Главная причина кризиса на Кипре

Кипр стремительно превращается из острова Невезения в финансовую Атлантиду. За понятным беспокойством о судьбе российских капиталов из виду выпал тот факт, что пять лет назад подобные катаклизмы по тем же самым причинам происходили в Исландии и Латвии. Сегодня активы кипрских банков всемеро превышают ВВП страны — именно такой уровень был зафиксирован в конце 2007 года в Исландии. Латвия накануне обвала имела впятеро меньший дисбаланс, однако доля российских денег в ее банках была значительно больше.

Спусковым крючком крупномасштабного кризиса в Латвии стала дыра в балансе Parex bank, образовавшаяся в результате стремительного изъятия депозитов, по мнению многих наблюдателей, имевших преимущественно российское происхождение. В 2000 году один из основателей банка, Валерий Каргин, в интервью российской деловой прессе говорил, что в Латвии капиталы «спят», не вкладываются активно в экономику страны. Спустя три года ситуация стала принципиально иной. В очередном своем интервью, также российскому СМИ, глава Parex спокойно рассуждает о том, как «деньги, полученные от нерезидентов, да и от резидентов тоже, вкладываются в экономику Латвии».

В середине 2000-х годов, по сути, на средства российских вкладчиков гражданам прибалтийских стран активно выдавались ипотека, потребительские и автомобильные кредиты. Именно изменение отношения к чужим деньгам, имевшим отношение к стране только в связи с ее высоким кредитным рейтингом, привело к масштабному кризису. Если бы наши депозиты продолжали «отдыхать», Латвия не получила бы столь значительного перегрева в экономике.

Подобно Кипру, в феврале 2009 года правительство Латвии обратилось за помощью к МВФ, Евросоюзу и Швеции, чьи банки имели значительную долю на рынке страны. Примечательно, что к России — основному «вкладчику» — предположений разделить бремя спасения экономики не поступало. Быстрые переговоры с международными кредиторами, национализация и решительное разделение Parex на «хороший» и «плохой» банки, секвестр бюджета позволили правительству Латвии ограничить период острого кризиса рамками одного года, 2009-го. Выигрыш был не только во времени, но и в деньгах. Для спасения Латвии понадобилось лишь €7,5 млрд евро прямой международной помощи. Пожалуй, самой существенной платой за выход страны из кризиса стал масштабный экономический спад, уничтожение остатков промышленности и резкий отток населения на заработки в Европу, и не только.

В Исландии перегрев экономики и последовавший за этим коллапс развивались по той же траектории, как и в Латвии. Правда, национализации подверглись не один, а два банка. Пострадавшие зарубежные вкладчики преимущественно представляли Великобританию и Германию, но исландский кризис затронул и Россию. Речь даже зашла о предоставлении Москвой Рейкьявику кредита на $4 млрд — по неофициальным данным, для беспрепятственного возврата российских вкладов. Но в итоге эта идея опосредованной помощи отечественным миллиардерам за счет стабфонда не прошла минфиновской визы. Пакет помощи от МВФ и стран Скандинавии составил $5,1 млрд. Еще €1,2 млрд поступило из Германии для обеспечения «минимальных» выплат по вкладам. Аналогичное предложение от Великобритании и Нидерландов на €4 млрд было отвергнуто на общенациональном референдуме.

Собственно говоря, ни Латвия, ни Исландия не являются изобретателями способа хорошей жизни за чужие деньги. Именно Кипр первым в современной европейской истории показал пример того, как, создав эффективную юридическую и банковскую систему, можно в короткие сроки поднять экономику. В 1975 году после разделения острова на северную и южную части республика приняла законодательство, позволяющее регистрировать офшорные компании, а еще через семь лет начала выдавать офшорные банковские лицензии. Революционные изменения обеспечили острову щедрый приток средств из-за границы, достаточный для развития туристической и транспортной инфраструктуры. Земельные участки приобретались на недорогие займы банков. Вырученные от продажи деньги поступали в те же банки, но уже на депозиты, с которых вновь отправлялись по известному кругу.

В нынешней ситуации Кипр оказался по тем же причинам, что Латвия и Исландия. Но вместо адекватной реакции на изменение внешних условий правительство средиземноморского острова продолжало надеяться на чудесное спасение, рассчитывало на чужие деньги, как на свои. Из всех стран, пострадавших от европейского кризиса, Кипр сегодня имеет наименьшие шансы остаться в зоне евро, куда был принят в 2008 году. По иронии судьбы его место в валютном союзе могут занять Латвия и Исландия, чьи экономика и бюджеты сегодня являются хорошим итогом работы над ошибками.