Почему человечество оказалось не готово к метеориту

Челябинский болид заставил поднять нас голову вверх. Современный человек настолько отвык смотреть на небо, что наши предки не поверили бы, что такое возможно. Читая Толстого или Тургенева, я всегда ловил себя на мысли, что Стожары и Млечный Путь, столь понятные им ориентиры на звездном небе, для меня – пустой звук, что кроме Луны и ковша Большой Медведицы я вряд ли что-то на нем найду, хотя могу с ходу рассказать про все полеты АМС к планетам Солнечной системы. Парадоксальное явление: чем сильнее человечество углубляется в тайны космоса, тем слабее непосредственная связь с ним. Мы не следим за фазами Луны, наши гороскопы более не связаны с положениями планет, и отличить Сириус от Альдебарана для нас так же невозможно, как пение овсянки от пения коноплянки – еще два комплекса неполноценности, развивающиеся при чтении Бунина и прочих классиков.

Если еще двести лет назад жители Земли почти ежегодно замечали кометы, то сегодня их увидеть практически невероятно из-за искусственного освещения. Помнится, в 1997 году комета Хейла – Боппа пролетала возле нашей планеты. Я долго искал ее в бинокль и увидел лишь расплывчатое пятнышко – никакого тебе хвоста. Мистический ужас, связанный с ними, и бывший актуальным еще в 1911 году при прохождении кометы Галлея, давно исчез, равно как и страх перед солнечными и лунными затмениями. За последние полвека космос был одомашнен, и катастрофы, связанные с ним, происходили лишь с космическими кораблями. Фантасты щекотали нервы гипотезами про Тунгусский метеорит, а Голливуд снимал фильмы ужасов про падение астероида, но всерьез вероятность повторения подобного казуса никто не рассматривал.

Теперь же, после Челябинска, многие задумались, особенно на Западе с его культом безопасности, комфорта и предсказуемости, о последствиях метеоритных катастроф. Современная цивилизация создает у человека ложное чувство безопасности, и потому даже легкий намек на непрочность бытия – каким и стал уральский метеорит – приводит обывателя в ужас. Недаром все интервью в американских и европейских СМИ о Russian meteor event начинались и заканчивались опасливыми вопросами: какова вероятность повторения падения? И что было бы, окажись болид несколько крупнее?

Действительно, в голове не укладывается, что челябинский болид оказался первым упавшим в густонаселенную местность и с такими разрушительными последствиями за всю историю цивилизации. Тем не менее это так. Все предыдущие метеоры были крошечными. Вот, например, сообщение «Известий» за 1937 год: «13 сентября на поле и в лесу колхоза "Каинсаз", расположенного на границе Муслюмовского и Калининского районов Татарии, упали куски крупного метеорита. Один из них, весящий 54 килограмма, едва не убил работавшую в поле колхозницу Мавлюду Бадриеву. Воздушная волна была настолько сильной, что Бадриева, находившаяся в 4–5 метрах от места падения метеорита, была сбита с ног и контужена». Либо же метеориты падали в доисторические времена (например, те, что образовали озеро Смердячье в Шатурском районе или кратер Каали на острове Сааремаа), когда не существовало письменной традиции, либо в глухих нежилых районах Земли, как это случилось с Тунгусским метеоритом.

Неслучайно пролетевший в 1908 году над Подкаменной Тунгуской гигантский болид почти не вызвал интереса образованной (да и необразованной) публики. Известия о нем напечатали лишь сибирские газеты. Первая экспедиция отправилась к эпицентру взрыва только в 1927 году – спустя почти 20 лет. И ссылки на удаленность района служить оправданием не могут – именно в эти годы путешественники (Роберт Пири и Роальд Амундсен) достигли и Южного, и Северного полюса. Как раз в начале XX века публика зачитывалась недавно вышедшей «Войной миров» Уэллса, но ее равнодушие к реальному явлению показало, насколько человечество психологически не готово к восприятию небесных катастроф.

Точно так же за 25 лет до Тунгусского метеорита сильнейший в новейшей истории взрыв вулкана Кракатау, расположенного буквально в двух шагах от голландской Батавии, произошедший в век телеграфа, фотографии и пароходов, по сравнению с которым извержение Везувия было детской игрой, не привлек к себе ни малейшего интереса в Европе. То же самое можно сказать про извержение вулкана Тамбора в 1815 году, повлекшее так называемый год без лета и массовые неурожаи в Северном полушарии, которые, в свою очередь, имели важные политические последствия, начиная с массового переселения из Европы на запад, в США. Это был своего рода когнитивный диссонанс, когда непонятное попросту игнорируется.

