Путин после Путина: новая политическая ситуация

После президентских выборов в России сложилась новая политическая ситуация, хотя многие этого не замечают или не хотят признавать. В этой ситуации три составляющие.

Во-первых, президентские выборы были проведены более честно, чем думские. В этом заслуга и победа сотен тысяч добровольцев-наблюдателей, отправившихся на избирательные участки 4 декабря и 4 марта, а также участников митингов на Болотной и на Сахарова. Кстати, благодаря этому политика впервые за многие годы становится делом масс, а не начальства и журналистов. Во-вторых, привычная публично-политическая система «вечных кандидатов» выработала свой ресурс, и в ней начинаются глубокие сдвиги. В-третьих, возвращающегося в Кремль Владимира Путина сами обстоятельства вынуждают менять тот политический режим, который сложился в постсоветской России.

Честность не оценили

По данным ЦИКа, Путин одержал победу с результатом 63,6%. Выборы не обошлись без административной подгонки результатов в виде, например, массового голосования по дополнительным спискам избирателей на созданных специально под выборы участках, но в целом они прошли значительно чище думских. В частности, не было зафиксировано многочисленных случаев переписывания итоговых протоколов участковых избирательных комиссий. Лига избирателей обнаружила 86 участков (всего у нее имеются данные по 4380 участкам), где данные протокола, полученные от наблюдателей, расходятся с данными, введенными в ГАС «Выборы». Характер расхождений (в чью пользу переписали, сознательно или по ошибке и т. д.) в аналитических отчетах Лиги не раскрывается. Более пяти таких участков нашлось только в трех регионах - Петербурге, Ставропольском крае, Московской области. Эти данные не представляют общий российский массив в 95 тыс. участков - о чем чуть позже, - но о тенденции по ним судить можно. На думских выборах именно многочисленные случаи переписывания протоколов УИК вызвали возмущение наблюдателей и просто следивших за событиями людей.

За этим стоит явная политическая воля. По крайней мере, в Москве начальство решило не дразнить гусей и не давать повода к новым массовым митингам с протестами против фальсификаций. Это дало любопытный статистический эффект: в столице Владимир Путин получил столько же голосов, сколько «Единая Россия» на думских выборах, притом что по стране в целом премьер обогнал выдвинувшую его партию почти на 14%. Относительно прилично обстоит дело и в других крупных городах: там почти нет «математических погрешностей», косвенно свидетельствующих о массовом вбросе бюллетеней, когда результаты по одному участку более чем на 15% отличались от среднего результата остальных. Напомним, в декабре обычным делом было, когда на двух соседних участках результаты ЕР могли различаться в разы.

Мы вновь получили случай убедиться в том, что публичная оценка состоявшихся выборов - дело субъективное. Лига избирателей объявила выборы нечестными, неравными и несправедливыми, подчеркнув, что оценка эта этическая и добиваться справедливости в предусмотренном законом порядке она не собирается. Один из руководителей организации Дмитрий Орешкин сказал, что «реальный» результат Владимира Путина - 53%, а Михаила Прохорова - 16%. Однако Лига никак не комментирует степень репрезентативности той выборки копий итоговых протоколов УИК, на которой основываются ее выводы. Ее наблюдатели работали в 44 регионах России и на УИК за рубежом, плотность наблюдения за участками в разных регионах существенно различалась. Из Москвы получено 1547 копий протоколов УИК, из Петербурга - 299, из Московской области - 340. Достаточно много отчетов из Пермского края (302) и Свердловской области (283). Можно предположить, что большая часть из них пришла из областных центров. Свыше сотни отчетов получено также из Тверской и Курской областей и Ставропольского края. От 100 до 50 - из Ханты-Мансийского автономного округа, Алтайского и Краснодарского краев, Ленинградской, Ростовской и Брянской областей.

Но если наблюдателями Лиги в основном были охвачены крупные города, то нет ничего удивительного, что в ее выборке результаты Путина ниже, чем в целом по стране. Города-миллионники голосовали за премьера менее охотно, чем село и малые города. В Новосибирске он получил 52,5%, в Екатеринбурге почти 59%, а в Омске немногим больше 49% голосов электората. Москва и вовсе отправила Путина во второй тур с результатом 46,95%. Нехарактерно высокий результат продемонстрировала Казань - 75%. Лидером же голосования за Путина в очередной раз стал Северо-Кавказский регион, где 77-процентный минимум Кабардино-Балкарии соседствовал почти со 100% голосов в Чечне.

