Елена Скрынник - хищник, жертва или винтик в большой системе

Дан старт посадкам по делу о хищениях в «Росагролизинге». Пока лишают свободы мелких сошек, но это только начало: уже объявлены в международный розыск крупные, карающая длань российского правосудия готова сжаться на горле и самой Елены Скрынник. Экс-министр сельского хозяйства за последнее время стала настоящим плачущим лицом российской коррупции: с момента выхода передачи «Всласть имущие», обвинившей ее в выводе из «Росагролизинга» 39 млрд рублей, ей припомнили все: сумку Birkin, недвижимость во Франции, всех бывших мужей, включая участника некогда молодежной группы Revolvers, швейцарскую клинику La Prairie и т.д. Даже декретный отпуск в связи с рождением у 51-летнего экс-министра близнецов стал выглядеть подозрительно.

Между тем во всей этой истории удивляет то, что о коррупции в «Росагролизинге» было известно еще в 2009 году, когда Елена Скрынник только вступила в должность министра. Тогда по результатам прокурорской проверки было выявлено, что «Росагролизинг» через подставные фирмы выводит средства в офшоры, действует через массу посредников, передает технику компаниям для последующего сублизинга (70% техники отдавалось не крестьянам, а посредникам – в результате чего она обходилась крестьянам куда дороже), устанавливает чрезвычайно высокие вознаграждения руководству и т.д. и т.п. Со слов поставщиков сельхозтехники, откаты в «Росагролизинге» времен Скрынник составляли 20–30%.

Кроме того, вопреки поставленной цели компания устанавливала чрезвычайно высокие для крестьян процентные ставки. Удорожание техники составляло до 37%, причем государству отходили только 16% из них, а остальное оседало в «Росагролизинге». Как говорится, например, в отчетности компании «Владагролизинг» (созданный при поддержке властей Владимирской области региональный аналог «Росагролизинга») за 2008 год, процентные ставки «Росагролизинга» были в три раза выше, чем у нее. В результате «Росагролизинг» поссорился со многими производителями, самым крупным конфликтом с поставщиками стала ссора с Ростсельмашем, одним из крупнейших производителей сельхозтехники России.

«Нам выдвигались условия размещать депозиты в определенном банке, потом появились просьбы страховать сделки в определенной страховой компании, – заявляет теперь Константин Бабкин, совладелец завода Ростсельмаш. – Это ненормальная практика, в мире сделки так не страхуются. Причем надо было делать большие отчисления этой компании. Мы посчитали, что, если мы будем откликаться на такие условия, завод выйдет за рамки рентабельности, то есть придется работать в убыток, поэтому отказались от выполнения этих сторонних условий. После этого у нас перестали покупать технику».

За три года, последовавшие после прокурорской проверки, к ответственности успели привлечь нескольких подчиненных Скрынник, включая Сергея Королева и Олега Донских (другой ее известный соратник, Леонид Орсик, неожиданно и скоропостижно скончался), однако самой ей дали спокойно отсидеть министерский срок и уехать во Францию, откуда она вернулась, по ее словам, по собственному желанию, узнав о скандале. Сегодня схемы вывода средств уже представлены во всех подробностях, а сама экс-министр утирает слезы и ждет решения своей участи. Ее обвиняют в том, что из-за ее действий у «Росагролизинга» образовалась дебиторская задолженность в 39 млрд рублей.

Однако вопреки многочисленным сегодняшним нападкам на Скрынник – расхитительницу полей многие из причастных к отрасли находят для Скрынник даже теплые слова, несмотря на очевидную ее опалу. «Будучи первой женщиной-министром сельского хозяйства (к слову, очень яркой), она прошла огонь, воду и медные трубы, когда была тяжелейшая засуха, – рассказывает Андрей Даниленко, председатель правления «Союзмолоко». – Многие относились к ней с симпатией, хотя были и те, кто кричал «да что она понимает». Елена Скрынник умела задать тон, все-таки она не из доярок вышла, и проявляла себя жестким руководителем, в том числе в «Росагролизинге». Это не всем нравилось, но я не встречал никого, кто бы сказал, что его к чему-то принуждали.

