Новый год над обрывом

Куда выведет 113-й Конгресс Америку в 2013-м? Это произошло в Испании в годы, когда там с особой силой свирепствовала инквизиция. Люди исчезали как в Советском Союзе в 1937 году. Одного профессора инквизиторы забрали прямо с кафедры, когда он читал лекцию в Мадридском университете. Отсидев несколько лет, профессор вновь вернулся в свою алма-матер, вновь поднялся на кафедру и, обращаясь к студентам, сказал: «Итак, на чем мы остановились?» В отличие от мадридского профессора я в застенках инквизиции время не коротал, поскольку мое вынужденное молчание было вызвано не мракобесием режима, а затянувшимися новогодними праздниками. Но вот, наконец, они канули в Лету, я снова взял в руки перо и мысленно произнес: «Итак, на чем мы остановились?»

Мы, точнее, Соединенные Штаты остановились в конце 2012 года перед фискальным обрывом. Кстати, уже давно пора называть его по-английски «Клифом» с большой буквы как американцы поступили со Спутником и Перестройкой. Клиф уже стал международным термином как и эти два русских слова.

Америка повисла над Клифом потому, что переизбранный президент-демократ Обама и спикер-республиканец Бенер не смогли достичь «Великой сделки» по бюджету. Обама настаивал на увеличении налогов на сверхбогатых, а Бенер требовал резкого сокращения расходов по социальным статьям. Окончательно разругавшись Обама и Бенер, которые и в личном плане не выносят друг д руга, поставили крест на «Великой сделке». Обама улетел на рождественские каникулы в Гонолулу, а Бенер остался потеть — или мерзнуть — в Вашингтоне.

Проблему Клифа они передали вице-президенту Джо Байдену и лидеру республиканского меньшинства в сенате Митчу Макконелу. Их задача состояла в том, чтобы заменить «Великую сделку» рядом временных сделок, абы не сорваться с Клифа в пропасть. Дело было в том, что надвигалось 1 января Нового 2013 года, и без этих сделок вошло бы в силу автоматическое решение о поголовном повышении налогов и поголовном — на несколько триллионов долларов — сокращении расходов «по всему азимуту» — от социального до пентагоновского. А это привело бы к новой Великой рецессии в США и во всем подлунном мире.

Компромисс должен был быть сначала проголосован в сенате, а затем в палате представителей. В сенате против него проголосовали лишь восемь законодателей, но в палате он прошел с большим скрипом. Консерваторы и представители движения «чаепития» проголосовали «против».

Как выглядит в общем плане достигнутый компромисс? Первоначально Обама требовал повышения налогов на тех американцев, которые зарабатывают в год 250 тысяч долларов и больше. Налоги на всех остальных граждан, согласно плану президента, не повышались. По компромиссу планку сверхбогатых подняли выше. Сейчас она установлена на уроне 400 тысяч для отдельных личностей и 450 тысяч для семей. Таким образом многие сверхбогатые увильнули от повышения налогов с 35 процентов до 39,5 процента. За эту уступку демократы получили возобновление страхования для трех миллионов безработных, налоговые кредиты для рабочих семей с низкими доходами и альтернативные минимальные налоги на большинство семей, принадлежащих к среднему классу. В свою очередь республиканцы получили еще одну важную уступку — налог на наследство выше пяти миллионов долларов повышается лишь на 5 процентов (с 35 до 40).

На аптекарских весах политики компромисс означает скорее победу Обамы, чем республиканцев. Он обеспечил 85 процентов доходов за десять лет в размере 600 миллиардов долларов, а республиканцы не добились драконовских обрезаний на социальные расходы. Но главное, что республиканцы прогнулись в принципиальном вопросе. Они изменили своему кредо никогда не увеличивать налоги на богатых. Компромисс, как и ожидалось, вызвал гнев левых против уступок Обамы и еще больший гнев правых против республиканского руководства в Конгрессе. Бывший министр труда Роберт Рейч пишет, что «Обама, как и раньше, больше всего хочет компромисса и готов ради этого пожертвовать многими основными принципами». Недовольно соглашением и руководство американских профсоюзов. А сенатор-демократ Хэркин, проголосовавший против него, прямо назвал его «плохим компромиссом».

