Сходить на массаж и остаться в живых

В середине октября я получила подарок - день в дорогущем спа. Поднимите руку, девочки, есть тут хоть одна, отказавшаяся от такого подарка? Обрадовавшись, я заказала себе парочку массажей, один из них - на шею и плечи. Все это было бы мало интересно, если бы массажистка ограничилась растиранием, постукиванием и занудной «успокаивающей» музычкой. Но она решила проявить креативность. В какой-то момент она зачем-то взяла мою голову, повернула ее далеко влево и сильно наклонила в сторону. Я пискнула от боли, на что она покачала головой и сказала: «Ой, как у тебя тут все зажато, надо почаще делать это упражнение дома». Но больше мою шею, слава богу, не трогала. А шея какое-то время чуть поныла и перестала. Действительно, как там все зажато, подумала я, надо меньше сидеть за компьютером. А потом, забыв и о массаже, и о спа, и о шее, спокойно полетела себе в Израиль. Это меня, собственно, и спасло.

Видите ли, девушка я активная. В спортзал хожу, бегаю по вечерам, благо в Израиле тепло и можно бегать по улицам. По лестницам на четвертый этаж тоже бегаю, чтоб не расслабляться. Хожу быстро. Тяжести таскаю, если надо. Ну, вы поняли, двигаться я люблю. Выгляжу из-за этого намного моложе собственных 36-ти, тряпки покупать приходится в подростковых магазинах, одни, казалось бы, плюсы. Только вот не знала я, что когда мне та массажистка башку вывернула, стенка сонной артерии расщепилась и во внутреннем ее слое образовалась маленькая дырочка. А пока я месяц бегала по лестницам и отжималась в спортзале, в эту дырочку потихоньку просачивалась кровь. Внутри стенки образовался маленький кармашек, где эта кровь благополучно и оседала. Постепенно кармашек становился все больше, но я этого не чувствовала. До поры до времени. Потом началась легкая слабость и пропало желание двигаться. Но мы ж люди сильные, мы ж привыкл все делать через не хочу. В какой-то момент на шее появилась маленькая опухоль, но кто ж воспринимает такие вещи серьезно? Лимфоузел, сказала я себе, совсем забыв, что в 8-м классе прогуляла почти все уроки анатомии. Или ангина. Само пройдет, ведь я вообще никогда не болею.

А оно не прошло. Я сделала перерыв в несколько дней и снова пошла в спортзал. Очень мне в тот день идти не хотелось, я просто засыпала на ходу, но пересилив себя, все-таки встала не тренажер. Побежала. Что было дальше я уже рассказывала: жуткая боль и почти полная потеря зрения в правом глазу. Потом был кабинет участкового врача, которая, вместо ожидаемых антибиотиков, снабдила меня направлением в больницу. Сама она не поняла, что со мной произошло, но профессиональный инстинкт подсказал ей, что лучше передать меня в руки специалистов. В больнице на меня посмотрели, еще раз посмотрели, поразводили руками - ведь выглядела я абсолютно здоровой девчонкой в мини-юбке и прекрасной физической форме. Проверили зрение и сдали меня с рук на руки невропатологу, заявив, что сами они ничего понять не могут. Невропатолог тоже посомневался и послал меня на всякий случай на компьютерную томографию. Ребятки-техники в лаборатории, строившие глазки нам с мини-юбкой перед тем как засунуть меня в большую ревущую машину, имели несколько испуганный вид, когда меня из этой машины вынули. Забравший меня из лаборатории невропатолог говорил со мной мягким успокаивающим голосом. Домой я уже не вернулась: меня уложили в кровать и строго-настрого велели вставать с нее только чтобы помыться, благо душевая комната находилась прямо в палате. Из палаты мне велели не выходить, не наклоняться, не напрягаться, как можно больше спать. На мое счастье, мне не сказали, чем чреваты все эти «не». А чреваты они были тем, что огромный тромб, образовавшийся за месяц в артерии, сильно суженной тем самым кровяным кармашком, полетел бы мне в мозг, в случае чего я как минимум никогда больше не смогла бы печатать. О том, что было бы в худшем случае, вы уже догадались, Гайдар умер именно от этого. Вы еще помните, что все началось с обычного массажа? Так вот, это еще не все.

