Не догнать, не обогнать Америку

Государственная бюрократия сводит на «нет» частную инициативу.

«Nothing venture, nothing have», гласит старая английская пословица: «Ничем не рискуешь - ничего не имеешь». Вот от этого глагола venture и возник термин venture capitalist - «венчурный капиталист», как, не мудрствуя лукаво, перевели у нас этот термин.

Один из наших, российских венчурных капиталистов - Дмитрий Гришин, соучредитель и гендиректор Mail.Ru Group - только что создал в Нью-Йорке компанию Grishin Robotics, которая вложит $25 млн. его личных средств в стартапы по созданию персональных роботов. Grishin Robotics, по определению самой компании, - единственный в мире специализированный инвестор в сфере персональной робототехники. Стартапы, входящие в шорт-лист проектов Grishin Robotics, пока не называются, однако онлайновое издание TechCrunch цитирует слова Гришина о том, что деньги будут вложены в 10-20 проектов, от $1 млн. до $5 млн. в каждый.

Почему не в Сколково?

Персональные роботы предназначены для частного потребления. От индустриальных роботов, используемых в промышленности и вооруженных силах, они отличаются более низкой ценой, меньшими размерами и большей простотой. Можно провести аналогию с персональными и индустриальными компьютерами.

По данным ABI Research, на которые ссылается Grishin Robotics на своем сайте, персональное роботостроение сегодня переживает бум: если в прошлом году выручка отрасли составила $3,5 млрд., то уже в нынешнем году роботостроение может заработать $6 млрд., а в 2015 году - $18 млрд.

Но в этой сфере, несмотря на последние технологические достижения (в таких областях, как компьютерное зрение, обработка естественного языка и др.), требуется еще немало исследований и экспериментов, а соответственно - и денег. Тем временем компании-стартапы, которые специализируются на создании персональных и бытовых роботов, с большим трудом находят инвесторов - в этом отношении индустриальная и военная робототехника находится в куда более благоприятном положении. Поэтому такой инвестор, как Гришин, - это просто подарок судьбы для разработчиков персональных роботов. Но подарок этот был сделан не в России, а в Америке.

Cумма, которую ассигновал на персональных роботов будущего Дмитрий Гришин, по российским меркам весьма значительна: на эти деньги можно было бы (теоретически) стартовать новый инновационный фонд по крылом Российской венчурной компании (РВК). А фонды, которые работают под крышей (в хорошем смысле) РВК, - это любимые детища высшего государственного руководства России. В Перечень критических технологий, утвержденный Президентом Российской Федерации, входит целый ряд направлений, в рамках которых роботы найдут (и уже находят) самое активное применение: информационно-телекоммуникационные системы; транспортные, авиационные и космические системы; биотехнологии, медицинские технологии и медицинское оборудование и т.д. Почему же свои робототехнические начинания молодой предприниматель перенес за океан - вместо того, чтобы осуществлять их, к примеру, в Сколково?

Лучше напрямую

Пока у меня не было случая задать Дмитрию этот вопрос. Но он косвенно ответил на него в эфире «Эха Москвы» 22 января этого года. Он говорил тогда о том, что его компания и лично он активно участвуют в модернизации России; но при этом, как явствовало из его слов, они предпочитают работать напрямую с деловыми партнерами, а не действовать через госбюрократию:

«...Отвечая на ваш вопрос про «Сколково», я бы сказал следующее: бесспорно, любые позитивные стремления государства по улучшению и развитию как образования, так и, в принципе, всего, что касается IT-технологий, очень приветствуются. Поэтому мы можем только максимально поддерживать это дело.

Что касается нас, то мы стараемся делать какие-то очень практичные вещи. Мы привыкли не говорить о каких-то общих, больших, «долгих» планах, а больше фокусироваться на действиях, на том, что мы могли бы сделать завтра-послезавтра. ...Если будет активно развиваться проект «Сколково», мы постараемся в нём участвовать». Они постараются...

О проблемах российского хайтека Гришин в той беседе сказал, что очень не хватает квалифицированных кадров («если завтра на рынке появится 30-50 тысяч сильных программистов, они будут все трудоустроены в течение одного дня»); что «реально очень маленькая связь сейчас существует между образованием и бизнесом»; что «программы вузов готовят люди, которые с трудом понимают, чтó именно нужно рынку» - эти люди учат студентов «так и тому, чтó они просто не смогут применять на практике».

Их нравы

Ну, а как обстоят дела за океаном, где Гришин решил развернуть свой новый бизнес? В цифрах это выглядит так - привожу данные Национальной ассоциации венчурного капитала (НАВК) США:

Каждый год в Америке создается около 2 млн. новых бизнесов, из которых 600-800 тысяч получают венчурное финансирование.

Бизнесы, вставшие на ноги благодаря венчурному капиталу, обеспечивают 11% всех рабочих мест в частном секторе американской экономики и 21% валового внутреннего продукта (ВВП) страны.