Мы полагаем, что желание лишний раз медийно уязвить «нелюбимого руководителя» заставило представителей Лиги избирателей сознательно выдать нерепрезентативную выборку за реальный итог голосования по всей стране. И ладно бы это было просто некорректно. Худо то, что заурядное фрондерство в данном случае заслоняет действительный политический результат - разворот тренда в сторону улучшения качества выборов. Лига могла бы подать это как свою победу. Это было бы тоже некорректно, на выборах работали не только ее наблюдатели. Но это было бы, по крайней мере, разумно. Разум, как мы видим, на сей раз подвел Бориса Акунина, Леонида Парфенова и других первых лиц Лиги избирателей, а главное практическое достижение Болотной осталось неотрефлексированным.

Кристаллизация вокруг пустоты

Геннадий Зюганов получил на выборах 17,18% голосов, Владимир Жириновский - 6,22%, Сергей Миронов - 3,85%. Все трое сильно отстали от результатов, которые показали их партии на думских выборах: Зюганов - на 2%, Жириновский - вдвое, Миронов - втрое. Ранее Зюганов и Жириновский всегда набирали на президентских выборах больше, чем их партии на выборах в Думу. Это служило оправданием их многолетнего лидерства в КПРФ и ЛДПР, а Миронов последний раз участвовал в президентских выборах в 2004 году, когда «Справедливой России» еще не было. Заметим, что разрыв был бы еще сильнее, если бы думские выборы были проведены более честно. Результат партий был искажен в большей мере, чем результат их первых лиц.

Из этого следует два вывода. Во-первых, оказывается, что степень «вождизма» парламентских оппозиционных партий преувеличена. Похоже, в их результат в декабре внесли большой вклад не только лидеры и федеральная пропаганда, но и руководители второго эшелона и лидеры общественного мнения на региональном и местном уровнях. Партии как совокупности политиков могут добиваться больших успехов, чем их лидеры. Самое удивительное, что это относится даже к ЛДПР.

По всей видимости, нервная реакция Зюганова, отказавшегося встречаться с Владимиром Путиным после президентских выборов, объясняется чувством близкого заката. «Традиционным» партийным лидерам, «вечным кандидатам», в ближайшее время предстоит сойти со сцены. 67-летний Зюганов, 65-летний Жириновский, судя по итогам голосования 4 марта, скоро попросту станут топить свои партии. Обновление руководства на повестке. Другое дело, что к этому процессу не останется равнодушной администрация президента; она может либо добиваться сохранения у руля в партиях удобных ей нынешних лидеров, либо навязывать таких, которые будут еще удобнее. Но возвращение партийной политики, борьба между группами внутри партий нам обеспечены.

Закат «вечных кандидатов» подтверждается и удачным результатом Михаила Прохорова - почти 8% с нуля. Здесь есть закономерность: избиратели Прохорова сосредоточены в городах. Его результат в региональном центре превышает результат по всему региону зачастую более чем в два раза. В Екатеринбурге Прохоров обошел Зюганова с результатом 18,8%, однако в Свердловской области он набрал чуть более 8%. Похожие результаты и в Новосибирске (11,9% непосредственно в городе против 5,9 по области), и в Ростове-на-Дону, где итог Кировской избирательной комиссии (13,8%) резко контрастирует с областным результатом (6,3%). Вот, к слову, и объяснение тем 16%, которые набрал Прохоров в отчете Лиги избирателей.

Это очень напоминает консолидированное голосование городского среднего класса, который впервые кристаллизуется вокруг электорального и политического выбора. Однако есть несколько «но».

Во-первых, говоря откровенно, Прохоров кампанию провалил. Его выступление на выборах оказалось невнятным. Летом, когда Прохоров возглавил «Правое дело», в его речах еще звучали попытки сформулировать правую повестку дня. В президентской кампании не было даже попыток - лишь набор стандартных либеральных штампов про приватизацию всего плюс личное изобретение: «вхождение России в зону евро». Глава прохоровского предвыборного штаба Антон Красовский сразу после выборов заявил, что собирается эмигрировать из России (потом сказал, что пошутил) - хорош правый.