Через полторы недели меня выписали, разжижив мне кровь и растворив тромбы. Отпустив меня домой, мне опять строго-настрого наказали не бегать-не прыгать, пить таблетки и ждать, пока гематома рассосется сама собой. Три недели я почти не выходила из дома. К тому времени мне уже объяснили, что меня практически вернули с того света, объяснили, что грохнуть оно может в любой момент и что предписания врачей лучше выполнять. Я и выполняла, живя в постоянном страхе, который я всячески запихивала как можно глубже в сознание, но избавиться от которого окончательно так и не смогла. И правильно, потому что страх - штука, оказывается, очень полезная, живой организм, коим я несмотря ни на что все еще являюсь, таким образом предупреждает сам себя о том, что в нем, организме, не все в порядке. Потому что гематома не рассосалась, а наоборот выросла в несколько раз. Видимо, дырка в стенке артерии была уже слишком велика, и ситуация вышла из-под контроля. Я ведь существо упрямое, видно и гематомы у меня такие же.

Через три недели мне опять стало плохо. На этот раз в emergency room я элегантно потеряла сознание. Знакомые врачи снова забрали меня в уже знакомое отделение, знакомые мальчики в лаборатории засунули меня в знакомую ревущую машину. Потом снова был невропатолог, который сначала спросил, есть ли у меня кто-нибудь, кому я могу срочно позвонить для моральной поддержки, а потом, держа меня за руку, простым текстом объяснил, что сонная артерия практически перекрыта, и мозг не получает кровь с правой стороны. После чего меня срочно перевели в другую больницу (Ихилов, для тех, кто в курсе), где работает один из двух специалистов в Израиле, способных установить пружинку из титана в сосудах мозга и шеи.

В новой больнице меня уже не держали в кровати - видимо, в этом уже не было смысла. Я передвигалась по больнице, ходила в кафешку прилегающего к ней торгового центра, но стоило мне это больших усилий. Представьте себе, что вы идете очень, нет, ОЧЕНЬ медленно. И вам это ОЧЕНЬ трудно. Вы, словно засыпаете на ходу. В правом глазу у вас периодически белеет. Речь, хочу напомнить, идет не о треке в Альпах, а о трехминутном переходе по коридору. Вам страшно каким-то непонятным животным страхом, который все время покалывает где-то в мозгу.

Вы уже знаете, что врачи надеются, что ваш организм в какой-то момент задействует свои дополнительные ресурсы, потому что человек ведь может жить без одной артерии, представляете, может, просто нужно дать организму время, чтобы это понять и начать гнать кровь в обход, через сотни маленьких сосудов. А потом, через неделю, вам говорят, что в вашем случае все не так просто, потому что эти самые маленькие сосуды у вас от рождения слишком узкие, и лично вы - именно вы, с которой все это случилось - без сонной артерии не проживете. Что если вас не прооперировать, у вас или откажет кровеносная система, или мозг будет сначала сильно поврежден, а потом вы просто умрете. И что все это случится довольно скоро.

Альтернатива сему грустному сценарию - титановая пружинка, которую вам засунут в артерию, и которая будет сидеть там всю вашу жизнь. Это похоже на установку стентов в сердце, только намного опаснее и сложнее. Засовывают такие стенты через толстую артерию на ноге и проталкивают аж до шеи через извилистые туннели ваших сосудов. В случае неудачи вы можете умереть, можете превратиться в растение, вообще много чего можете. И все это вам подробно объясняют, потому что вы должны знать, на что идете. Хотя, какая разница, выбора-то у вас все равно нет. Вы подписываете свое согласие на операцию, хотя с трудом соображаете от усталости и испуга. Потом вы долго смотрите в окно седьмого этажа на Тель-Авив и пытаетесь осознать, что завтра, возможно, наступит последний день вашей сознательной жизни.