Капиталовложения в стартапы неуклонно растут: в 2009 году - свыше $20,1 млрд., в 2010-м - более $23,3 млрд., в 2011-м - более $29,1 млрд.

Показатель прошлого года почти сравнялся с докризисным уровнем: в 2007-м в новые бизнесы было инвестировано без малого $32 млрд., в 2008-м (первый год кризиса) - $30 млрд.

На своем сайте в интернете НАВК разъясняет две важных вещи, касающихся венчурного капитала. Во-первых, венчурный капиталист - это чаще всего не тот, кто достал из своего личного кармана миллион(ы) и дал эти деньги авторам хорошей бизнес-идеи. В Америке венчурный капиталист - это профессия, представитель которой действует через венчурный инвестиционный фонд. Фонд сперва мобилизует средства из различных источников, начиная с крупных финансовых корпораций, а потом их вкладывает в стартапы, обещающие прибыль в будущем (в перспективе до 10 лет), в обмен на долю в бизнесе.

...В 1981 году нынешнего мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга уволили из уолл-стритовской фирмы Salomon Brothers - он чем-то не приглянулся новым хозяевам. Блумберг тут же основал компанию деловой информации - сейчас она является многомиллиардным бизнесом и носит его имя. И основал ее не на свое выходное пособие в $10 млн., а в основном на деньги одной из крупнейших финансовых компаний Уолл-стрита, Merrill Lynch. Она «купилась» на бизнес-идею Блумберга и стала совладельцем Bloomberg LLC, получив 20% долю в этом бизнесе. В 2008 году Merrill Lynch продала свой пакет акций обратно Блумбергу, но уже не за миллионы, а за миллиарды.

Во-вторых, венчурные фонды применяют строгие критерии жизнеспособности инновации, которая является кандидатом на получение финансирования. Это может быть какое-то новшество в сфере компьютерного программирования, новое лекарство, новое слово в розничной торговле - практически что угодно и на любой, даже самой зачаточной стадии, но обязательно с ясной перспективой устойчивого роста. Это - бизнес, а не филантропия, и расчет делается на хорошую прибыль в не очень отдаленном будущем.

Гришин в хорошей компании

Еще задолго до возникновения современной венчурной индустрии, в первой половине 20-го века, американские предприниматели вкладывали деньги в стартапы (хотя тогда и слова такого не было). Этим занимались Рокфеллеры, Вандербильты, Уитни, Варбурги. Но профессиональный венчурный капитализм возник лишь после принятия в США закона 1958 года «Об инвестициях в малый бизнес». С этого момента Администрация по малым бизнесам начала лицензировать «инвестиционные компании для малого бизнеса». Хрестоматийным первым примером принято считать Fairchild Semiconductor - компанию, с которой начались интегральные схемы и транзисторы. Компания была основана в 1957 году, а в 1959-м она получила финансирование от профессионального венчурного фонда. Благодаря этому импульсу стартап быстро вырос в крупный бизнес, давший начало целой технологической отрасли.

Своего расцвета венчурный бизнес достиг в середине 1990-х годов, когда деньги хлынули рекой в хайтековские фирмы Кремниевой долины. Компания Google, основанная Сергеем Брином и Лэрри Пейджем, получила первое финансирование ($100 тыс.) в 1998 году - еще до того, как эта компания вообще была учреждена. Деньги дал Андреас фон Бехтольсхайм - бизнесмен родом из Баварии (и питомец того же Стэнфордского университета, где учились Брин и Пейдж), который еще в 1982 году стал соучредителем высокоуспешной хайтековской компании Sun Microsystems. Эта компания вышла на прибыль уже в первом квартале своего существования, а в 1999 году она учредила свою венчурно-инвестиционную фирму, которая вкладывает деньги в хайтековские стартапы.

Впрочем, среди крупных корпораций, утвердившихся на рынке благодаря венчурному капиталу, есть не только звезды компьютерно-интернетовской отрасли - Microsoft, Apple, Intel, Google, Amazon, Cisco, eBay, Facebook, Skype, Twitter, - но и, например, экспресс-почтовый гигант FedEx, биофармацевтические компании Genentech и Cephalon, суперсеть магазинов по обустройству дома и сада Home Depot, торговая сеть «всё для офиса» Staples, сеть кофеен Starbucks, производитель электрокаров Tesla Motors...

Так что Дмитрий Гришин в хорошей компании. А возвращаясь к вопросу: «Почему не в Сколково?», можно задать встречный вопрос: а многие ли из американских реалий, описанных выше, имеют место в России? Надо честно признать: государственая бюрократия, расплодившаяся в последнее десятилетие в неимоверном количестве, почти под корень вывела частную инициативу. Стоит ли рисковать предпринимателю, когда любой пожарный или представитель СЭС может прихлопнуть бизнесмена, как надоевшую муху в любой момент, а чиновник из управы будет использовать в качестве дойной коровы?