Что случилось с Новым годом?

Прошедшие новогодние праздники оказались в России едва ли не самыми спокойными за последние несколько лет. Газовый конфликт с Украиной, ставший почти такой же новогодней традицией, как салат «Оливье», в этом году заменили «Рождественские встречи» Аллы Пугачевой в Незалежной.

Об экономическом кризисе все как-то забыли, а до ближайших выборов нового преемника или перевыборов старого пока еще далеко. Однако вслед за новостными программами довольно постным оказался и развлекательный эфир на новогоднем ТВ, явно не отвечавший представлениям многих зрителей о том, как телеэкран должен реагировать на историческое событие под названием «конец нулевых». В итоге, блоги и форумы рунета переполнены жалобами на «кризис новогоднего телевидения». А особенно смелые авторы утверждают, что «ТВ-кризис» - только отражение кризиса самого новогоднего праздника.

Развенчание «Мульта личности»

С тем, что Новый год - время аполитичного телеэфира, россияне смирились достаточно легко. Забавно, что произошло это в эпоху «нулевых», которая началась едва не с самого политизированного Нового года. Тогда, как известно, Борис Ельцин сыграл роль Деда Мороза, уйдя сам и оставив россиян под елкой подарок в виде своего преемника. В итоге, даже в праздник перед зрителями выступали политические комментаторы и высказывались по этому поводу. На НТВ, например, в ту новогоднюю ночь известный склонностью к пространным разговорам Евгений Киселев говорил о деянии Бориса Николаевича как непосредственно перед боем курантов, так и сразу после, заставив некоторых зрителей, желавших наконец-то отвлечься от надоевшей за лихие 90-е политики, вспомнить фразу из ставшего новогодней классикой «Ивана Васильевича...»: «Да ты никак не уймешься?»

И вот нынешний новогодний эфир неожиданно ознаменовался событием, которое стали обсуждать едва ли не как политическую сенсацию. В новогоднем выпуске передачи «Мульт личности» на Первом канале был, среди прочего, показан коротенький мультипликационный ролик, в котором Дмитрий Медведев и Владимир Путин пели частушки на Красной площади. Обошли ли мультипликационные Медведев и Путин реальных Бандурина с Вашуковым, судить сложно, но только многие СМИ и в России, и за рубежом тут же расценили ролик не иначе как «маленький шаг для телевидения, большой шаг для демократии». Например, журналист «The Financial Times» Стефан Уэгстил посчитал, что в России «на протяжении почти десяти лет на ТВ не практиковалось карикатурного изображения руководителей страны, поэтому праздничное представление стало для россиян шоком».

С этим мнением, впрочем, можно поспорить. Во-первых, иностранному журналисту простительно не знать, но сатирические мультики, где использовались образы первых лиц государства, были представлены на российских центральных телеканалах и не так уж давно - в последние годы президентства Путина. Например, в программе «Реальная политика» с Глебом Павловским, которая выходила на канале НТВ с октября 2005 по май 2008 года. Владимир Владимирович, правда, там изображался весьма своеобразно - в отличие от прочих персонажей, зритель никогда не видел его лица, можно сказать, смотрел на мир его глазами. Интересно, что такой прием обычно используется для введения в действия фильма (или мультфильма) персонажа очень большой сакральной значимости. В западных христианских пропагандистских мультфильмах так обычно изображается Бог-Отец. Такой же подход предлагался и для реализации некоторых идей фильма о пророке Мухаммеде (правда, это было связано и с прямым запретом на его изображение в исламе). Так что складывалось впечатление, что для создателей «Реальной политики» Владимир Путин если близок и не к Высшему Разуму, то к великим пророкам точно.

Во-вторых, в новогоднем «Мульте личности» мы видим не сатиру на Медведева и Путина: сами персонажи, похожие на президента и премьера, выступают в качестве «сатириков». Собственно говоря, шуток по поводу своих зарубежных недоброжелателей или каких-то важных событий не чурались и реальные Медведев с Путиным. Так что считать предновогодний «Мульт личности» каким-то особым прорывом вряд ли можно.

Зрители против Нового года

Между тем, кроме коротенького мультфильма, ничего особенно сенсационного в новогоднем телеэфире не было. В итоге, новогодний интернет оказался заполнен жалобами зрителей на то, что в Новый год «смотреть нечего», «праздник обновления - а ничего нового», «по телевизору - тоска смертная»...

Собственно, новогодний телеэфир традиционно ассоциируется с двумя составляющими: развлекательными программами (а-ля «Голубой огонек») и фильмами на в той или иной степени сказочные сюжеты. По мнению многих зрителей, на российском ТВ оказалось плохо и с тем, и с другим.

