Не важно, бедны мы или богаты - мы всегда разговариваем матом

Время от времени хожу поужинать в одно вьетнамское кафе в районе станции метро "Савеловская". Там настоящие вьетнамцы вкусно готовят настоящую вьетнамскую еду. Там подают настоящую рисовую вьетнамскую водку. По московским меркам, за копейки подают. Там совершенно не гламурно, и при том душевно, атмосферно. Как говориться, место для людей.

Посетители - по большей части молодежь. Молодежь довольно симпатичная, интеллигентная, патриотически настроенная. Вот, например, затянут за каким-нибудь столом добрую песню: "Мы пойдеееееем с конеееееем поооооо полю вдвоем" - и за соседними столами присоединяются. И все вьетнамское кафе старательно выводит: "Только мы с конем по поооооолю идем".

Или кто-нибудь выкрикнет громким пьяным голосом: "Россия!" Или ласково: "Россиюшка!" И вокруг - одобрительный гул. И тосты тоже часто слышны - "За Россию!" А официанты из Вьетнама улыбаются и кланяются: дескать, вы не подумайте чего, мы тоже за Россию.

Здесь всегда есть место доброй шутке.

Припозднившийся участник компании: "Девушки, раздвиньтесь!" Девушки: "Раздвиньтесь или раздвиньте?" Припозднившийся участник после десятисекундного раздумья: "Это зависит от количества выпитого!" Общий смех.

Многие из постоянных посетителей являются техническими гениями - торгуют, к примеру, компьютерами на близрасположенном Савеловском рынке. А значит, и все про компьютеры знают. Здесь часто обсуждают кинофильмы - сказывается, опять же, близость к цифровому контенту. Здесь общаются друг с другом люди пишущие.

Но присутствует при всем при этом некая вторичность. Если компьютерщик - то он не конструирует компьютеры и не придумывает софт. Он только продает кем-то придуманное, сконструированное. Любители кинематографа, конечно, не снимают фильмы и вряд ли являются профессиональными кинокритиками. Так, языками зацепиться, обсудить Бандераса. Если журналисты - то большей частью из небольших подмосковных газет.

Если писатели - то с сайта "проза.ру".

Конечно же, есть исключения. Но общая тенденция - такая. Главное же - устремление к прекрасному неоспоримо. Вектор благостен и благороден.

А теперь самое страшное. Какие именно слова чаще всего доносятся с соседних столиков? Концептуализм? Апертура? Гекзаметр?

Нет, не они. На первом месте - б-дь. А на втором - нах-й.

И это обстоятельство несколько принижает общий градус духовной восторженности.

Случается, поужинав в этом кафе я еду посидеть в другое заведение. Оно расположено в центре Москвы, и посещает его несколько иная публика. Там можно встретить модного писателя, модного режиссера, модного создателя модных компьютерных программ. Всяческих людей, что называется, из телевизора.

Там не кричат "Россиюшка", там все весьма корректны, предупредительны и в меру отчужденны. Шутят там по большей части остроумно. Там не обнаружишь вьетнамских щедрот - все гораздо дороже, а рисовой водки там нет вообще. Официантки - в униформе. Меблировка - антиквариат. Названия блюд - будто из викторины. Не всякий обыватель знает, что на самом деле означают эти странные названия. А скрываются за ними тонкие деликатесы итальянской и французской кухонь. Рядом с названием вина указан год.

А еще сюда в принципе не пускают очевидно пьяных, здесь не бывает драк, и здесь не принято вызывать незнакомых людей на состязания по армрестлингу. В отличие от заведения вьетнамского, где все это в порядке вещей.

Словом, разница между этими двумя кафе более чем очевидна.

А теперь опять самое страшное. Чаще всего средь этой антикварной мебели слышится слово б-дь. На втором месте - нах-й. Се ля ви.

И что же со всем этим делать? Видимо, в консерватории надо что-то менять.

А может, и не надо. Не смертельно же, в конце концов.