По данным фонда «Общественное мнение», Прохоров закончил кампанию с тем же рейтингом, с которым ее начал - 4%. Этот рейтинг на выборах не подтвердил свою прогностическую способность: за Прохорова проголосовало в два раза больше. Но, по нашим наблюдениям, люди принимали решение проголосовать за него в последние дни перед выборами, причем не потому, что увидели в нем надежду, а потому, что «больше не за кого».

Во-вторых, на днях ФОМ опубликовал исследование об электоральных предпочтениях «людей XXI века», которых можно отождествить с тем самым городским средним классом - с компьютером и автомобилем, «активным финансовым поведением», самообразованием, поездками за границу, покупками в интернете и т. д. В этой среде уровень поддержки Прохорова выше, чем в среднем по стране: 9% вместо 4%. Но в последние недели кампании этот уровень снижался - 19 февраля было 12%, к концу месяца - 9%. А рейтинг Путина среди «людей XXI века» составлял к концу февраля 45%, хотя был ниже, чем у населения в целом.

Назад на Триумфальную

Итак, старые партийные лидеры теряют поддержку, за Прохорова голосуют только в силу его новизны. Но и Болотная со своими «несистемными» лидерами рискует вернуться к тому, чем были «марши несогласных» или походы по 31-м числам на Триумфальную площадь.

«Протестное движение, на мой взгляд, принесло прекрасные плоды в виде нового опыта и приобретенных навыков. И сейчас оно должно ими правильным образом распорядиться, - говорит участник Лиги избирателей Сергей Пархоменко. - Подумайте, ведь всего три месяца назад ничего этого не было - а теперь появился опыт взаимодействия и нахождения общего языка между совершенно разными силами».

Судя по всему, мысль о приобретенном участниками движения опыте становится доминирующей для многих включившихся в декабрьские протесты. Константин Крылов - националистический публицист, президент Русского общественного движения, представитель максимально далекого от Пархоменко фланга протестной коалиции - тоже рассуждает о необходимости закрепить опыт взаимодействия разнородных политических сил: «Мне кажется, что сейчас оппозицию попытаются перессорить, поэтому для будущего успеха необходимо обеспечить бесперебойную работу тех объединенных структур, которые доказали свою эффективность: Лиги избирателей, Российского политического комитета и других». Вопрос, впрочем, в том, чем и как теперь должны заниматься эти структуры.

В центре внимания первого митинга на Болотной были честные выборы. В центре внимания митинга на Пушкинской площади в Москве 5 марта был Владимир Путин. Депутат от «Справедливой России» Илья Пономарев, активно включившийся в уличную политику в декабре, полагает, что сейчас следует наращивать уличную активность и информировать население, что «Путин не победил в первом туре»: «Да, данные Лиги избирателей все равно показывают, что у Путина больше 50 процентов, но там не учтены все "карусели". Поэтому можно смело говорить, что 50 процентов у него нет. И возможной целью протестов может стать недопущение инаугурации». О том, насколько реальна эта цель и разделяют ли ее другие активные участники протестов, пока сказать невозможно. Судя по всему, сейчас в этой среде идет конкурс идей. Сергей Пархоменко подчеркивает, что Лига не выносит и не собирается выносить юридические заключения. «Мы говорим о том, что выборы не были равными и не были честными: равенство, честность - это ведь этические категории. Мы собираем данные и собираемся убедить общество в нашей позиции».

«Сейчас задачи оппозиции надо ставить на долгую перспективу, - говорит Константин Крылов, - главная из них - сделать так, чтобы Путин не досидел до конца своего президентского срока. В самом крайнем случае, чтобы не было повторного срока. Для этого надо отстроить оппозиционные структуры. К тому времени как Путин должен будет уйти, у нас должно быть готово все вплоть до теневого кабинета и разработан вменяемый план переходного периода. Сейчас ничего этого толком нет, то есть работы непочатый край». Впрочем, Крылов предлагает продолжать нынешнюю тактику: «Мы должны продолжать митинговать. Выходить на улицу по любому поводу. Повод Путин предоставит. Наша задача - сделать его новый президентский срок максимально некомфортным и неудобным. Думаю, люди выйдут - вышли же они на Пушкинскую 5 марта, в самый неудачный для такой акции день».

