Россия:Империя, которая этого не стыдится

Кремль, благодаря поставкам энергетического сырья, чем дальше, тем больше открыто очерчивает сферу своего влияния. С исторической точки зрения не является необычным, когда частная торговая монополия (в данном случае "Газпром") получает в какой-либо части мира такую сильную позицию, что данная территория становится вассалом соответствующей метрополии.

В начале этой недели в европейских средствах массовой информации доминировало сообщение о том, что Россия из-за спора с Белоруссией решила остановить поставки нефти в Европу. В конце концов, никакого большого кризиса не случилось, несмотря на то, что это событие, с точки зрения будущего, весьма важно. Кроме иных возможностей, эта ситуация позволяет осуществить весьма интересное сравнение действительного поведения двух значимых актеров международных отношений - США и России, которые являются предметом такого сравнивания, начиная с 19 века. Пока последний пример с нефтью показывает, что ничего существенно не изменилось в том, что Россия, в отличие от США, умеет вести себя как империя и не стыдится этого.

Именитый британский историк Найэлл Фергюсон (Niall Ferguson) утверждает, что "на основании всех критериев измерения могущества, хоть экономических, военных или культурных, никогда еще не существовало более могущественной империи, чем сегодняшние Соединенные Штаты".

Мало кто с этим не согласился бы, (а если кто-то и выступит против, то, скорее всего, это будет американец, как, к примеру, бывший госсекретарь Колин Пауэлл /Colin Powell/), который в 2003 году сказал студентам Университета им. Джорджа Вашингтона: "Соединенные Штаты не прикладывают усилия для создания территориальной империи. Мы никогда не были империалистами. Мы прикладываем усилия для создания мира, в котором свобода, процветание и мир могут стать правом всех людей, а не только привилегией меньшинства".

До сегодняшнего дня действовало правило, что термин "империя" в отношении США использовали лишь критики их внешней политики, однако Фергюсон понимает их позитивно, и даже пеняет американцам, что они, как империалисты, непоследовательны, так как "страдают от трех дефицитов, которые должны в целом объяснить, почему сегодняшние США представляют собой мене эффективную империю, чем их британская предшественница. Речь идет об их экономическом дефиците, дефиците человеческих источников и дефиците внимательности".

В качестве хуже всего решаемого он выделяет третий дефицит, который, одновременно с этим, рассматривается в качестве прямого продукта американской политической системы: "Политический процесс всячески противодействует лидерам с взглядом, направленным в будущее..., в этом заключается опасность того, что обновление Ирака и Афганистана могло бы преждевременно закончиться". Недавний итог выборов в Конгресс США, кажется, подтверждает его правдивость, так как давление одержавших победу демократов может привести к кардинальным изменениям, прежде всего - к радикальному ограничению военного присутствия - к тому, что "ребята быстро вернутся домой".

Если Фергюсон правильно идентифицировал самую большую американскую проблему, то логически всплывает вопрос о том, существует ли государство, которое в экономической, военной и культурной области обладает хотя бы фрагментами американского потенциала, однако не страдает дефицитом внимательности. С точки зрения Центральной Европы нет необходимости направлять свой взгляд слишком далеко, так как подходящий новичок ("адепт" - в оригинале статьи - прим. переводчика) лежит непосредственно "за задворками" (гумном - если уж переводить дословно - прим. переводчика)" - и это никто иной, как Российская Федерация.

Самым лучшим доказательством тому будет удивительно быстрая и острая реакция в других случаях медлительной, прикладывающей все усилия для достижения консенсуса и гиперкорректной Европейской комиссии относительно только что закончившейся аферы между Россией и Белоруссией. Кажется, что и Брюссель понял, что Кремль путем поставок энергетического сырья, чем дальше, тем более открыто, очерчивает сферу своего влияния. История империи предоставляет немало примеров, когда вначале частная торговая монополия ("Газпром") получает в какой-либо части света так сильные позиции, в результате чего данная территория (Молдавия, Белоруссия ...) становится вассалом соответствующей метрополии...

Рекламный логотип 9/11

Согласно Фергюсону американцы должны следовать примеру британской империи, хотя бы в ее либеральной фазе. "Британская эра "либеральной империи" - приблизительно с 1850 года до тридцатых годов 20-го столетия - исключительна тем, что главная имперская держава успешно вела свою линию относительно экономической глобализации так, что не импортировала лишь товары, людей и капитал, но и общественные и политические институции, что остальному миру она предоставила выгодные для всех общественные хозяйства: не только экономическую свободу, но так же и институции, необходимые для процветания рынка." В своей книге "Империя. Как Британия создала современный мир" (которая, к сожалению, до сих пор не была издана на чешском языке) Фергюсон весьма критически высказывается относительно множества аспектов, сопровождающих британский империализм, однако сложно согласиться с его заключением, что без Британии и ее империи на свете было бы значительно меньше государств, где власть осуществляется демократическим способом, а также меньше свободной торговли.

Если бы не "имперское самоубийство" в рамках двух Мировых войн, то самой сильнейшей мировой империей могла бы стать нацистская Германия, а не самая успешная из бывших британских колоний. Для того, чтобы американцы вообще могли начать решать свою задачу, им необходимо преодолеть ментальный барьер, который препятствует им признать, что они являются империей. "Фрейд определял отрицание, как примитивный психологический защитный механизм против травмирования. Поэтому, кажется, было неизбежно, что после нападений 11 сентября американцы отрицали империалистический характер своей страны решительнее, чем ранее," - пишет Фергюсон. 'Однако одновременно с тем, как американская внешняя политика перешла от оборонной стратегии к фазе нападения, эта необходимость могла снизиться. Поэтому открытие точного характера этой империи могло бы иметь терапевтическое значение - так как во всем другом кроме названия "империя" она присутствует'.

