Патриотизм как форма невежества. Полуироническое эссе

Исследуя такое широко распространенное явление как патриотизм, мы всегда обнаруживаем, что он, как правило, принимает две формы – патриотизм как чувство и патриотизм как доктрина, предписанная государством к употреблению своим гражданам.

Что касается патриотизма как доктрины, то это явление ввиду его сугубо административного и функционального назначения обеспечить добровольную явку на призывные пункты, мало может заинтересовать вдумчивого исследователя. Разве что можно отметить тот факт, что область предписания быть патриотом может простираться от приснопамятной ст. 190-1 УК РСФСР (клевета на советский государственный строй) до включения аппарата искусственного жизнеобеспечения отечественному автопрому и увеличения пошлины на иномарки.

Что касается, патриотизма как чувства, то тут могут быть описаны два случая: любовь иррациональная и любовь за что-то. При всем различии между ними, объединяет эти два чувственных подвида одно – риск преувеличения достоинств предмета любви в силу неспособности либо невозможности провести сравнительный анализ.

В любви иррациональной тут уж как повезет: или вам вслед сочувственно вздыхают, когда вы идете с предметом своего обожания под руку или она (он) – Анжелина Джоли (Клод Ван Дам, etc) или, в крайнем случае, мисс (мистер) райцентра позапрошлого года. Или вы родились в кибитке кочевника и из патриотических чувств перережете горло любому, кто осмелится вам намекнуть, что перед едой стоит мыть руки, либо над вашей колыбелькой висел, скажем, Юнион Джек, но вы решили в день своего совершеннолетия присоединиться к сомалийским пиратам, чтобы бороться с опостылевшей вам dolche vita зажравшегося буржуйского общества.

Сложнее с патриотизмом-любовью, возникающим из осознания того, что ты любишь свое отечество за что-то.

Например, за то, что у хаты, где ты родился, так ласково шепчут березки, а ночью по дороге к «удобствам» в конце огорода можно заслушаться пением сверчков.

Потом когда становишься постарше, то можешь обнаружить, что «русские» березки украшают не в меньшей степени пейзажи какой-нибудь там финляндщины либо канадщины, а послушать сверчков можно даже во французской деревеньке и при этом не обязательно приурочивать это к походу в сортир, ибо он расположен в самом домике.

А если твое образование простирается дальше букваря, ты читаешь не только счета за коммунальные услуги и смотришь не только телеканал «Россия», то рано или поздно обнаружишь, что кроме твоего Отечества выдающиеся художники, певцы, композиторы, ученые и спортсмены есть и в других странах.

Когда я слышу, как кто-то говорит, что не читал ничего лучше, чем, ну скажем, написанного Достоевским или даже самим Дэном Брауном, то меня подмывает спросить: перечитал ли этот человек всю мировую литературу, чтобы делать такое заявление? Тут уж действительно: «никогда не говори никогда», ибо всегда есть что—то, чего ты не знаешь и что может оказаться лучше, того, что ты успел узнать.

Но если даже мы в чем-то и преуспели раньше других и лучше, то это не повод для того, чтобы окружающие всю оставшуюся жизнь непременно кланялись нам в ноги и провозглашали здравицу за то, что мы есть на свете. Для понимания этого достаточно иметь хотя бы элементарные зачатки культурности.

Я думаю, что вообще есть вполне определенная закономерность, которая приводит к неизбежному выводу – чем больше ты узнаешь окружающий мир, тем больше осознаешь, что твоя уникальность не уникальней любой другой. И соответственно наоборот – чем дремучей невежество, тем больше кажется, что ты сам и место в котором ты живешь – есть предел совершенства. Ибо когда себя не с кем сравнить – то ты, безусловно, гений со всеми вытекающими для окружающих последствиями.

Мне могут возразить, что кроме патологических случаев может быть и патриотизм обыкновенный, когда Родину любят ни за что и не в результате психического расстройства, а просто за естественность для тебя среды обитания, привычку к языку, костюму, пейзажу, и вообще к соотечественникам.

Утратить все это, то же самое что карасю оказаться в Бискайском заливе, а потому, конечно же, когда кто-то пытается либо пересадить тебя из пресного в соленое либо перелить соленое в твое пресное, то стоит сопротивляться. Но при этом стоит понимать, что это сопротивление никакого отношения к проявлению патриотизма не имеет. Ибо предрасположенность к соленому либо пресному вытекает из физиологии и адаптации, а не из возвышенной любви.

Нет сомнения, что слово патриотизм звучит лучше, чем слово физиология. Оно больше воспето, и, безусловно, патриот расстается со своей жизнью с более легким сердцем и красивей, чем тот, кто просто бьется с соседом за свои огород и картошку. Однако если воспользоваться советом известного литературного героя, которому принадлежит мудрое изречение «Аркадий, не говори красиво, говори правильно», то нам все же стоит прагматичней подходить к патриотизму.

Тем более, что давно уже подмечено: Родина это не место, а время где ты родился. И когда мы с умилением вспоминаем родные осинки, то это происходит не из-за того, что они лучше всех других осинок, а потому что нет в вашей жизни лучше и беззаботней сладкого времени милого детства, проведенного рядом с этими осинками. Времени без счетов за квартиру, ипотечных кредитов и идиотов начальников.

И если вы это поняли, то, как минимум, избавитесь от риска впасть в паранойю, когда становишься свято уверен, что дерьмо на лестничной площадке в твоем подъезде есть происки врагов супостатов, а не просто дерьмо от отечественного производителя. Но вам и человечеству трижды повезет, если к тому же все мы наконец-то поймем еще одну простую истину – чем тесней в этом мире, тем опасней быть патриотом.

Ибо патриотизм на самом деле может быть либо иррациональным чувством, либо активной формой невежества. Но и в том и другом случае он не предполагает обязательного участия разума в поведении.