Кто и о чем спорит в Азиатско-Тихоокеанском регионе

«Средиземноморье — это океан прошлого, Атлантика — океан настоящего. Тихий — океан будущего», — утверждал в 1889 году Джон Хей, госсекретарь США. И был прав. Сегодня на долю стран АТР приходится 57% мирового ВВП и 47% мировой торговли. Но регион богат не только ресурсами, деньгами и людьми, но и конфликтными точками. В преддверии саммита АТЭС во Владивостоке «РР» решил провести их ревизию. 

«Нам лучше не встречаться»

Японский министр финансов Дзюн Азуми отказался ехать в Сеул на переговоры со своим корейским коллегой. Возможно, договор о валютном сотрудничестве между двумя странами не будет продлен. Ранее Токио уже отозвал из Южной Кореи своего посла для консультаций.

Поводом для столь жесткой реакции стал визит южнокорейского президента Ли Мен Бака на спорные острова Лианкур. Что особенно разозлило японский истеблишмент — приехав на острова, Ли Мен Бак заявил, что император Акихито должен публично повиниться за японскую оккупацию Корейского полуострова с 1910 года до окончания Второй мировой войны, в противном случае ему навечно будет отказано во въезде в Южную Корею.

Дипломатический конфликт продолжает набирать обороты: премьер Японии Ёсихико Нода направил Ли Мен Баку письмо с протестом. Тот его не то что комментировать, а даже читать отказался. Письмо демонстративно вернули почтой.

«После этого нам лучше вообще не встречаться!» — эмоционально отреагировал на ситуацию первый замминистра иностранных дел Японии Цуёси Ямагути.

Практически одновременно обострился спор за архипелаг Сенкаку в Восточно-Китайском море, права на обладание которым у Японии оспаривает Китай. Сначала там высадилась группа китайских активистов, приплывших из Гонконга, а через несколько дней ответный набег на спорные острова совершили японские националисты.

Тем не менее как раз эти конфликты эксперты не склонны излишне драматизировать и считают, что дело ограничится лишь воинственной риторикой.

— Спор за острова между Японией и Кореей символический. Это дипломатическая рисовка, — пояснил «РР» академик РАН, руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО Алексей Арбатов. — Разногласия из-за Сенкаку тоже дипломатические.

Таким же символическим спором, лишенным действительного содержания, Арбатов считает пикировку России и Японии вокруг Южных Курил. А вот действительно серьезная конфликтная ситуация, чреватая даже вооруженными столкновениями, складывается вокруг островов в Южно-Китайском море, где на шельфе обнаружены огромные запасы нефти и газа.

— Конфликт вполне возможен из-за островов Спратли, — полагает Арбатов. — Китай явочным порядком установил контроль над ними, но право на эти острова у КНР оспаривают Вьетнам, Малайзия, Индонезия и Филиппины. Китай уже держит у островов свой авианосец.

Вокруг Парасельских островов, из-за которых спорят Китай и Вьетнам, складывается та же ситуация, что и на Спратли.

Наличие целого ряда неурегулированных территориальных споров объясняется историко-политической спецификой региона, который за рекордно короткий срок превратился из далекой провинции в центр мира.

— Во-первых, там насыщенная войнами история. Это притом что в Азии к истории относятся даже более щепетильно, чем в Европе, — говорит главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.

— Во-вторых, свою негативную роль сыграло то, что там, в отличие от Европы, после окончания Второй мировой войны недостаточно тщательно урегулировали спорные вопросы. Считалось, что это периферия и здесь это не так важно. Во время холодной войны эти конфликты заморозили не юридическими нормами, а раскладом сил в противостоянии двух мировых блоков. Когда этого не стало, все недообсужденные вопросы вылезли на поверхность.

Китай против США

Впрочем, сложности на этом не заканчиваются. Буквально в самой сердцевине АТР, более того, под самым носом у России формально идут целых две войны. После окончания в 1953 году корейской войны КНДР и Южная Корея так и не заключили мирный договор. Нет такого договора и между КНР и Тайванем.

Степень напряженности этих «войн» различна. Противостояние КНР и Тайваня, который «настоящим», «историческим» Китаем считает именно себя, вплетено в контекст невероятно сложных отношений, связывающих Пекин и Вашингтон.

— Тайвань — это принципиальный вопрос для Китая. Но это и не менее принципиальный вопрос для США, — замечает Федор Лукьянов. — Если КНР попробует решить проблему Тайваня силой, США не могут не вмешаться. И, кстати, в Пекине это хорошо понимают. А в Вашингтоне понимают, что это понимают в Пекине.

Конфликт сдерживает главным образом тот факт, что КНР и США, несмотря на политические разногласия, являются в регионе главными экономическими партнерами и ссориться им банально невыгодно. Однако и совсем сбрасывать со счетов возможность обострения противостояния не стоит.

— Много зависит от внутриполитической ситуации на Тайване, — размышляет академик Арбатов. — Если к власти там придет сепаратистская националистическая партия, которая начнет громко предъявлять претензии КНР, Китай может применить силу, что незамедлительно втянет его в вооруженный конфликт с Соединенными Штатами. Этот конфликт маловероятен, но он не исключен, так как может быть спровоцирован третьей стороной, в данном случае Тайванем. Может повториться сценарий 1914 года: крупные державы вступят в противостояние, фактически не желая того.

Особую опасность в этом смысле представляют политические провокации, которые по силам совершить даже небольшой радикальной организации или вообще одному человеку. Если кто-то из наиболее экстремистски настроенных последователей Чан Кайши вдруг решится на теракт — например, в отношении китайских дипломатов, — это может обрушить всю архитектуру региональной безопасности.

В пользу того, что конфликт не исключен, говорит тот факт, что Вашингтон перебрасывает свой военный потенциал из Евро-Атлантического региона в АТР. Достаточно сказать, что большая часть американских стратегических подлодок теперь развернута в Тихом океане. Впрочем, возможно, это делается не из-за опасений за судьбу Тайваня, а из-за страха перед КНДР.

— В КНДР специфический режим, если он почувствует себя загнанным в угол, он может пойти даже на самоубийственные шаги, — считает Федор Лукьянов. — Пхеньян исходит из единственного принципа: не трогайте нас. Статус-кво всех устраивает. Полноценного конфликта, полагаю, не будет, но все время ситуация будет на грани, со стрельбой.