А потом завтрашний день наступает, и вас целый день морят голодом перед общим наркозом. Вам запрещают даже пить. Единственное, о чем вы можете думать, это чтобы все это поскорее кончилось, потому что в противном случае вы в какой-то момент заживо съедите одну из медсестер. Только к вечеру вас привозят в операционную, надевают на вас маску, и мир испуганно исчезает. А потом вы просыпаетесь в реанимации. У вас очень болит горло, из готорого только что выдернули трубку дыхательного аппарата, по этой же причине вы не можете говорить, вы проткнуты в нескольких местах и от вас тянутся в разные стороны силиконовые трубки. Вам сразу сообщают, что нельзя шевелить правой ногой, и придется 24 часа пролежать неподвижно на спине. Потом к вам пускают маму, которая сразу начинает плакать и тихонько говорит вам, что все прошло замечательно, только вам поставили не одну, а три пружинки. Что во время операции выяснилось, что за ту неделю, пока врачи ждали, что ваш организм справится с этой напастью сам, гематома снова выросла в несколько раз, и им пришлось два часа ковыряться в ваших сосудах, чтобы спасти вашу жизнь. Потом к вам заходит папа, цвет лица у него такой же, как зеленые костюмы медперсонала, и вы никак не можете его успокоить, потому что не можете разговаривать. А потом наступают те самые 24 часа, во время которых у вас затекает все тело, из вас периодически выдергивают то одну, то другую иголку, вены на руках лопаются под напором капельниц, украшая их гигантскими вздутыми черными синяками, вы иногда перестаете чувствовать правую ногу, периодически проваливаетесь в забытье, и вам почему-то снятся мертвые младенцы и слишком живые тараканы. Девочки, это был обычный подарок, обычный день в спа, обычный (почти) массаж! И если бы вас не попросили припомнить все выдающиеся события в биографии вашей шеи за последние два месяца, вы бы никогда об этом массаже и не вспомнили. Зато теперь, лежа под капельницами и мучаясь от онемения в ноге и боли во всем теле, вы не можете не думать о том, с какой мелочи начался этот кошмар. Я не уверена, что еще когда-нибудь смогу подойти к спа на расстояние трех метров. К любому спа или массажному кабинету. Даже понимая, что той массажистке и в страшных снах не снилось, чем могла закончиться ее работа.

А теперь читайте внимательно. Этот ужас случается не со стариками, а с людьми молодыми. По статистике чаще этим страдают женщины. В большинстве случаев это следствие физической травмы или перегрузки. Хотя, бывают и исключения. Хрурги рассказывали о случае здоровенного мужика, который попал к ним с расслоением стенок артерий с обеих сторон шеи, которые были следствием... чихания. Ну чихнул человек, ну сильно чихнул. Как выразился один из хирургов, мужик был - оглоблей не перешибешь, а теперь ходит со стентами в обеих артериях. Другой случай: у женщины это произошло потому, что она говорила по телефону, пока готовила обед. Кто из вас не болтал по телефону»без рук», придерживая трубку плечом? Я уже не говорю о тех, кто перезанимался в спортзале. Но самое смешное, что наиболее частой причиной расслоения стенок артерий являются массажи и... мытье головы в парикмахерских. Девочки, берегитесь, ради бога! В результате того массажа я всю жизнь буду жить с артерией, сделанной из титана и всю жизнь принимать аспирин. Правда, врачи сказали, что на качестве жизни это никак не отразится: я смогу заниматься спортом, рожать детей, и не буду чувствовать пружинки в своей шее. Пока что я их ого-го как чувствую, но это дело нескольких дней. В конце-концов, операция-то была в ночь на 30-е декабря.

Новый год я справила уже дома. Мне еще больно, огромный синяк на ноге, ведущий к проколотой артерии, мешает ходить и носить джинсы, я почти не могу поворачивать голову, потому что вся правая сторона шеи превратилась в один сплошной болезненный комок, но мне пофигу. Я жива, я снова буду здоровым человеком, нет даже побочных эффектов, которые врачи назвали каким-то латинским словом и которые должны были как-то там изуродовать мое лицо (когда я спросила, что они имели в виду, мне ответили «это между нами, поверь, ты не хочешь знать»). Главное мое везение в том, что это случилось сейчас, а не пять-семь лет назад. Тогда такие операции еще не проводились. Люди с закупоренными артериями на шее или выживали за счет альтернативных сосудов, или тупо умирали. В моем случае было бы второе.

Вот теперь я и смотрю на небо и белый пластмассовый стул как на чудо, которого я чуть-чуть не лишилась. Пожелайте мне, чтобы эта радость по поводу каждой мелочи в какой-то момент испарилась: тогда я буду знать, что окончательно выздоровела.