенно не могу  исключить, что это произойдет.  Я никогда не скрывал своего  глубокого неуважения к Лужкову. Считаю, что он в полной мере получает бумерангом то, что  сделал сам.  Есть одна история в Москве, которая никогда меня не перестанет трогать - это Манежная площадь.  Как поднялась рука понастроить там этих зверушек! С точки зрения коренного москвича он просто разрушил мой город. Поразительная история: два человека абсолютно необразованных, я имею в виду Юрия Михайловича и Елену Николаевну, задавали тон в архитектурном строительстве в Москве... Я когда смотрю на новые здания с завиточками, думаю: катастрофа! Люди не читали книжек и ничего не видели. В Рим, видимо, ездили только за покупками. Я человек не мстительный, и мне очень жаль Юрия Михайловича, который потерялся, как, к сожалению, в свое время Горбачев… Я помню, какой в середине 80-х Горбачев был для нас надеждой. Поезд продолжает идти дальше, а он остался, и стоит до сих пор на перроне со своим «социализмом с человеческим лицом».  Вот и  Юрий Михайлович также: раз и сдулся. И нет его. 

Знак благодарности 

- Не он один. Полинялая  оранжевая тряпочка, привязанная к российскому триколору в вашем кабинете  - печальная иллюстрация того, что сдуваются не только люди, но и революции.    Раз - и  перевернули страницу! Хотя вы, наверно, должны были перевернуть ее еще раньше, когда после всех ваших трудов -  палаток на Майдане незалежности, бутербродов, пирожков, кофе -  Ющенко  в «знак благодарности» вас даже на собственную инаугурацию позвать побоялся...

- Это вопрос к  Ющенко, а не ко мне. У нас  же не было условия, что я  его поддержу, если он обязательно  пригласит меня на инаугурацию. Но у меня к нему лично никаких претензий нет. Только  за то, что  не оправдал доверие, которое ему оказала площадь.

- В смысле - ваши  деньги не отработал?

- Нет. Я считаю, что это были самые выгодные  инвестиции в моей жизни. Поскольку всего за 50 миллионов долларов удалось существенным образом повлиять на исход революции на Украине.  Это очень маленькие деньги, если учесть, сколько потратила противоположная сторона.

-Такое ощущение, что интриговать на постсоветском  пространстве вам теперь стало неинтересно.

- Я решал важную  задачу. Хотел объяснить на Западе, что представляет из себя нынешняя  Россия. Этой цели я добился.  Если вы читали «Wikileaks»...

- Как?! Неужели и  Джулиан Ассанж - тоже ваша работа?

- Ассанж, безусловно, явление самостоятельное. Это новый разворот истории человечества. А суть простая: все должны понять, что мир абсолютно прозрачен, ничего скрыть невозможно.

- И все же вы  изменились, Борис Абрамович. Раньше  в вас все кипело, горело...

- Может, это связано  с тем, что я пить бросил? Я не пью последние несколько месяцев. Надоело.  Слова закончились. Я пытаюсь действовать. Когда вы приедете в следующий раз, мы сможем поговорить о новом проекте, который я собираюсь реализовывать. Я думаю, вам понравится...