Да, условия были жесткими, но выбор принимать их или нет, оставался за компанией».

Многие другие игроки рынка, опрошенные нами, высказывались в том духе, что в работе со Скрынник было и много положительного – она отличалась жестким и четким подходом, умела контролировать финансовые потоки (ну, в этом и следствие не сомневается. – Slon). Она активно общалась с отраслевыми союзами, говорят предприниматели, собирала мнения, ориентировалась на цифры, и самое главное – если с ней о чем-то договаривались, то она всегда выполняла взятые обязательства. Кое-кто из тех, с кем мы говорили, даже утверждают, что нынешнее руководство министерства заметно уступает по эффективности и компетентности прежнему. Правда, такая точка зрения сейчас совершенно не к месту, поэтому далеко не все готовы подписаться под этими словами своим именем.

В общем, посмотришь телевизор или почитаешь официальные сообщения – и представляется образ почти адский. Поговоришь с представителями бизнеса – оказывается, Скрынник не хуже других. Похоже на противоречие. Но противоречия здесь нет. Просто Скрынник – это действительно воплощение того, что творится в нашем сельском хозяйстве (да и в стране, пожалуй). Потому и правда: она не хуже других. Точнее говоря, другие не лучше ее. И те без сомнения колоссальные злоупотребления, которые при ней происходили, – это результат работы всей системы, а никак не одной лишь Скрынник с ближайшими соратниками.

Создавая «Росагролизинг» как монополиста на рынке лизинга сельхозтехники, государство само вспахало огромное поле для злоупотреблений.

«Проблемы «Росагролизинга», которые сегодня всплыли, были заложены в нем изначально, – считает Леонид Холод, советник по сельскому хозяйству председателя Совета Федерации, бывший заместитель министра сельского хозяйства РФ. – У нас была отрасль с высоким уровнем износа и огромной потребностью в обновлении. Понятно, что техника дорогостоящая, и логично, что необходимо вводить механизм финансовой аренды. Но масштабы проблемы были таковы, что сваливать ее решение на одну компанию изначально было неправильно, тем более государственную, то есть ограниченную государственным фондированием».

По словам эксперта, государство должно было действовать по-другому. На рынке должно было быть несколько частных лизинговых компаний, которые получали бы государственную помощь на равных условиях. Тогда уровень ставок в условиях конкуренции держался бы на должном уровне и техника не была бы столь дорогой для крестьян. «Власти же создали компанию, во главе которой можно было поставить кого угодно, и результат был бы тем же, – продолжает Холод. – Какими бы мы ни были замечательными людьми, компания под нами была бы испорчена, ведь она изначально создавалась как монополист, да еще и не на свои деньги. Опять же образование задолженности в 39 млрд говорит прежде всего о неэффективной деятельности».

Можно предположить, как будут развиваться дальнейшие события: сегодняшние проблемы «Росагролизинга» снова будут решены при помощи государственных, то есть наших с вами денег – не оставит же правительство в беде практически единственного игрока рынка! Вывела Скрынник 39 млрд или гораздо меньше, никто считать не будет – миллиардом больше, миллиардом меньше... Посадят ли саму Скрынник – вопрос чисто политический, и гадать на эту тему бессмысленно.

Скрынник уберут с поля, но вот окажутся ли результаты работы нынешнего руководства лучше, чем у нее? И без того прочные позиции «Росагролизинга» упрочились с кризисом – если в 2008 году его доля рынка была около 70%, то в 2009-м она составляла уже 94%! «Росагролизинг» стал еще большим монополистом! И сидит все на тех же плохо контролируемых государственных деньгах. Да и ситуация благоприятная – есть на кого все списать. И, думается, даже если поставить во главе министерства и самого «Росагролизинга» настоящих святых, результаты их деятельности будут мало отличаться от того, чем запомнилась Скрынник.