На пресс-конференции Лиги избирателей 7 марта, однако, было объявлено о другой цели - сосредоточить протесты на московских проблемах и попробовать добиться досрочных выборов в Мосгордуму и возвращения выборности мэра (последнее, похоже, и так случится - закон о выборах глав регионов обсуждает Госдума).

Однако протесты «против режима» случались и до выборов - группа граждан исправно ходила на Триумфальную площадь в Москве по 31-м числам, например. Те, кто подавал заявки о проведении митингов на Сахарова и на Болотной, вероятно, решили, что массовость этих митингов свидетельствует о росте их поддержки. Это не так. «Радикальная» фаза митинга на Пушкинской - когда ораторы призвали участников не расходиться - собрала от силы несколько сотен человек. Организаторы закончат так же, как и начинали: весьма компактными митингами людей, верящих в революцию.

Что же касается досрочных выборов Мосгордумы, то идея эта явно придумана второпях. Срок полномочий нынешнего состава московских депутатов и так истекает в следующем году - самое время готовиться не к досрочным, а к плановым выборам. И почему вдруг всплыла Мосгордума? Только потому, что добиться ее досрочного роспуска кажется легче, чем досрочного роспуска думы Государственной? Кажется, здесь опять проявлено нежелание выяснять, в чем, собственно, заинтересованы люди, собиравшиеся на Болотной, и как выразить их интересы.

Последний срок?

Нынешняя победа Путина не была легкой. Раньше на выборах он получал подтверждения, что он и есть власть; сейчас он скорее был одним из кандидатов, хотя и самым влиятельным. Нам неизвестно, как дальше будет вести себя рейтинг Путина. Мы можем лишь предположить, что высокие темпы экономического роста могут продлить его политическую карьеру. Но запрос на новых людей очень велик, раз даже за Прохорова проголосовало 8%. И, судя по голосованию в крупных городах, доминирование Путина не абсолютно. Страна способна преподносить сюрпризы своему политическому классу, и стройные схемы преемственности Медведев - Путин - Медведев до 2024-го, а то и до 2036 года, которые строили было иные наблюдатели в сентябре, сейчас не выглядят убедительными.

Побочный эффект сентябрьской рокировки - Россия как будто вернулась в 2000 год, когда у нее есть Путин и больше никаких институтов. Политический цикл декабря-марта показал, что институты все же нужны и одними личными гарантиями преемственность обеспечить невозможно. Быстрый экономический рост - вопрос выживаемости нынешней правящей группы. Отсюда тот реформаторский заряд, который был в речах Путина по экономической тематике во время кампании. Однако и быстрый экономический рост едва ли достижим без элементарных гарантий прав предпринимателей и инвесторов, каковых гарантий сейчас не хватает.

Для осуществления программы экономического развития, описанной Путиным, у него есть политическая сила. Но к этой силе нужен еще политический аппарат, а он неадекватен. «Единая Россия» ослаблена настолько, что ее решили вообще не подпускать к президентской кампании. Форматы диалога с предпринимателями, с профессиональными сообществами не развиты, их развитие тормозится высшей бюрократией. Вопрос на ближайшие шесть лет - как обеспечить быстрый экономический рост и институциональную преемственность. Вопрос на ближайшие месяцы - как укрепить политический аппарат.

Похоже, «новый» Путин в большей степени открыт для альянсов, чем «старый». Но альянсы эти будут не политическими, а, если можно так выразиться, «тематическими». Партийная система сама находится на пороге трансформации, и здесь сильных союзников найти непросто. На наш взгляд, публичная политика будет делаться в неполитических областях - обсуждение экономических программ, налогов, развития регионов и отраслей, образования и здравоохранения. У тех, кто сумеет мобилизовать соответствующие деловые и профессиональные сообщества в отстаивании их интересов и их видения будущего, есть шанс принять участие в выработке политического курса. Здесь же будут возникать и механизмы массового политического участия. Успех «политиков в узком смысле слова» будет определяться тем, насколько эффективно они сумеют найти свое место в этом процессе.