"У нас не 37-й год. У нас расцвет гуманизма"

Реплика Дмитрия Попова, редактора отдела силовых структур. В минувшую пятницу самым зажигательным телевизионным шоу оказалось заседание суда, на котором решили, что Евгении Васильевой, экс-главе департамента имущественных отношений Минобороны, лучше посидеть дома.

Вся страна смогла убедиться — у нас не 37-й год. У нас расцвет гуманизма.

Например, госпожа Васильева приехала в суд на машине с номерами военного ведомства. Того самого ведомства, в многомиллионных махинациях с деньгами которого ее и обвиняют. Это такая русская сказочная традиция — битый небитого везет.

Госпожу Васильеву проводили в зал суда через центральный подъезд, а не через отдельный вход для граждан, судьбу которых суд решает. И при этом оградили от назойливых журналистов, которых и в зал-то не пустили. Если кто не знает — у нас в стране по закону любой гражданин имеет полное право присутствовать на любом судебном процессе, если процесс не проходит в закрытом по решению суда режиме.

Да и обратно госпожу Васильеву проводили с почестями — судебные приставы с надписью «спецназ» на спинах профессионально скакали вокруг ее машины, разгоняя репортеров.

Причем происходило это уже довольно далеко от районного храма Фемиды — вплоть до того момента, пока автомобиль не выбрался из пробки и не умчался. Мы же гуманисты — у госпожи Васильевой горе-то какое, обвинение предъявлено, а тут наглая публика, фотовспышки, телекамеры. Зачем лишний раз женщину травмировать.

Само решение о домашнем аресте — тоже в духе времени. Госпожа Васильева ведь мешок картошки не воровала, в храме срамные песенки не пела, на Болотной с ОМОНом не цапалась. Иначе бы в СИЗО моментально отправилась. Она всего лишь обвиняется в мошенничестве на 360 миллионов рублей. Поэтому 13-комнатная «камера» в центре Москвы, по соседству с экс-начальником, господином Сердюковым, для нее лучшее место.

В общем, впечатления от шоу остались самые благостные. Наконец-то нам без стеснения, откровенно показали — у нас не 37-й год. Конечно, с этим не согласятся очень многие клиенты СИЗО, тюрем и колоний. Придется им напомнить еще раз — правило «не 37-го года» начинает действовать только тогда, когда в деле фигурируют суммы и должности, простым смертным недоступные.