Президент признает эту критику. «Конечно я предпочел бы решение всех проблем в контексте более широкого соглашения, большого соглашения или «Великой сделки». Называйте его как хотите. Но быть может, мы достигнем этого, двигаясь поэтапно, решая задачи шаг за шагом», — сказал Обама в прошлый понедельник. Но недовольство левых и либералов не грозит Обаме бунтом в демократической партии.

Иное дело ситуация, сложившаяся в республиканской партии. Потерпев поражение в президентских выборах, она оказалась — по Ленину — в состоянии разброда и шатания. Истеблишмент партии выпустил вожжи из рук. Их подхватили «младотурки», поддерживаемые «чаевниками». Показательно, что все из тех, кто нацелился на Белый дом, проголосовали против компромисса. Они хотят остаться «чистенькими» к президентским выборам 2016 года: мы, мол, были и остаемся против любого повышения налогов. Подразумевается — на сверхбогатых. Даже переизбрание Бенера спикером палаты не прошло без сучка и задоринки. Многие республиканские законодатели проголосовали против его кандидатуры, заклеймив Бенера «предателем»…

Помните знаменитую арию князя Игоря из одноименной оперы Бородина? «Ни сна, ни отдыха измученной душе». Этими словами можно было бы описать Вашингтон в канун Рождества и Нового года. Вместо отпуска — правда незаслуженного — Конгресс и Белый дом вели жаркие споры, подогреваемые дедлайном в форме срыва в финансовый Клиф. Хлопали двери, а не пробки от шампанского. Переговорщики ложились спать в три часа ночи и просыпались в шесть утра. Компромисс был проголосован лишь в первый день нового года — 1 января. До этого новогоднее голосование в Конгрессе имело место лишь в 1951 году, когда вотировались расходы на Корейскую войну. Переговорщики вышли к медиа с угрюмыми лицами и покрасневшими от бессонницы глазами. Президент Обама прилетел с Гаваев, подписал вымученный законопроект и тут же улетел обратно догуливать свой отпуск, отмахав по пять тысяч миль туда и обратно.

Так закончил свое позорное существование 112 Конгресс США — самый непопулярный за всю историю страны. По данным опросов общественного мнения, лишь 11 процентов американцев доверяли ему…

3 января вступил в свои права 113 Конгресс Соединенных Штатов. В отличие от предыдущих он несколько более точно отражает демографию страны. Я имею в виду в первую очередь увеличение на Капитолии хромосом ХХ, то есть законодателей-женщин. Их число в обеих палатах достигло рекордных 101. Впервые среди них латинос и азиатки, ветераны войн в Ираке и Афганистане. Сейчас в сенате 20 членов женщины, в палате представителей — 81. Это было впечатляющее зрелище, когда большинство из них собрались для групповой фотографии на ступенях Капитолия. Среди 101 женщины в новом Конгрессе 43 афро-американки и 24 латинос. Впервые за многие десятилетия количество женщин в процентном отношении в сенате больше, чем в палате. Но дело не только в количестве ХХ хромосом в Конгрессе, но и в их качестве. Это не смазливые спортсменки и актрисы, а те кто и коня на скаку остановят и в горящую ферму (за неимением изб) войдут. Это бой-бабы-политиканы, в особенности новое пополнение.

Члены 113 Конгресса пришли на приношение присяги со своими чадами и домочадцами. Пришли внучки и бабушки. Под куполом Капитолия раздавались «детские крики на лужайке». Членов палаты приводил к присяге спикер Бонер, членов сената — вице-президент Байден, который по Конституции США считается одновременно и председателем высшей палаты.

Казалось бы элементарная процедура. Но даже здесь давала о себе знать огромная дистанция, разделяющая демократов и республиканцев. Спикер Бонер, как ни старался выглядеть жизнерадостным, было подавлен. Поражение в налоговом противостоянии, невеселые спикерские перевыборы и, наконец, взбучка, полученная от коллег из штатов Нью-Йорка и Нью-Джерси за то, что он не про вел голосования о предоставлении этим штатам 60 миллиардов долларов помощи после урагана «Сэнди», достали его. Даже детишки шарахались от спикера. Когда республиканский конгрессмен от штата Висконсин Шон Даффи, обремененный пятью малолетними детишками и их игрушками попытался передать свою дочь Бонеру, та заартачилась.