Когда-то Советская Россия отвергала новогодние традиции прежнего режима, грозя «дать по шапке Деду Морозу, ангелу - по зубам», но затем все больше стала вбирать в себя эти самые традиции. В наше время Россия постсоветская, начав с отрицания всего «совкового», в конце концов, вернулась к старым «голубым огонькам». Впрочем, схожесть формы не всегда означает тождественность содержания. Советский «голубой огонек» скорее напоминал праздничное застолье старых друзей, к участию в котором приглашали телезрителя, так что (по словам корифеев этого жанра) и одинокий зритель не должен был чувствовать себя в праздничный вечер брошенным. «Голубой огонек» сегодня преследует другую цель - взглянуть на яркий и недоступный светский мир. Звезды кино, эстрады, а также представители перспективной профессии «светских львиц» оказываются главными героями такого мероприятия, даже если непосредственно не участвуют в представлении.

В «тучные годы» такой гламурный подход особого массового протеста не вызывал. Однако в посткризисный Новый год пользователи рунета стали часто жаловаться именно на то, что артисты «играют для самих себя», «надоевшие светские персонажи кочуют с канала на канал», а «зритель на этом празднике жизни практически лишний». В общем, можно спорить, насколько смелым было предположение некоторых экспертов, что «кризис означает конец гламура», но некоторых граждан кризисный год к проявлениям гламурной культуры все же охладил. Между прочим, многие интернет-пользователи, жаловавшиеся на новогодние развлекательные программы, сравнивали их с советскими «голубыми огоньками» - благо, в новогодние праздники показывали и их (например, в рубрике «Новогодние хроники» на Первом канале). И несмотря на то, что, если верить данным в блогах, люди эти достаточно молоды, сравнение оказалось не в пользу современности.

Со сказочной составляющей оказалось не лучше. Собственно говоря, успешные новогодние фильмы - практически всегда сказка. Либо явная (часто называемая более подходящей для взрослой продукции словом «фэнтези»), либо скрытая (когда на современный лад рассказываются те же древние сюжеты о «золушке», «путешествии в волшебную страну» и т.д.).

Недаром некоторые культурологи видят даже в истории Жени Лукашина из «Иронии судьбы» отголоски священных мифов, уходящих корнями в эпоху матриархата. Так вот, на собственно сказочном фронте современные отечественные фильмы в телеэфире обратились в беспорядочное бегство перед западными собратьями. Самое сказочное время - Новый год и ближайшие к нему дни - оказалось плотно заняты западной фантастической братией (от Гарри Поттера до Человека-паука). Фантастические предновогодние премьеры, слава которых гремела еще несколько лет назад, были либо забыты центральными телеканалами (как «Ночной» и «Дневной» дозоры), либо отодвинуты под конец новогодних праздников (как «Волкодав», показанный 8 января 2010 года по НТВ).

Творения западных режиссеров в этом жанре на этот раз оказались разбавлены «Обитаемым островом» (обе части которого показал канал «Россия») - скорее всего, потому что на ТВ решили добавить к традиционному набору новогодних фильмов премьеру прошлого года - а также рядом советских киносказок - от «Морозко» до «Чародеев». Возможно, популярность советских фильмов в сочетании со сложностями создания современных аналогов и подтолкнули представителей современного телевидения перейти к новой традиции - «раскрашиванию» черно-белой киноклассики. В итоге, традицию «цветного Штирлица» продолжила цветная «Золушка», представленная зрителю Первым каналом в новогоднее утро. Кстати, «Золушку» и в блогосфере обсуждали довольно активно.

Схожая ситуация - и с праздничными кинокартинами. В телеэфире властвовала в основном советская киноклассика (от «Ивана Васильевича» до «Бриллиантовой руки»), а многие новые предновогодние фильмы оказались забыты.

Конец новогоднего праздника?

Постное настроение многих блогеров («кроме советских фильмов, и вспомнить из новогоднего эфира нечего») было по-своему оценено некоторыми православными авторами. Так, блогер Владимир Гурболиков, опубликовав пост «Новогоднее ТВ: кризис телевидения или кризис праздника?», сам же и отвечает на свой вопрос: «Не в телевидении как таковом дело. Перед нами явный кризис самого праздника Новый год». Автор поста считает Новый год только «советским компромиссом с Рождеством», а также полагает, что «все наши "новогодние" надежды на чудеса, перемены, уверенность в добром исходе самых тяжких проблем - навеяны христианским упованием на то, что перед приходом в мир Христа и само время уже не так властно над нами». В качестве рецепта В. Гурболиков предлагает жестче привязать Новый год к Рождеству - тогда и смысл у праздника появится, и телепродюсеры тут же сообразят, как сделать праздничный телеэфир и интересным, и осмысленным.

