О московской культуре завсегдатаев

По Москве всегда, даже во времена советской власти, действовало множество разнообразных общепитовских учреждений. А значит, и вполне естественно, что существовала культура так называемых завсегдатаев - людей, которые чуть ли не каждый день ходили в определенные места.

Не на обед в заводскую столовую. Даже не на обед в кафе возле работы. Эти процедуры - абсолютно функциональные и, хотя достойны отдельного исследования и рассказа, к теме завсегдатайства отношения не имеют. Ведь смысл завсегдатайства - именно в его необязательности. В непрактичности. Это добровольная замена домашнего уюта, надежности и дешевизны на романтику кафе - вполне себе накладную и с постоянным риском вляпаться в историю или же получить расстройство ЖКТ.

Ради справедливости признаемся, что самый яркий из известных цивилизации завсегдатаев был вовсе не москвич и, более того, человек выдуманный. Это, конечно, бравый Швейк, большой любитель пропустить кружечку пенного в кафе (или трактире, что, впрочем, без разницы) "У чаши". Следующее место, разумеется, принадлежит Хемингуэю в паре с парижским кафе под названием "Сиреневый хутор". В Москве тем не менее были сюжеты не хуже.

Общеизвестен пример "Эрмитажа" (он находился на Трубной площади, там, где сейчас театр "Школа современной пьесы"), в котором, подобно все тому же старику Хемингуэю, сидел за рюмкой водки журналист Влас Дорошевич и пописывал свои блистательные фельетоны. В том же "Эрмитаже" находился персональный столик знаменитого актера М. Садовского, под настроение развлекавшего всех прочих посетителей экспромтами. После его смерти над историческим столом даже повесили табличку со словами: "Здесь сидел Михаил Провыч Садовский".

Поэт Андрей Белый любил "Прагу", находившуюся там же, где она находится сейчас. Засиживался допоздна в компании писателей, издателей, актеров. Писал стихотворения в тему: Пустеет к утру ресторан. Атласами своими феи шушукают. Ревет орган. Тарелками гремят лакеи...

А при желании можно составить своеобразную карту дореволюционной Москвы с обозначением мест пребывания известнейших завсегдатаев, воспользовавшись, например, текстами Гиляровского, который был завсегдатаем всюду.

Любимым местом Юрия Олеши был ресторан известной гостиницы "Националь", поэтому он даже прослыл "князем "Националя". Не мог отделаться от этой пагубной привычки, даже когда бросил пить.

Писал со свойственной ему нежной печалью: "Днем с Володей Бугаевским в "Национале". Он выпил полтораста граммов коньяку, съел деволяй. Я пил кефир, тоже очень вкусно". Да, с наступлением советской власти ситуация, конечно, поменялась, но не сильно.

Автор "Гренады" поэт Михаил Светлов удостоился специальной полочки, закрепленной рядом с его портретом и стихами на стене буфета столичного Дома литераторов - с рюмкой, которую работники заведения долгие годы после его смерти наполняли каждое утро тем, что он охотно потреблял в этих стенах. Чем не достойная память завсегдатаю?

Гостей, почитаемых в подобных местах, можно вспоминать и вспоминать.

Активизация и неприкрытое торжество капитализма, а вовсе не экономический кризис, привели московскую завсегдатайскую культуру в упадок. Появилось множество различных клубов (даже само слово "клуб" изменило свой смысл - ведь еще два десятилетия тому назад оно ассоциировалось с кружками макраме и самодеятельными ансамблями), специально созданных для того, чтобы быть завсегдатаями. Там завсегдатаи - все. А, следовательно, завсегдатаи и не выделяются из общей массы посетителей. А значит, не являются, простите за корявость языка, явлением.

Занятно, что даже при этом какие-то столпы все же остались. К примеру, в рюмочной на улице Большой Никитской вечерами можно видеть живого классика - писателя Владимира Орлова, автора знаменитого "Альтиста Данилова". За ним там закреплен самый удобный столик - у окна.

А когда классик отсутствует, на том столе на всякий случай ставится табличка - дескать, занято.

Традиционно чуть не каждый день заседает в простенькой забегаловке на углу Никитского и Воздвиженки ответственный сотрудник крупнейшего банка. Архитекторское кафе "Город" любит видный политолог. В первом ирландском баре на Арбате свой столик закреплен за одним из лучших столичных журналистов. Крупного писателя рады принять во вьетнамском кафе "Сайгон" близ Савеловского вокзала. Ставший клубом театральный буфет "Маяк" постоянно посещает глава издательского дома с 20-летней историей.

А музыкальный критик, которого знает вся рок-тусовка, заглядывает в безымянную шашлычную у Никитских Ворот - и нередко признается в любви с детства к режиссеру Сергею Соловьеву, другому ее завсегдатаю.