Факт, что современная американская администрация затратила много энергии для видоизменения 11 сентября (в графическом виде 9/11 стало уже чем-то вроде рекламного логотипа) в своеобразное универсально принимаемое начало новой эры истории человечества, но "... действительно исторической и переломной датой было не 11. 9. (2001), а 9. 11. (1989). Падение Берлинской стены изменило контекст американской мощи значительно глубже, чем падение башен Всемирного Торгового Центра". Падение Берлинской стены положило начало процессу, в конце которого (в декабре 1991 года) произошел распад самой большой империи второй половины 20 столетия - Союза Советских Социалистических Республик. Никто из авторитетных экспертов, публицистов или политиков ни одно из перечисленных выше событий не рассматривал как возможное еще за несколько часов перед тем, как пала Стена. Поэтому неудивительно, что много россиян (а также совместно с ними коммунистов во всем мире) считает распад СССР самой большой геополитической катастрофой 20-го столетия.

То лучшее приходит из России

После того, как 'хаотичный' Ельцин был заменен "трезвым" Путиным, это убеждение стало идейным "стяжным винтом" всех существенных сил на российской политической сцене. После падения коммунизма Россия отвергла марксизм-ленинизм, чтобы с такой же энергией пуститься в геополитику, которая должна была стать как инструментом, позволяющим компенсировать минувшее, так и путем к обновлению великодержавной позиции, которую россияне, благодаря своей "генетической экипировке", отождествляют именно с империей. В Чехии нам долго не доставало работы, которая бы с достаточной настойчивостью и убежденностью представила бы главные контуры современного российского внешнеполитического курса, этой работы долго не было, но вот в виде работы Наталии Нарочницкой мы наконец-то его дождались. Автор является доктором исторических наук, Президентом Фонда "Историческая перспектива", заместителем руководителя фракции Государственной Думы Российской Федерации в Парламентской ассамблее Совета Европы, депутатом Государственной Думы Российской Федерации и заместителем председателя комитета по международным отношениям Государственной Думы Российской Федерации. Из приведенного выше ясно, что она является привилегированным членом правящего российского истеблишмента, и к ее голосу необходимо прислушиваться с большей внимательностью, чем к голосу, скажем, известного публициста или академика.

Нарочницкая в своей книге работает с несколькими главными темами, главной и единственной целью которых является показ того, что каждая территория, которой когда-либо овладела Россия / СССР стала российской территорией оправданно и должна остаться таковой территорией на "вечные времена". Эти территории России нужны не только для себя, а потому что Россия выполняет свою традиционную историческую роль, не много ни мало - быть последним барьером, препятствующим агрессивным державам захватить весь мир. После Монголов, Наполеона и Гитлера сегодняшним агрессором являются англосаксонские державы и НАТО. Возле этого Россия и россияне также в традиционных интенциях своего ортодоксального или большевистского миссионерства, представляют собой единственную моральную альтернативу сегодняшнему испорченному западному обществу потребления. Не только чешский читатель должен ужаснуться, действительно ли серьезно адресованы ему эти слова, что в отличие от нас, которые "живем, чтобы есть, русские едят для того, чтобы жить. . .".

Испорченные западные страны потребления "ненавидят Сталина потому, что он обновил территорию исторической России, за Ялту и Потсдам. И наоборот, Ленина Запад всегда "оберегает". Очевидно в качестве благодарности за уничтожение Российской Империи и, прежде всего, за то, что он уступил Западу Прибалтику. Если бы не было Брест-Литовского мира, не было бы НАТО в Вильнюсе, Риге и в Таллинне," - пишет Нарочницкая. Примечательна и интерпретация Нарочницкой сорокалетнего господства Советов над Центральной и Восточной Европой: "СССР действительно премировал своих "сателлитов коммунизмом" - дал им лишь то, что считал самым лучшим и современным на свете. Дал им лишь то, что имел сам. СССР не сделал в восточноевропейских странах ничего, что бы перед этим не осуществил со своим собственным народом". С такой откровенной защитой империалистической доктрины чешский читатель уже долго не попадал в конфронтацию, если это вообще происходило, считая от конца II Мировой Войны.

США в качестве мишени

Если мы сравним подход двух стран к ключевым аспектам их внешнеполитического поведения, то увидим основное различие, которое наблюдателям было ясно уже в 19 столетии, причем в 20 столетии различие просто начало бросаться в глаза: различие состоит в полностью несопоставимых настройках внутриполитических механизмов. Несомненно правильно и необходимо критиковать (не только ту современную) американскую администрацию за то, как она себя ведет, но благодаря демократической настройке внутриполитических механизмов существует весьма реальный шанс, что ложь (как в случае вымышленных аргументов для вторжения в Ирак), заблуждения и ошибки удастся обнаружить и принять меры к их исправлению. При этом нельзя забывать, что сегодняшним Соединенным Штатам сегодня, как и Британии в 19 столетии, уделяется повышенное внимание, так как они представляют собой самую большую, самую притягательную и поэтому чаще всего поражаемую мишень. Если бы размер отдельных европейских империй 19 столетия был бы прямо пропорционален размеру несправедливостей, которые происходили в их рамках, то та Британская империя была бы значительно меньшего размера, а ряд тех меньших империй значительно бы увеличилась в размерах. Те государства, которые возможно очутятся под контролем американской империи, если американцы признают ее существование и начнут ее систематически строить, имеют реальный шанс, что вещи будут развиваться в позитивном направлении. Та часть света, которая очутится в орбите влияния России или Китая, наоборот должна быть уверенна в том, что с ее обитателями случится именно то, что эти державы делали со своим собственным народом.