Однако есть как минимум два аргумента, позволяющие оспорить такой подход. Во-первых, традиция Нового года (с идеей обновления мира, чудес и т.д.) существует во всех известных культурах, не будучи порождена христианством. Кстати, древняя идея, что «новому рождению мира» должно предшествовать «погружение в хаос», вполне сочетается с представлением многих россиян о праздничном разгуле и «утре лицом в салате», как бы к этому ни относиться. А во-вторых, даже если не брать в расчет декларации о светском характере российского государства, с концепцией «телевизионного Рождества» в России дело обстоит еще плачевнее, чем с Новым годом.

То есть с одной оставляющей рождественских телеэфиров все ясно - это трансляции праздничных богослужений. Правда, часто создается впечатление, что главные действующие лица там - высшие государственные чиновники, для которых зал Храма Христа Спасителя заменяет трибуну Мавзолея. Как и в случае с мавзолейными традициями, по тому, где высшие руководители встречают Рождество, можно строить вполне светские, политические гипотезы. Например, в 2008 году Владимир Путин, еще будучи действующим президентом, отправился встречать Рождество в Великий Устюг, предоставив Дмитрию Медведеву встречать праздник в Храме Христа Спасителя. Что многие восприняли как еще одно указание - преемник выбран всерьез. Хотя Путин и до этого встречал Рождество в Москве лишь в самом начале правления (в 2000 и 2001 годах), а в последующие годы предпочитал отправляться в регионы. В 2010 году эта традиция осталась неизменной - Медведев в Москве, Путин - в Костроме. Что, с одной стороны, можно связывать с принципом признания формального статуса Медведева, а с другой - своеобразным противопоставлением действующему президенту (или, если хотите, разделением ролей): «он вот с чиновниками-"подсвечниками" вместе, а я завсегда с народом».

С собственно же рождественским телеэфиром все сложнее. Несмотря на то, что в годы президентства Медведева роль Русской православной церкви в государственной политике стала возрастать, рождественских телеэфир в 2010 году на центральных телеканалах оказался наименее религиозно окрашенным по сравнению с прошедшими годами и мало отличался от обычной «программы выходного дня». Возможно, дело в том, что среди православных фильмов, снятых в последние годы, запоминающегося, живого кино оказалось не так уж и много. Одним из немногих фильмов, показанных 7 января по центральным телеканалам и при этом хоть как-то касающихся религиозной тематики, оказался, как ни странно, «Царь» Павла Лунгина.

Случаи, чтобы российское телевидение демонстрировало фильм, лишь около двух месяцев назад вышедший в прокат, можно пересчитать по пальцам - и казус «Царя» совершенно удивителен. Формально, конечно, фильм к религиозной тематике вполне подходит («митрополит против изверга-царя»), но как раз в православных кругах он и вызвал неоднозначную реакцию. В интернете его не раз назвали «антиправославным». Да и Всеволод Чаплин, отвечающий в Московской патриархии за взаимоотношения церкви и общества, оценил этот фильм весьма своеобразно: «Митрополит Филипп в фильме "Царь" - это не митрополит Филипп, это Андрей Дмитриевич Сахаров... Образ митрополита Филиппа в этом фильме - это образ человека, который мыслит как типичный интеллигент-шестидесятник... В фильме христианство приравнивается к идеологии ненасилия и отказа от государственности. Думаю, что святитель Филипп носителем этой идеологии не являлся».

В общем, ситуация чем-то напоминает перипетии Нового года в первые десятилетия Советской власти. С одной стороны, попытка создать новые традиции старого праздника еще в 1990-е сменилась апелляцией к советским традициям (вспомним «Старые песни о главном»), так же, как и в саму советскую традицию вернулись многие составляющие «старорежимного» праздника. Однако тогда эта традиция была переосмыслена и переработана, что современным творцам пока не очень-то удается. Зато Новый год все-таки остается одним из немногих праздников, который по-прежнему объединяет большую часть населения. Как написал у себя в блоге пользователь remedios, «в НГ есть элемент всеобщего единения, когда уверен, что идущий тебе навстречу человек скорее всего думает о том же, что и ты». И перемены последних лет не смогли всерьез это разрушить.