В наши времена Высоцкий был бы позлее
На модерации
Отложенный
Вчера известная актриса выступила в Липецке на концерте памяти Владимира Высоцкого.
Народную артистку Ларису Лужину когда-то называли таким же символом поколения, как Татьяну Самойлову после фильма «Летят журавли». Слава пришла к ней ещё в далёком 1962-м, после роли Светланы Ивашовой в картине «На семи ветрах», побывавшей на фестивале в Каннах. После этого её снимали в Германии, но фильм Станислава Говорухина про альпинистов «Вертикаль» всё равно стал в её карьере ключевым. Там Лариса Лужина познакомилась с Владимиром Высоцким. Песни к картине тут же стала петь вся страна. А Лариса на какое-то время стала музой Высоцкого. Именно этой актрисе Владимир Высоцкий посвятил одну из своих песен – «Она была в Париже». Тогда Лужина даже немного обиделась на своего друга за фривольные стоки: «Пусть пробуют они, я лучше подожду». Сейчас Лариса Анатольевна вспоминает Владимира Семёновича только тёплыми словами.
– В концертах, посвящённых памяти Владимира Семёнович, я принимаю участие каждые полгода, – рассказала Лариса Лужина в Липецке. – Не так давно были в Воронеже на открытии памятника Владимиру Высоцкому.
– Время идёт, и постоянно объявляются какие-то новые страницы в жизни Высоцкого...
– Когда мы снимали церемонию премии «Своя колея» (сегодня вечером её покажут по телевизору – GOROD48 ), я призналась, что мне уже нечего говорить – я ничего нового придумать не могу… Да, были съёмки в фильме «Вертикаль», потом мы дружили года полтора-два после картины – до его встречи с Мариной Влади. Но потом начинаешь вспоминать, и что-то всё равно всплывает. Вот Галя Хомчик вчера рассказала интересную историю, как Нина Максимовна – мама Высоцкого – подарила ей «Белый вальс». Лена Проклова вспоминала, как она снималась с Владимиром Высоцким, Терехова – многие эти истории я не слышала. Мне всё время кажется, что чем дальше уходит время от 80-го, тем Владимир Семёнович становится всё ближе и ближе… Наверное, во многом это благодаря музею Высоцкого, Никите Высоцкому и Людмиле Абрамовой. Иначе, при всём том, что Володя очень популярный, у нас всё равно всё быстро забывается, если память не поддерживать. Вот пример: Галич, Окуджава, Визбор – это всё одно время с Высоцким. Но о них память уже куда-то уходит.
– Начали снимать художественный фильм о Высоцком. Как считаете, кто его должен сыграть?
– Я думаю, только его сын Никита – ему сам бог велел. Он и по темпераменту схож с Володей. В Безрукове я не вижу Высоцкого. Ещё бы был молодым Жан Габен – он бы, может быть, сыграл. В них есть что-то общее: какая-то крепость, сильное мужское начало.
– Многочисленные друзья Высоцкого продолжают тянуть одеяло на себя?
– Я помню, когда всё это началось. Боря Хмельницкий очень смешно говорил: «Надо же Володя ушёл из жизни, и у него оказывается столько вдов!».
– Вас ведь тоже относили к этому списку?
– Ну, нет. Хотя одна история была. Я решила купить мороженое у станции метро «Белорусская», а рядом с киоском стоял мужик, немножко навеселе. Смотрю, он что-то продавщице на ухо шепчет, а та мне говорит: «Лужина? Жена Высоцкого?» Вот так и рождаются слухи и легенды. Я просто была партнёршей Высоцкого. С ним дружил мой первый муж Алексей Чардынин, который, к сожалению, в прошлом году ушёл из жизни.
Он с ним, действительно, дружил, как Сева Абдулов, Хмельницкий, Говорухин – до последних дней. Когда Высоцкий женился на Марине Влади, мы с ним уже практически не встречались.
– Но муж-то наверняка к Высоцкому вас ревновал?
– Наверное, да. Во второй фильм Говорухина «Белый взрыв» я не пошла сниматься именно из-за Лёшки: из-за Высоцкого муж запретил мне там сниматься. В результате сыграла Люся Гурченко. Не знаю, к чему там можно было ревновать. Романтических и любовных отношений с Володей у нас не было.
– Какая-нибудь материальная память о Высоцком у вас осталась?