— Нет? — спросил ее с наигранной веселостью спикер. — А то ты могла бы стать членом нашего клуба.

Как иронически заметила колумнистка «Нью-Йорк таймс» Марин Доуд, попытки спикера изобразить диснеевского Дональда Дака могли бы еще произвести впечатление на конгрессвумен Мишель Бахман, но не на дочь Даффи. Бонер, по ее словам, выглядел на церемонии приношения присяги как пропахший никотином князь тьмы.

Иное дело вице-президент Байден. Старина Джо, вдохновленный удачным выкручиванием рук своим партнерам по переговорам, был в ударе. Особенно, общаясь с внуками и бабушками. Недаром «Политико» говорит о нем, что он «возвращает секс людям с медицинским страхованием по старости». Каждый раз увидев очередную матрону преклонного возраста, он окликал ее «мамулей» и заключал в жаркие объятия. Так произошло с матерью сенатора Боба Кейзи. А мать сенатора Деб Фишер даже получила от него комплимент: «У вас прекрасные глаза, мамуленька!» — воскликнул Байден, обнимая ее за необъятную талию. Не могли устоять перед вице-президентским шармом и дети. Маленького сына сенатора Криса Мэрфи он заставил поднять руку и принести присягу вместе со своим отцом. Даже у прожженных циников-журналистов увлажнились глаза. Супруге сенатора Роберта Менандеса Байден томно прошептал: «Вы такая прелестная брюнетка, Бог вам в помощь, святое небо в барашках!» Когда дочь сенатора-республиканца Теда Круса, любимчика «чаевников», вдруг заплакала, Байден тут же утешил ее, добавив, «хоть я демократ, но как парень я о’кэй».

Но приведение к присяге новых членов Конгресса было лишь короткой паузой в драме на Капитолии. Когда 113 Конгресс США начнет свою работу, а это произойдет довольно скоро, выяснится, что он не избежал Клифа. Он все-таки сорвался с обрыва, но чудом ухватился за корни деревьев и кустарников и повис на них над пропастью. Вылезть на поверхность 113-му может оказаться сложнее, чем 112-му. Дело в том, что результаты недавних выборов еще более поляризовали Конгресс. Ряд умеренных его членов или был забаллотирован, или же ушел на покой. Их места заняли в обеих партиях более радикальные политики и слева, и справа.

А Клифов перед ними будет хоть отбавляй. Надо решить проблему сокращения расходов в 2013 году на 110 миллиардов долларов. Страна формально уже уперлась головой в «потолок долга». Казначейство предпринимает экстраординарные меры для предотвращения дефолта. Если в феврале или в крайнем случае в марте вопрос о «потолке долга» не будет решен, казначейство больше не сможет платить по счетам. В 2011 году аналогичная ситуация привела к тому, что «Standard and Poor» впервые в истории страны снизила рейтинг США. Стоит острый вопрос о дальнейшем сокращении дефицита на многие сотни миллиардов, что грозит социальной и медицинской защищенности американцев. Короче, грядущих Клифов хоть отбавляй. И каждый из них грозит кризисом. И по каждому из них между демократами и республиканцами непримиримые противоречия, а консенсусные решения выглядят как припарка для мертвого, или по-американски — как пластырь на огнестрельной ране. Я уже не говорю о предстоящей рубке по вопросам о контроле за оружием и схватке вокруг законодательства о статусе нелегальных эмигрантов, и тем более о фермерской билле, угрожающим резким ростом цен пострадавшим от урагана «Сэнди». Как пишет профессор Принстонского университета Джулиан Целицер, «все это свидетельствует о природе дисфункциональности, царящей в Соединенных Штатах».

А ведь еще не было инаугурации. Еще не сформирован новый кабинет министров. Еще идет война в Ираке, Афганистане и Сирии. Еще не налажена деловая связь с Кремлем.

Да число «13» и впрямь несчастливое для Вашингтона. И Новый год оканчивается на 13 и порядковый номер нового Конгресса.