Если взглянуть на карту метеоритных кратеров России, то видно, что они раскиданы по всей ее территории, причем некоторые – вроде Попигая на границе Якутии и Красноярского края – достигают в поперечнике 100 км, что дает зримое представление о размерах упавшего астероида и последствиях катастрофы.

Именно с падением астероидов на Землю связывают резкие эволюционные повороты в ее фауне: исчезновение динозавров – самый знаменитый из них, хотя вовсе не единственный. Например, эоцен-олигоценовое вымирание множества видов животных 33 млн лет назад приписывают тому же падению Попигайского астероида. Упади сегодня даже самый небольшой астероид – размером метров двести, последствия для цивилизации были бы самыми катастрофическими, особенно с учетом нынешнего щепетильного отношения к жизни каждого человека и ее качеству. Закономерен вопрос – почему человечество столь беспечно относится к нависающей над ним ежеминутно угрозе?

Ответ прост: дело в том, что Homo sapiens существует исторически ничтожный промежуток времени, бесконечно меньше, чем промежутки между падениями астероидов и крупных метеоритов. Достаточно сказать, что последнее относительно крупное падение метеорита, оставившего после себя более чем километровый кратер в Аризоне, случилось более 50 тысяч лет назад, задолго до появления в Новом свете человека.

А вот землетрясения, ураганы, наводнения часты, и потому именно они – катастрофы земного происхождения – приковывают к себе основное внимание. Существование Homo sapiens лишь однажды ставилось под угрозу, и это был не гигантский метеорит, а вулкан Тоба на Суматре 70 тысяч лет назад. Тогда в результате его катастрофического извержения климат на всей планете изменился, температура опустилась на десять градусов, численность населения Земли сократилась с миллиона до 3–10 тысяч. Будь это не вулкан, а астероид размером в километр, возможно, блеск разумной жизни никогда бы не оживил Землю.

С другой стороны, человек крайне пластичен, и его приспособляемость к внешним условиям выше, чем у любого другого вида на планете, за исключением, может быть, ряда бактерий. Он выживает и в полярных широтах, и в пустынях, и в горах. Пластична и сама жизнь в целом – она существует на Земле миллиарды лет и пережила бесчисленные катастрофы земного и внеземного происхождения.

Что касается болидов типа челябинского или тунгусского – не образующих кратеров, то они, по мнению астрономов, поражают планету примерно раз в сто лет (я, кстати, последние год-два усиленно читал материалы по Тунгусскому метеориту, где-то в глубине души вздыхая, что сто лет истекло, а ничего интересного не произошло). Если сравнить эти два болида, то они примерно сопоставимы по своей мощи. Тунгусский взорвался значительно ниже над землей, поэтому и был повален лес; челябинский взорвался на высоте не ниже 50 км (иначе бы он не был виден и в Екатеринбурге, и в Тюмени, и в Кустанае, и в Кургане, и даже в Башкирии – через Уральские горы), потому ударная волна оказалась значительно слабее. По большому счету то, что мы увидели, вполне сопоставимо с ядерным взрывом в верхних слоях атмосферы.

Нынешнему метеору «повезло», что его траектория пролегла над густонаселенным районом (в одной челябинской агломерации проживает полтора миллиона человек). Упади он где-нибудь над океаном (а ведь вода занимает 70% территории земного шара) или за Полярным кругом, ему бы не придали особого значения, и его могли бы заметить только военные и ученые. «Повезло» и России – все три зафиксированных крупнейших падения небесных тел на Землю за последние сто лет произошли на ее территории: 1908 год – Тунгусский метеорит, 1947-й – Сихотэ-Алиньский и 2013-й – Челябинский. Подобная закономерность наводит на определенные размышления, по крайней мере относительно Северного полушария.

В последние годы редкие природные аномалии происходят все чаще и чаще. В 2010 году Центральную Россию поразила засуха, равной которой не было тысячи лет. В конце того же года в Москве случился невиданной силы ледяной дождь – до сих пор то там, то сям видны погнутые им деревья. В 2011-м землетрясение и цунами в Японии оказались максимальными за всю ее письменную историю. Плюс последовавшая за ними ядерная катастрофа в Фукусиме. А если вспомнить еще цунами в Индийском океане 2004 года и гаитянское землетрясение 2010-го, то событий для одного десятилетия более чем достаточно. Но даже на таком насыщенном катаклизмами фоне Челябинск-2013 выделяется своей уникальностью и необычностью. Его очевидцам, даже тем, кому сегодня лет семь, впечатлений от произошедшего хватит на всю оставшуюся жизнь.