– Только та, что он мне до сих пор должен 40 рублей! От нас он заказывал «07», и так и не оплатил этот счёт. Если там наверху он нас слышит: Володя, я тебе простила этот долг!
– В каких книгах и мемуарах Высоцкий представлен наиболее объективно?
– Единственную книжку о Высоцком, которая мне понравилась, написал его друг Давид Карапетян. Она написана с любовью и откровенно.
–А вы не собираетесь написать о своём Высоцком?
- Ну что я могу сказать? Я его знала только по фильму «Вертикаль», 5 месяцев мы снимались вместе. До сих пор не скрываю, что если бы не песни Высоцкого, этой картины просто бы не было. Сам фильм достаточно средний. После вышел французский фильм «Скалолаз» – вот он держал в напряжении. А наши режиссёры не сумели почувствовать и создать эту напряженность, передать дружбу и психологию спортсменов. Хотя сам Говорухин имеет разряд по альпинизму. Но если бы не было песен – картина была бы забыта на следующий день после просмотра. Здесь всё наоборот: актёры стали иллюстрацией к песням Владимира Семёновича. Когда он писал – никто из съемочной группы не видел. Говорят, работал ночью. Но я по ночам в номер к нему не заходила. В это же время Высоцкий снимался в фильме «Короткие встречи», и иногда возвращался в Кабардино-Балкарию уже с готовыми песнями. Но некоторые рождались прямо на ходу, когда мы взяли высоту Вулей, например. Потом был случай, когда группа альпинистов попала под камнепад. Мы в это время находились на высоте 3 тысячи метров. Они нам рассказали эту историю, и вся наша группа помогала ребятам-альпинистам, попавшим в сложную историю, спускаться вниз. После этого случая родилась «Песня о друге».
– В последнее время всё чаще можно услышать, что Высоцкий – поэт и певец своей эпохи. Если бы он дожил до нашего времени, как, по-вашему, о чём бы он пел и где бы играл?
– Пока жив Любимов – на Таганке. Он бы его не предал. Любимов в него верил и всё ему прощал, хотя Володя его часто подводил. Театр до сих пор существует, и я думаю, Володя бы там остался. А материала для него на сегодняшний день так много. И, может быть, Высоцкий был бы позлее и покруче, чем в наши советские времена. Он бы нашёл что сказать о нашей жизни. О кризисе бы точно написал что-нибудь интересное.
GOROD48. Среди наиболее известных работ Ларисы Лужиной в кино – роли в фильмах «Главный свидетель», «Золото», «Гонщики», «Настенька», «Небо со мной», «Четвертая высота», «Так начинается легенда», «Тайны дворцовых переворотов», «Нет спасения от любви», «Юнкера», «Охота на изюбря», «Любовь как любовь».
Комментарии
Наверно, я погиб: робею, а потом
Куда мне до неё — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в нём одном!
Какие песни пел я ей про Север Дальний!
Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты,
Но я напрасно пел "О полосе нейтральной" —
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда ещё — я думал, это ближе —
"Про юг" и "Про того, кто раньше с нею был"...
Но что ей до меня — она была в Париже,
И сам Марсель Марсо ей что-то говорил!
Я бросил свой завод — хоть, в общем, был не вправе, —
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей до того — она уже в Варшаве,
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет — я скажу по-польски: "Прошу, пани,
Прими таким как есть, не буду больше петь..."
Но что ей до того — она уже в Иране,
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осло...
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, —
Пусть пробуют они, я лучше пережду!
Большими-большими глотками,
А он себя шьет - понимаете? -
Большими-большими стежками.
Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
Где твои семнадцать бед?
На Большом Каретном.
Где твой черный пистолет?
На Большом Каретном.
А где тебя сегодня нет?
На Большом Каретном.
Я рос как вся дворовая шпана -
Мы пили водку, пели песни ночью, -
И не любили мы Сережку Фомина
За то, что он всегда сосредоточен.
Тропы еще в антимир не протоптаны, -
Но, как на фронте, держись ты!
Бомбардируем мы ядра протонами,
Значит, мы - антиллеристы.
Нигде не умеют так больше, -
Чего нам Антарктика с Арктикой,
Чего нам Албания с Польшей!"
Комментарий удален модератором
Здесь вон сколько довольных скотской жизнью.Эти бы и заткнули.
НО, полагаю, что был бы Высоцкий, родись он на 35 лет позже, чудаком-наркоманом